Теория Брейма: белый фосфор - Алексей Чернояров Страница 36

Почта действительно не стала менять место своей дислокации, что сильно меня обрадовало. Неужели меня ждет хороший день сегодня? На удивление, мне даже не пришлось стоять в очереди, и уже буквально через пять минут я передал свою бандероль на отправку. В ней содержалось несколько бумаг с различными графиками и пара векторных карт. Посылка предназначалась моему старому знакомому, с которым мы вместе учились в гимназии и как мне кажется, были весьма дружны. Все выглядело так, будто я решил поделиться некоторыми теоретическими расчетами, но на самом деле в этой посылке содержался очень важный секрет. Одна из векторных карт с изображением стола была создана лично мной. В одном из ящиков этого стола лежало письмо, которое я также запаковал в эту карту. Фокус заключался в том, что при досмотре нет возможности активировать карту, так как иначе не будет возможности вернуть её в исходное состояние, а большой древесный стол очень проблематично доставить.

Я посылаю подобные письма нескольким своим друзьям уже около года. Сейчас у меня как раз возникла проблема с лимином, так что было самое время наладить старые связи, а заодно узнать о мировой обстановке. В частности меня интересовала любая информация об ордене «Шести теней». У меня уже были некоторые догадки по поводу их способностей, но все же любая информация вряд ли окажется лишней. То, что раньше казалось не более чем игрой, теперь превратилось в гонку за выживание, а чем меньше ты знаешь о местности, тем меньше шансов на победу.

– Простите, а вы случайно не Роберт Брейм? – вопрос принадлежал студентке одного из столичных колледжей (об этом я мог судить по её форме), выглядела она надо сказать довольно мило, хотя конечно тягаться по этому показателю с Равильей или Эльной она не могла.

– Да, я Роберт Брейм, а вы юная леди? – они там, в столице все леди, а судя по материалу из которого сделана её форма, она леди в самом глубоком смысле этого слова.

– Эмилия де Кюстин, – а никто и не сомневался. Девушка отвесила легкий поклон и мне пришлось сделать тоже самое.

– Вы ведь автор Теории Брейма и учебника о ней, правильно?

– Ну, в общем да.

– Преподаватели говорят, что эта книга ничто иное как наживательство на чужих изобретениях, но по моему она в отличии от многих учебников написана с душой и её действительно приятно читать, хоть это и профессиональная литература, – мои глаза чуть не вывалились из орбит.

– Что-то не помню, чтобы в книги я упоминал чужие изобретения, и уж тем более наживался на них.

– На самом деле там присутствует целый ряд изобретений. Перчатки Байрона, Очки Гертрара, технология векторных карт за авторством Эванса, – так, стоп….ну допустим, у Байрона был некоторые аналог векторных перчаток, но кто такой Гертрар и Эванс, и какое отношение они имеют к векторным очкам и картам соответственно?

– То есть вы, мисс Кюстин, хотите сказать, что векторные очки изобрел некто Гертрар? – видать мое «мисс» слегка смутило Эмилию, потому, что она сначала было, запнулась, но потом все же ответила на мой вопрос.

– Да, векторные очки изобрел Франсуа Гертрар, об этом можно прочитать в любом учебнике.

– Простите, а у вас случайно нет такого учебника?

– Эмилия, разве тебя не учили, не разговаривать с незнакомцами? – фраза принадлежала преподавателю, которая судя по всему, вела за собой экскурсию (так вот откуда тут взялась леди из столицы). – Ох, вы же Роберт Брейм, автор запрещенного учебника, – автор чего?!

– Не слышал, чтобы мой учебник запрещали.

– Там слишком много противоречий, так что было принято решение заменить его чем-то более доступным, думаю, вы еще слишком молоды для подобных трудов, – преподаватель дружелюбно улыбнулся. Я попробовал изобразить улыбку в ответ, но вряд ли у меня это хорошо получилось.

– Стало быть, у государства появились новые герои.

– Если вам так будет угодно. Ладно, нам пора идти, все ваши сувениры уже отправлены в отдел доставки, – ах да, конечно, разве могут всякие леди и господа таскать с собой тяжелые сувениры, да и зачем, если есть почта. Я пожелал, чтобы на обоз с их вещами напали грабители и забрали все их вещи себе.

Все-таки чудес явно не бывает и даже если день начался с неплохой ноты, это лишь означает, что скоро будет, что-то очень плохое. Хотя, если подумать, Байрон уже говорил мне об этом, просто тогда я его не слушал, да и, по сути, мне было не интересно. Если я не ошибаюсь – это называют утопией, а в ней, как известно, нет места, таким как я. Впрочем, если подумать, существует вероятность того, что я действительно использовал в книге чужие изобретения, а мне просто лишь кажется, что все это придумал я. Никто ведь особо не удивится, если окажется, что я законченный псих. Если хорошенько подумать, я ведь ничего толком не помню про дочь Байрона, но утверждаю, что она была. Хотя чувствую, что здесь все гораздо сложнее, и простой игрой воображения мне отделаться не удастся. Слишком уж много всего происходит вокруг, чтобы говорить о том, что это не правда. Не странно ли, что военные, правительство и орден «Шести теней» начали действовать практически в одно время? Посему следует, что где-то что-то готовится. Поэтому появление лимений в городе, мой перевод сюда, смена учебников в столице, действие темного ордена, все это не просто случайности, а самая настоящая закономерность.

По дороге домой я все же постарался насладиться приятной погодой, и надо сказать у меня это почти получилось, но как только я увидел перед собой свой старый-новый дом в голове мелькнули болезненные воспоминания о той, казалось бы, совсем другой жизни.

***

– Да, я тебе серьезно говорю, у меня почти получилось, это просто обязано работать, – Юнелия смеялась так, словно я рассказывал какую-то очень смешную шутку, чем буквально рубила на куски мое самолюбие.

– Прости, просто ты всегда делаешь такое лицо, что я ни могу не смеяться, – Юнелия наконец успокоилась, и стала внимательно смотреть на меня.

– Что такое?

– Я вот всегда думаю, кого ты больше любишь меня или свои расчеты? – Юнелия сделала серьезное выражение лица, но по её глазам было прекрасно видно, что этот вопрос не такой уж и серьезный, потому, что она знала на него ответ.

– О чем ты спрашиваешь? Конечно, мне нравятся бесконечные подсчеты – это так прекрасно, – я ехидно засмеялся.

– Вот смотри мне господин Брейм, выйду замуж за другого, тогда тебе уже будет не до шуток. Вечно ты пытаешься