Энтони Берджесс - Сумасшедшее семя Страница 32

Где-то там пропала почти пустая сумка Тристрама с едой, исчезла дубинка. Руки оказались свободными для танцев и объятий. На травке на краю города устроился оркестрик, усевшись на скамейках, дудел, трещал, гремел, завывал. Приапический шест воткнули в ямку, уже вырытую в центре лужайки; знамена хлопали, обвивали мужчин, которые втыкали их в землю и утаптывали у основания. Местная армия ловко рассредоточилась, принялась сваливать в кучу оружие. Были огни, фейерверки, пылало, трещало жаркое. «Личфилдские Колбаски», гласил плакатик. Тристрам присоединился к голодным волкам, раздававшим бесплатные вертелы, жевавшим соленое мясо, — гоахо, охень гоахо, — изо рта у него валил пар.

Вокруг приапического шеста начались танцы, юноши и предположительно девушки. В дальнем конце лужайки (эвфемистическое обозначение коричневой, почти голой площадки в полакра) сладострастно и неповоротливо вертелись старшие. Разгоряченная смуглая женщина лет тридцати подошла к Тристраму и сказала:

— Как насчет нас с тобой, селезень?

— С радостью, — сказал Тристрам.

— Вид у тебя такой грустный, — сказала она, — точно ты по кому-то сохнешь. Правильно?

— Еще пара дней, если чуточку повезет, — сказал Тристрам, — и я буду с ней. А пока…

И они закружились в танце. Оркестр снова и снова играл веселую резвую мелодию шесть на восемь тактов. Вскоре Тристрам с партнершей покатились в борозду. Многие катались в бороздах. Ночь была теплой для этого времени года.

Среди ночи пировавшие, тяжело дыша, раздевались у костров, фанфары объявили о начале состязания за мужскую праздничную корону. Королева надменно восседала на своей платформе; растрепанная, порозовевшая свита у ее ног, хихикая, расправляла юбчонки. Ниже платформы за грубым столом из одной морщинистой руки в другую руку переходила фляжка с алком, сидели судьи, старейшины города. В кратком списке значились пять соперников на состязаниях по физической силе и ловкости. Десмонд Сьюард согнул кочергу, — скрипя зубами, надув жилы, — и прошел на руках сорок ярдов. Джоллибой Адамс перекувырнулся бесчисленное множество раз, а потом перепрыгнул через костер. Джеральд Тойнби на пять минут задержал дыхание и исполнил лягушачий танец. Джимми Куэйр прошелся на четвереньках, лег неподвижно, а маленький мальчик (его брат, как потом оказалось) встал на животе Джимми Куэйра в позу Эрота. За новизну и эстетическую привлекательность они заслужили больше всех аплодисментов. Однако корона отошла Мелвилу Джонсону (прославленное имя), который, балансируя на голове, высоко задрав ноги, громко процитировал триолет собственного сочинения. Странно было видеть перевернутый рот и слышать правильные слова:

Если я завоюю прелестную королеву,Сердце мое станет ей медальоном.У нее всегда будет сердце на обед,Если я завоюю прелестную королеву.От моего огня разгорится в ней свет,Поплывет она по морю золотым галеоном,Если я завоюю прелестную королеву,Сердце мое станет ей медальоном.

Тщетно придирчивые ворчали, будто в правилах состязаний ничего не сказано насчет таланта версификации, и в любом случае каким образом претендент продемонстрировал силу и ловкость? Он их очень скоро продемонстрирует, смеялся кое-кто. Единодушное решение судей вызвало одобрительный рев. Мелвил Джонсон был коронован зубчатой фольгой и унесен под радостные крики на сильных плечах к королеве. Потом царственная чета, рука об руку, — юноши и девушки распевали вслед старую брачную песнь, слов которой Тристрам не сумел разобрать, — величественно проследовала в поля для завершения своей любви. На почтительном расстоянии за ними последовал простой народ.

Все под луной, семя делало свое дело на земле, семя делало свое дело под землей: Чарли Аарон с Глэдис Вудворд, Дэн Эйбл с Моникой Уилсон, Говард Уилсон с Кларой Хокинс-Эйбра-холл, Фредди Адлер с Дианой-Гертрудой Уильямс, Билл Айгер с Мэри Весткотт, Гарольд Олд с Луизой Вертхаймер, Джим Уикс с Пэм Азимов, Форд Вулвертон Эвери с Люси Вивиан, Дэнис Бродрик с Дороти Ходж, Джон Холберстрем с Джесси Гринидж, Тристрам Фокс с Энн Опимес, Рои Хайпляйи с Агнес Гелбер, Шерман Фейлер с Маргарет Ивенс, Джордж Фишер с Лили Росс, Альф Мелдрем с Джоанн Крамп, Элвис Фенвик с Брендой Фенвик, Джон-Джеймс Де Ропп с Асмарой Джоунс, Томми Элиот с Китти Элфик, — и еще бессчетное множество. Когда луна спряталась, поднялся ветер, их потянуло к кострам, где они спали до рассвета в красной потрескивающей дымке сытости.

