Чистилище. Янычар - Золотько Александр Карлович Страница 32

Янычар, продолжая держать под прицелом пожарный выход, прошел через площадку, потянул за дверную ручку. Дверь даже не шелохнулась. И слава богу, сказал Янычар. Теперь – на лестницу.

Дверь открывалась наружу, Янычар нажал на ручку и толкнул. Быстрый шаг вперед, осмотр лестницы вверх и вниз. Ничего нет. Ничего, и что более важно – никого. Но лежалой мертвечиной воняет здесь гораздо сильнее, чем возле квартир. Не отвлекаться.

Шесть этажей вверх, но площадок с квартирами всего три. Это хорошо, хотя на осмотр двухуровневых квартир времени уйдет до фига. Ботинки покойный Молодой хозяин заготовил правильные, с мягкой подошвой, без всяких там стальных набоек и титановых подошв. Шаги получаются бесшумными, предупреждать о своем появлении Янычар никого не собирался.

Кстати… Янычар поднялся на два пролета и остановился перед аварийной дверью. А если там сидит какой-нибудь красавец с ружьем? И собирается стрелять в любого, кто сунется на его этаж? Он ведь не будет кричать «Стой, стрелять буду!», он просто шарахнет картечью – и все. И времени убедить его в своей неопасности – не будет. И разбираться, кто перед тобой – мирный обыватель или кровожадный урод, у Янычара не будет. Вывод?

Простой вывод. Нет в этой операции гражданских, нейтралов и тем более союзников. Все, кто шевелится, издает звуки и движется – разрешенная цель. Приоритетная, я бы сказал, усмехнулся Янычар. В общем, кто не спрятался, я не виноват.

Янычар приоткрыл дверь, окинул взглядом площадку – пусто. Вошел, держа ружье двумя руками. Эта юаровская зараза требовала, чтобы ее держали двумя руками, иначе ее было не перезарядить. Дверь пришлось придерживать ногой.

На площадке – пусто. Обе двери закрыты. Янычар достал из кармана пачку стикеров, захваченную из кабинета. Наклеил как контрольку на двери обеих квартир. Если кто-то будет выходить в его отсутствие, вряд ли обратит внимание на желтую бумажку.

Квартиры следующего уровня были закрыты. Янычар облегченно вздохнул, мелькнула даже мысль, что и до самой крыши вот так. И почти угадал, квартиры были запечатаны наглухо, но вот дверь, ведущая в пентхауз, оказалась распахнутой.

Собственно, даже сквозняк не мог ее закрыть – кость застряла под дверью. Человеческая кость, даже кисть с остатками сгнившей плоти сохранилась. А это значило, что тут не просто кто-то умер, а и то, что кто-то его ел. И встреча с этим едоком ничего хорошего не сулила.

Янычар осторожно вошел в квартиру. Ковровое покрытие в прихожей покрыто бурыми пятнами. Запаха мертвечины почти не было, сквозняк за шесть дней проветрил помещения.

Мебель в гостиной была разгромлена, диван располосован, стекла двери и окон, выходящих на крышу, были разбиты. В экране телевизора зияли два пулевых отверстия, окруженные белыми снежинками расколотого стекла. Янычар присел, осмотрелся – на полу лежала гильза от девятимиллиметрового патрона.

Кто-то стрелял, защищался. Не очень, похоже, удачно, но…

Если в пентхаузе были два человека, один из них превратился в зомби, а второй попытался его за это убить, то выиграл зомби. Почти начисто объеденная рука у входа ясно указывала на это. Но мог ли урод прожить столько времени здесь, питаясь только одним трупом? Хрен его знает, честно ответил себе Янычар. Может, и хватило.

Янычар так и не выяснил, как происходит заражение. Воздушно-капельным, и он уже вдохнул свою дозу, оказался невосприимчивым и дальше может не бояться, или через кровь, от укуса, и это значило, что малейшая царапина в схватке с уродом может обернуться либо смертью, либо превращением в такого же каннибала.

Эта неопределенность дико раздражала. Янычар привык точно понимать – жив он или мертв. А так…

Янычар прислушался – никто нигде не сипел. Не было этого характерного хрипа, издаваемого уродами постоянно. Значит, поблизости его нет. Или он спрятался в дальней комнате. Или ждет на крыше, в зоне пентхауза. Все равно нужно проверить.

