Взрыв - Желязны Роджер Джозеф Страница 36

Пока Моска проверял спецэффекты перед лекцией, в класс потянулись первые слушатели. Студентам совершенно не нужно было стучать в дверь, смущенно мяться на пороге, ожидая разрешения преподавателя войти; нет, они просто появлялись в его поле зрения, когда подключались к сети. Два, три… четыре студента.

Моска – или его образ, спроецированный на их шлемы вместе с туманом, – кивнул, пока они устраивались полукругом за порожком, отделяющим аудиторию от преподавателя. Таким образом обозначалось интеллектуальное ристалище: студенты на одной стороне, наставник на другой. В старых классных комнатах для этой цели служили учительский стол или лаборантская. По взглянул на часы, затем на безотказно работающий хронометр сети. Прошло уже двадцать секунд после начала семинара, но лишь четверо из двадцати двух студентов материализовались.

– Что стряслось? – осведомился По.

Ребята пожали плечами и недоуменно переглянулись:

– Не знаем, профессор.

Это было действительно непонятно. Занятия Моски пользовались популярностью. Студенты ценили его изобретательность, направленную на то, чтобы химия и физика образования звезд были прочувствованы ими в полном смысле слова. Руководству института то и дело приходилось ограничивать количество желающих присутствовать на его семинарах. Занятия в среду всегда безукоризненно посещались, а пятеро студентов даже заплатили за то, чтобы подключиться к сети и вести запись лекций. И тут вдруг такое… пренебрежение.

– Кто-нибудь еще придет? – осведомился с улыбкой По, еще раз сверив время и убедившись, что прошла целая минута. Если это была забастовка или бойкот, вызванный рядом его замечаний во время прошлой лекции, то По надеялся, что кто-нибудь наберется смелости и расскажет ему обо всем.

Однако студенты по-прежнему недоумевали. По изучал их лица, стараясь улыбаться и не выказывать недовольства. И тут же ему пришло в голову, что все четверо, три девушки и один юноша, жили рядом с ним. Они всегда либо работали на одном из факультетов в Кальтеке, либо прибывали на занятия через авиакомпании и лаборатории, обслуживающие его район. Прочие восемнадцать жили в других городах и связывались с университетом телевизионно или осуществляли конференц-связь из институтов в других частях страны. Некоторые из них подсоединялись к сети из-за океана, невзирая на разницу в часовых поясах и языковые отличия.

– Ну-с, – проговорил По через полторы минуты после начала, – я подготовил для вас поистине интересное представление, и очень жаль, если многие его пропустят… Почему бы нам не отменить сегодняшнюю лекцию и перенести ее на понедельник. Всех устраивает?

Ответом ему были три улыбки и озабоченное выражение на лице у парня.

– Веселее, Чалмерс, – подбодрил По разволновавшегося студента. – Это не значит, что тебе надо отправляться в бар, разговаривать с девушками и все такое прочее. Уверен, что у тебя найдется в запасе интересная книжка.

Под девичий смех Моска отключил питание и, подобно Чеширскому Коту, растворился с улыбкой в воздухе. Визуальные средства По отправил обратно в оперативное хранилище и выдал распоряжение отключить канал комнаты через две минуты, давая студентам время немного посплетничать и покинуть сеть. Всякий, кто подключится позднее, услышит сообщение о том, что занятия на сегодня отменяются.

Моска все-таки решил сделать еще один звонок до того момента, когда снимет перчатки и шлем, на этот раз менеджеру центральной сети.

– Центральная, Петер Белл у телефона, – ответил бесцветный молодой человек. По-видимому, это был кто-то из аспирантов, работающих секретарями на полставки во время экзаменов.

– Центральная, добрый день. – По представился, кивнув молодому человеку, заменив этим традиционный обмен электронными рукопожатиями или любое другое приветствие, позаимствованное из прошлых времен. – Я По Моска, Департамент астрофизики, институт Лоуренса. Послушайте… у меня случилось нечто непонятное. Обычно в это время я провожу семинар в тысяча восемьсот восьмой по туманностям и образованию звезд… – Лицо Петера Белла вытягивалось все сильнее и сильнее по мере того, как Моска говорил. Казалось, он недоумевает, зачем Пьеро понадобилось все это объяснять. – Короче, обычно к семинару подключаются около двадцати студентов, однако сегодня присутствовало всего четыре, и, как я заметил, все они местные жители. Вот я и хочу спросить…

– Телефоны отключились, – прервал его Белл. – Проходят только местные вызовы, а дальние сигналы нет.