Тристрам проснулся на заре, слыша чириканье птиц; протер глаза под холодную далекую бас-флейту кукушки. Появился священник со складным алтарем и зевающий мальчик-служка с крестом.

— Introibo ad altare Dei[43]. К Богу, даровавшему радость юности моей.

Освящение жареного мяса (хлеб и вино, без сомнения, скоро вернутся), раздача на завтрак причастия. Умывшийся, но небритый Тристрам поцеловал на прощанье новых друзей и отправился северо-западной дорогой на Рагли. Прекрасная утренняя погода вполне могла продержаться весь день.

Глава 6

Дионисийские буйства в Сэндоне, Мифорде, на перекрестке близ Уитмора, а в Нантвиче проходило нечто вроде ярмарки. Тристрам с интересом увидел звонко сыпавшиеся на прилавки ручейки мелких монет (стрельбище, «тетушка Салли»[44], силомер, брось-монетку-в-счастливый-квадрат): видно, люди снова работали и зарабатывали. Еда (он заметил среди колбас и кебабов маленьких пятнистых птичек) продавалась, а не раздавалась бесплатно. Зазывалы настойчиво убеждали мужчин заплатить таннер и поглядеть на Лолу и Кармениту в сенсационном танце с семью покрывалами. Казалось, как минимум, в одном городе новизна плотской свободы начинала тускнеть.

В самых низменных формах оживало искусство. Сколько минуло времени с той поры, когда кто-нибудь в Англии видел живую игру? Люди на протяжении поколений лежали на спине в темноте своих спален, подняв глаза на голубой водянистый квадрат в потолке: механические истории о хороших людях, не имевших детей, и о плохих, их имевших; влюбленные друг в друга гомики; подобные Оригену[45] герои, оскопившие себя ради глобальной стабильности. Тут, в Нантвиче, покупатели выстроились в очередь у большой палатки, желая посмотреть «Несчастный отец: Комедия». Тристрам встряхнул свою маленькую горстку монет, подсчитал цену билета: полторы септы. Ноги у него устали; надо бы где-нибудь отдохнуть.

Должно быть, думал он, стиснутый на скамейке, вот такой была первая греческая комедия. На скрипучей платформе, освещенной двумя неуверенными лучами, актер, читавший текст от автора, с огромным фальшивым фаллосом представлял и грубо комментировал простую непристойную историю. Лысый муж-импотент (импотенцию символизировал обвисший гульфик) имел огневую жену, которая регулярно беременела от похотливых любовников, и в результате полный дом детей. Со временем бедняга, оскорбленный, осмеянный и поруганный, разбираясь на улице в приступе ярости с парой наставлявших ему рога бездельников, получил звучный удар по макушке, корчась от боли. Но — чудо! Удар по голове странным образом подействовал на нервную систему: гульфик расправился, вздернулся: он больше не был импотентом. Однако, придумав хитрый план, с легкостью стал пробираться в дома любовников своей жены, где имелись женщины, и забавляться с ними, пока хозяин на работе. Восторженный рев. В конце концов он велел своей жене собрать манатки и превратил дом в сераль. Комедия закончилась фаллической песнью и пляской. Ну, думал Тристрам, покидая в сумерках палатку, скоро мужчины станут одеваться козлами, представлять первую неотрагедию. Может быть, через год-другой начнутся мистерии.

У одного дымящегося лотка с едой маленький мужчина продавал одиночные листки бумаги инкварто; торговля шла бойко.

— «Эхо Нантвича», — кричал он. — Всего один таннер.

Многие стояли и читали с разинутым ртом. Тристрам, несколько трепеща, потратил одну из последних монет и понес газету в уголок, скрытно, как несколько дней назад нес свой первый кусок мяса. Это — газета — было почти таким же архаичным, как комедия. Лист с обеих сторон покрывал слепой шрифт, под названием «ЭКО ННТВЧ» — надпись: «Отпечатано с микроволнового передатчика Мининф 1.25 пополудни. Издатель Дж. Хоутри». Частное предприятие: начало Гусфазы. Тристрам глотал новости не жуя. Мистер Окэм получил от Его Величества предложение сформировать правительство; имена членов кабинета будут объявлены завтра. Общенациональное чрезвычайное военное положение; немедленное установление централизованного контроля над региональными (нерегулярными) вооруженными силами; региональные командиры отныне должны обращаться за распоряжениями в провинциальные штаб-квартиры, перечисленные ниже. Ожидается восстановление регулярных коммуникационных и информационных услуг на протяжении сорока восьми часов. Приказано вернуться к работе в течение двадцати четырех часов, за отказ суровое наказание (без спецификации).