Дверь в следующую комнату была закрыта. Янычар толкнул, она не поддалась. Янычар толкнул снова – не могла межкомнатная дверь быть особо прочной, это не входная. И замки обычно на таких дверях стояли хлипкие. Янычар ударил ногой, не сильно, для пробы. Дверь осталась неподвижной. Что-то с той стороны ее поддерживало. Кто-то забаррикадировался.

Янычар прислушался – за дверью что-то происходило. Это был не звук шагов и не голос, кто-то перемещался, осторожно переступая, кто-то дышал, кто-то… Янычар шагнул в сторону от двери, под прикрытие стены.

Выстрел, пуля пробила дверь с той стороны и ударила в зеркало напротив, которое с грохотом и звоном обрушилось на пол. Еще выстрел сквозь дверь. Тишина.

– Я не зомби, – сказал Янычар и рефлекторно ушел в сторону бесшумным движением.

Пуля пробила стену почти там, где он только что стоял. И еще раз – чуть левее. И еще левее, стрелок пытался нащупать Янычара, того, кто только что ясно сказал, что не зомби.

– Так, значит… – пробормотал Янычар. – Значит, война…

Он выстрелил из «Протекты» трижды – гильзы с легким стуком упали на пол, за дверью кто-то тяжело рухнул, зацепив что-то стеклянное. Большое и стеклянное.

– Такие дела, – сказал Янычар, прислушиваясь и держа дверь под прицелом. Три картечных выстрела искромсали дверь в щепки. Янычар ударил несколько раз плечом, сдвигая мебель, сложенную за дверью. Протиснулся в образовавшуюся щель.

Судя по всему, в цель попали только две картечины из трех патронов – одна пробила грудь, вторая лицо под правым глазом. Насмерть. Девчонка лет двадцати не мучилась, умерла сразу. Сейчас она сидела на диване, пистолет лежал на полу. «Беретта» на двадцать патронов, мощная штука, хрупкой девушке никак не подходящая.

Стреляла, наверное, с двух рук, как в кино, а когда картечь ударила ей в грудь и голову, пистолет выронила.

Не повезло тебе, девонька. Не повезло…

Янычар дозарядил барабан ружья картечными патронами, прошел в глубь квартиры. Под ногами крошилось и шелестело стекло – девушка, падая, опрокинула стеклянную этажерку с какими-то стеклянными же игрушками. Янычар в последний момент заметил, что вот-вот наступит на крохотного стеклянного лебедя, и шагнул дальше, на свободное пространство.

За комнатой были спальня и проход в ванную.

Янычар, прежде чем двинуться дальше, внимательно осмотрел комнату, в которой лежала убитая девушка. Что-то тут было не так. Что-то было неправильно в этой комнате.

Пустые банки и бутылки в углу. Пустые коробки из-под сухих завтраков. Из-под каких-то экологических смесей. Все пусто, все съедено. Девушке, наверное, не повезло – до катастрофы она предпочитала здоровое питание, в фитнес-клуб ходила, следила за фигурой, тщательно подсчитывая калории, а когда грянуло, оказалось, что еды в доме, считай, нет. Пришлось питаться всухую. Еще и электричество отрубилось, даже травяного экологического чайку не вскипятишь.

Янычар присел, глянул под кровать в спальне – пусто.

Можно было входить туда, глянуть, что там, в ванной. А что там в ванной – ванна, душевая кабинка, унитаз, биде. Еще может вместо ванны быть джакузи. Тут жил певец, вечеринки устраивал постоянно, все время какие-то девки, веселье, дым коромыслом.

Только вот дверь в ванную почему-то была подперта стулом и тумбочкой.

– Там есть кто-нибудь? – спросил Янычар, легонько стукнув стволом ружья в стену.

Кто-то там точно был, что-то глухо стукнуло, и вроде бы послышался голос. Как будто стон или плач.

– Я вхожу! – предупредил Янычар. – Не нужно бояться.

Ну не могла же девица с «береттой» засадить туда урода. Монстр вынес бы дверь с одного удара, стул и тумбочка его бы не остановили. Они бы даже Янычара не остановили.

Янычар ногой сдвинул баррикаду в сторону, открыл дверь и вошел.

Запах свежей крови. Густой, насыщенный, будто на скотобойне. Или как в комнате с заложниками шесть лет назад, куда группа Янычара все-таки вошла, но опоздала. Минут на тридцать опоздала, всех членов миссии Красного Креста одуревшие от наркоты и безнаказанности боевики Абдуллы-Хана успели не просто зарезать, но даже выпотрошить.