– Что, все?

– Я неясно выразился?

Моска, имевший представление о том, каким образом осуществляется телекоммуникация на больших расстояниях, не мог взять в толк, как можно было одновременно нарушить связь со всеми метеорными импульсами одновременно. Причем не только в отдельно взятой стране, а на части земного шара.

– Да это просто невозможно, – заключил По.

– Послушайте, профессор, вы задали вопрос – я ответил. Если вам не по вкусу мой ответ, пойдите пожалуйтесь психиатру. Если вам там нечем заняться, то у нас работы невпроворот. – С этими словами Белл отключил Моску от сети.

По остановился, чтобы поразмыслить, и почувствовал, как по лбу начинает струиться пот. Он знал, что, если капельки пота попадут на контактную полосу шлема, может произойти легкий сбой, но от этого его мысли не зашевелились быстрее.

Если судить по адресам его студентов, сбой мог затронуть целое полушарие или, по меньшей мере, его изрядную часть. Пострадали телекоммуникации в верхней части атмосферы. Что могло произойти? Все указывало на то, что причина сбоев таится где-то вне атмосферы. Существовало, по меньшей мере, десять естественных причин для таких аварий, и определить, какая из них сработала, По не мог.

Он набрал номер Султаны Карр, своей коллеги и одной из последовательниц доктора Фриде.

– Карр слушает, – ответила юная доктор астрономии. По показалось странным, что изображение девушки не появилось, – может быть, она в ванной?

– Сули, это По, – ответил Моска, стаскивая с себя порядком надоевший шлем. Он взял его так, чтобы басовый микрофон оказался у лица, а передающее устройство, включенное на полную мощность, резонировало прямо в шлем.

– А-а, верный По, – приветствовала его Султана, – ну что, ты по-прежнему наблюдаешь за дырой?

– Ты смотрела? Она становится все больше.

– Ты делаешь фотографии?

– Ну, только такие, любительские. Я думаю, что доктор…

– Да, он привезет с собой двадцать метров пленки, и нам придется просмотреть ее вместе с ним, кадр за кадром. Я решила, что подожду до его возвращения.

– Как раз насчет дыры, Сули, я тебе и звоню, – По перевел дух. – Я думаю, что она взорвалась.

– Что-о? – взвизгнула Карр. – По… По, где ты? Я тебя не вижу!

– Сейчас, минутку, – Моска снова натянул шлем и настроил визиры.

– Ну так что по поводу взрыва? – переспросила Султана, когда Пьеро оказался в ее реальности. Девушка была одета в белую хламиду, а ноги были босые. Наверное, она все-таки была в ванной.

– Ты знаешь, что телефонные лучи выведены из строя?

– Не слышала об этом. И давно?

Моска прикусил губу:

– Я точно не знаю… Думаю, что недавно, иначе я услышал бы объявление или еще что-нибудь в этом роде. Я узнал об этом лишь потому, что на моем десятичасовом семинаре присутствовало всего четыре человека, а когда я связался с Центральной, чтобы выяснить причину, оказалось, что все линии молчат.

– Поэтому ты считаешь, что имела место электромагнитная интерференция, то есть импульс, я правильно поняла?

– Да, и большой. Импульс достаточной силы, чтобы отключить от связи моих студентов от Бостонского колледжа до Государственного университета Вайлуки. Произошел энергетический выброс большой мощности, и наиболее вероятная причина – взрыв пары пятен.

– Да, логика безупречная, – ответила Сули, уже сидящая на оттоманке рядом с журнальным столиком. Казалось, она не замечала, что полы халата разошлись, обнажив стройные загорелые ноги. – Всего одна крохотная проблемка, герр доктор. Дело в том, что никто не видел и не зарегистрировал ни одного взрыва в течение последних восьмидесяти лет… Что вы можете возразить, сэр?