Макс Мах - Не будите спящую собаку Страница 32

В дальнем углу гаража действительно стояло и лежало штук десять разного размера и формы картонных коробок.

— Раскладушки, — объяснила Барбара, перехватив недоуменный взгляд, Роба, — одеяла, постельное белье, вода, консервы, электроплитка, посуда. Надеюсь, что впопыхах и на нервах не забыла что-нибудь важное.

— Электричество здесь, я вижу, есть, — Роб огляделся, прикидывая, где может находиться выход из гаража, и пришел к выводу, что проход в главное здание должен быть где-то под полом, — а как с водой? И где вход?

— Вода есть, — улыбнулась Барбара. — Завод по-прежнему подключен ко всем коммуникациям. А там, наверху, и душевая есть, и ватерклозет, хоть ты об этом меня спросить и постеснялся. Так что взяли, кто, сколько может, и пошли за мной. Вход там, в углу, где коробки стоят.

Ну, что ж, и это, следует заметить, сделано было с умом. Металлический люк, к слову, запиравшийся, как тут же выяснилось, изнутри, скрывал короткую железную лестницу, ведшую в тесную галерею бывшего трубопровода. Но трубы были уже утилизированы, и галерея превратилась в низковатый с затхлым воздухом подземный ход, выводивший не просто в главное здание, а прямиком к одной из лестниц, ведших на верхние ярусы. Там, наверху, и находились, собственно, «жилые» помещения.

— Тут заводоуправление раньше было, — объяснила Барбара, когда они добрались до обширного балкона или, лучше сказать, антресолей, прилепившихся к торцовой стене. — Ничего выдающегося, но косметический ремонт все-таки сделать успели. Уже хорошо.

Но «хорошо» — это было не то слово. Черт его знает, может быть Бабс, и в самом деле, собиралась открыть здесь пивной завод, или, что не противоречило некоторым догадкам Роберта, готовила эту «лежку» персонально для себя.

«Но это, — в очередной раз напомнил себе Роб, — совершенно, не мое дело».

На антресолях, было выгорожено несколько полноценных комнат, расположенных вдоль Г-образного коридора. Внешние стены кирпичные, внутренние перегородки — тоже, пол дощатый, потолки беленые, двери с замками, душевая на пару кабинок, туалет в стиле юнисекс и даже кухня с раковиной и холодильником, хотя и без плиты — в общем, более чем пристойное жилье, чтобы перекантоваться день-два или даже неделю. Окон в комнатах не было, кроме одной, из широкого окна которой открывался вид на мрачноватый техногенный пейзаж внутреннего пространства много лет как заброшенного завода, но принудительная вентиляция присутствовала во всех помещениях. Мебели в «заводоуправлении» почти не было: несколько старых столов, с дюжину разнокалиберных стульев, доисторический кожаный диван и несколько обшарпанных кресел. Да еще какая-то электроника в закрывавшемся на замок несгораемом шкафу.

— Тут в двух кварталах от нас военные поселились, — объяснила Барбара. — С тех пор ни интернета, ни мобильной связи. Все глушат мерзавцы! Так что тут у меня вай-фай с выходом на кабель и такой же приемник для сотовых. Это к сведению, а пока, мальчики, мы тут с Изи начнем обживаться помаленьку, а вам придется поработать грузчиками, не возражаете?

— Да, уж какие могут быть возражения! — усмехнулся Дюк, и они с Робом отправились обратно в гараж за следующей партией грузов.

Таких ходок — пусть и не слишком тяжелых, но бравших время, — потребовалось четыре. Но зато девушки тоже успели переделать уйму дел: запустили холодильник, протерли пыль, слили ржавую воду из труб и оборудовали в первом приближении три спальни и кухню, которая могла служить им всем так же и гостиной.

Потом, пока Дюк и Роб отдыхали, потягивая запасенный Бабс виски, девушки помылись и переоделись. Оказывается, в отличие от Роберта, Барбара купила для Изи нормальную одежду, ну и белье, разумеется. Так что Изи не только смыла с себя, наконец, грязь и пот, но и переоделась в джинсы и свитер — тут, на заброшенном заводе, было довольно прохладно — и выглядела теперь почти замечательно. Причем это «почти» относилось исключительно к усталости и все еще не отпускавшему ее напряжению.

— Ваша очередь! — объявила Барбара. — А мы пока приготовим что-нибудь поесть. Потом всем спать, а ближе к вечеру устроим военный совет.

Спорить тут было не о чем, Роб чувствовал себя усталым и разбитым, причем нервное напряжение давило на него куда сильнее физических нагрузок. Есть он хотел тоже, но вот сможет ли уснуть — вопрос. Другое дело, что и просто полежать пару часов будет совсем не лишним, принимая во внимание тот печальный факт, что ничего пока не кончилось. Поэтому Роб выпил «для релаксации» еще полстакана виски и не без удовольствия принял душ — а предусмотрительная Бабс не забыла ни про мыло, ни про шампунь с зубными щетками и пастой колгейт, — переоделся в чистое, благо у него в машине оставался рюкзак с имуществом, захваченным из дома, и вышел к ужину во всем великолепии «успевшего привести себя в порядок егеря».

