Король-Наёмник. Стальная месть - Городчиков Илья Страница 34

Вечером началось веселье в честь недавней победы над классовым врагом. Ради этого мною был снят запрет на распитие вообще всего, что содержало хоть немного алкоголя и повстанческая армия этому обрадовалась неизмеримо. Почти все бочки с вином, пивом, элем были вскрыты, а накопилось их изрядно, ведь в среде ларингийского дворянства имелась старая привычка иметь под домом погреб. Зачастую, именно по этому погребу и его наполнению можно было судить о богатстве того или иного дворянина. Вот эти-то вот погреба и обчищали повстанцами подчистую, находя даже самые запрятанные бутылки.

Я же во время празднества не притронулся к алкоголю и тоже самое приказал сделать своей боевой дюжине. Всё-таки именно на их плечах будет лежать задача по подстраховке меня в операции по уничтожению одного лысого опасного элемента «Зелёной Армии», а потому все движения должны быть отточенными и выверенными. Рэба же вовсе не стеснялся и преспокойно вливал в горло попеременно несколько сортов вина, вовсе не заботясь о дисциплине войска вокруг себя.

- Ну что, Рэба? Выпьем же во славу нашей революции! – подсел я к Лысому, поднимая кубок с вином.

Лысый, обычно смотрящий на меня волком, от нескольких литров вина значительно раздобрел и даже позволил себе улыбнуться. Он в ответ отсалютовал мне трофейным серебряным кубком и что-то весело пробормотал.

- Во славу революции! – рявкнула толпа вокруг нас и громыхнула смехом.

- Дружище, у меня для тебя есть подарок!

Хлопнув Рэбу Лысого по спине, я вытянул из набедренной сумки ножны с кинжалом. Клинок имел листовидную форму и двухстороннюю заточку, но был не особенно длинным – с мужскую ладонь. Оружие было богато украшенным: рукоять обвита тонкой серебряной проволокой, а в круглом навершии блестел в свете костров искусно огранённый рубин. Ножны тоже были не из дешёвых, сшитые из дублённой коровьей кожи, вышитой крепкой шёлковой нитью, с ремешком и приделанной серебряной пуговицей, предохранявшей клинок от случайного вылета.

Рэба, блеснув взглядом, тут же взял кинжал из моей ладони и стал придирчиво его рассматривать. Повертев в руках оружие, он вытянул клинок из ножен, после чего несколько раз быстро взмахнул им и даже проверил на баланс. После проверки, он удовлетворённо кивнул и крепко пожал мою затянутую в перчатку руку. Какое-то время я сидел вместе с пирующими повстанцами, отпивая из кубка мелкими глотками, отгоняя от себя любое подозрение. Однако же, после пары часов я позволил себе откланится, пожав руки ещё нескольким бойцам, часть из которых были в наиболее близком круге Рэбы, после чего отправился на боковую.

Утро в лагере началось с ругани и криков. В мой шатёр вбежало несколько испуганных повстанцев, что-то быстро говорящих и перебивающих друг друга. Я уже подозревал о причине их обеспокоенности, а потому спокойно сел на своём топчане, протирая заспанные глаза.

- Молчать! – рявкнул я, вобрав в лёгкие воздух, тут же составив затихнуть бывших крестьян, - Давайте коротко и по существу.

- Рэба умер! – заголосил повстанец, но тут же осёкся, заметив мой тяжёлый взгляд.

Быстро одевшись, мы все вместе отправились на место преступления. Большой шатёр Рэбы был забит людьми до отказа и пришлось алебардами разгонять скучковавшихся повстанцев. Забравшись внутрь, я присвистнул: внутри лежало шесть мертвецов на окровавленной земле. Все они как один валялись на полу в скрюченном состоянии, кожа на лицах мертвецов посинела, а из глаз протянулись ручейки уже застывшей крови.

- Разойтись!

Крестьяне шуганились в сторону пропустив меня к скорченному трупу Лысого. Я встал на колено и остриём меча перевернул тело. Подаренный нож он прижимал к груди и лезвие его было забрызгано кровь. Похоже, он бил кого-то из сподручников. Ан-нет… на груди у него рассветало несколько ярко-красных глубоких порезов. Удостоверившись, что план сработал идеально, я расплылся в довольной улыбке, пряча её за приложенной ко рту ладонью.

Глава 12. Первый шаг

- Фабрис, ты точно уникум! Отрава твоя сработала просто отлично, вообще без каких-либо нареканий. – хвалил я старого священника, попутно закидывая в рот горячее жаркое.

- Честно говоря, Вадим, я думал, что ты будешь его немного по-другому использовать. Вроде говорил, чтобы в плен не попасть, а применил вовсе иначе. – сурово заметил Фабрис.

- События приходится форсировать. Ну не мог я действовать мягче! – я отложил тарелку в сторону и жадно присосался к кувшину с молоком, которое за время прибывания в Рюгленде полюбил, - Там такой псих, что не останови я его сейчас, то всё это предприятие с революцией пошло бы по одному женскому интимному месту. Уж пусть лучше «зелёных» дальше Вирт поведёт – мне так сильно спокойнее будет, да и твоим бывшим коллегам меньше душ отпевать придётся.

В Безал я вернулся всего пару часов назад, вызвав неописуемое удивление у своих бойцов. По плану моё возвращение ожидалось не раньше, чем через полтора месяца, но обстоятельства оказали своё влияние. После столкновения с силами аристократов у озера и смерти Рэбы Лысого, армия смогла пройти весь свой путь и до желаемого всем сердцем города оставалась всего пара дневных переходов, а потому я морально готовился брать стены, но письмо из Безала перекрутило все планы.

В письме Альбар приказывал срочно вернуться в город и встать во главе войска. Оказалось, что за те два с лишним месяца моего отсутствия, Дьювальбез вовсе не сидел без дела, продолжая активные переговоры с остальными рюглендскими домами и, надо сказать, переговоры его отличались огромной эффективностью на фоне политико-социальных волнений в Ларингии. Кого-то присоединяли к Лиге добрым словом, другие пополняли свою казну золотом, а третьи, находясь между ларингийской наковальней и рюглендским молотом, выбирали объединится со всё больше набирающей силу Лигой. Сам Альбар выгрызал внутри объединения всё больше и больше очков, вырывая первенство в политической гонке у Трувора, который продолжал неизменно отправляться со своими корсарами грабить южные берега королевства и мало заботился о политической составляющей Лиги, пользуясь возможностью преумножить собственные накопления. Его авторитет до сих пор держался на том, что Трувор раз за разом одерживал морские сражения со своим флотом, позволяя кораблям Рюгленда практически безраздельно владеть всеми восточными морями континента. Однако же,