— Вот он я! — объявил Роб, входя в импровизированную гостиную.

— Хорош, не правда ли? — подмигнула Изи Бабс.

— Я такой! — подтвердил Роб.

— Ты такой! — а вот интонации Изи он не понял, и даже тени мысли не ухватил.

— Кончайте болтать, — предложил, подходя к столу, Дюк, — давайте уже кушать, а то так есть хочется, что я начинаю впадать в гипогликемический синдром, а это при моих габаритах чревато членовредительством.

— Вот за это я его и люблю, — мечтательно улыбнулась Барбара. — Когда мой Гаргантюа начинает выражаться подобным образом, хрен его поймешь, конечно, но зато эстетическое чувство бывает вознаграждено с небывалой щедростью. Как я это сформулировала, милый? Красиво, не правда ли?

— Трепло ты, Барбара! — пожал плечами Дюк и демонстративно опустился на стул. — Тэк-с, что у нас тут съедобно?

Съедобными оказались хлеб, консервированный тунец, литровая банка с маринованными овощами, пара упаковок бекона, который решено было, не «заморачиваясь» есть, не разогревая, сыр гауда — жестковатый, но зато острый — и шоколад. Запивали все это чаем и виски, и, что интересно, практически не разговаривали. Похоже, сил на разговоры — ни физических, ни моральных — ни у кого не осталось.

А вот заснуть ей так и не удалось. То ли за прошедшие сутки «под наркозом» свою норму вычерпала, то ли «отходняк» начался, но сон не шел. Лиза выключила свет, легла, не раздеваясь, на заправленную раскладушку, закрыла глаза и… И ровным счетом ничего. Сердце трепыхается, мысли в голову лезут разные, и жарко вдруг стало, хотя вроде бы, должно быть как раз наоборот. Лежащих человек, то есть человек, находящийся в состоянии покоя, мерзнет больше и замерзает быстрее.

«Может быть, пойти на кухню и выпить?» — подумала она, и как раз в этот момент в дверь постучали.

Стук был вежливый, тихий: спящего, пожалуй, и не разбудит, а вот бодрствующий по-всякому услышит. И еще. Стук — не речь, у него, как будто, нет, и не может быть интонации, но Лиза этот ритм узнала, или ей так только показалось. Но, в любом случае, разрешая Робу войти, она знала, что это именно он.

— Привет! — сказал Роберт, появляясь в комнате смутной тенью. — Не спишь?

— Можешь включить свет, — пока это было единственное, что она могла ему сказать.

— А… — ответил из темноты Роберт. — Ну…

— Я одета, если это то, что тебя смущает.

— Ну, да, — хмыкнул Роб. — В какой-то степени.

Вспыхнул свет. Роберт, по-видимому, еще так и не раздевался. Во всяком случае, так это выглядело, а еще Роб казался озабоченным и, пожалуй, даже смущенным.

— Роб, — Лиза хотела было тоже встать, но ограничилась тем, что села на кровати, — я хотела сказать… Просто при посторонних не хотелось. Я тебе очень благодарна. Если бы не ты, не знаю даже, что со мной стало бы. Просто ужас!

— Ты в своем уме? — взбросил вверх брови Роберт. — Какие, к черту, благодарности! Я…

— Ты? — не поняла Лиза, энергия с которой Роберт отреагировал на слова благодарности, ее несколько обескуражила.

— Что если я извинюсь? — спросил Роберт каким-то особым, едва ли знакомым Лизе тоном и этим окончательно поставил ее в тупик.

— Хочешь, я сварю тебе кофе? — поскольку она молчала, он вынужден был сам заполнять паузы. — Давай, я сварю тебе кофе!

«Кофе? Кофе? О чем он… Бог мой!» — казалось с того утра, когда она проснулась в его постели, прошла вечность, но, видимо, Роберт помнил их незаконченный разговор, вспомнила его теперь и Лиза.

— Я сказал тебе неправду, — он старался поймать ее взгляд, но Лиза отводила глаза, она снова, как и тем утром, не могла встретить взгляд Роба.

— Ну, не будь ребенком! — попросил он. — Я же извинился. Я был неправ, когда солгал. Я все помню.

«Ах, он помнит?!» — подумала Лиза с внезапно вспыхнувшим гневом.

— И что же ты помнишь?! — выпалила она прежде, чем сообразила, что есть вопросы, которых лучше не задавать. — Нет! Молчи! Ничего не говори! — потребовала она. — Я знаю… Это была ошибка!