Верхом на удаче - Бородин Николай Владимирович Страница 39

В сложившейся ситуации, впрочем, были и хорошие стороны – те немногие стрелки, которые еще оставались в живых на момент моего приземления, не смогли толком прицелиться из-за воцарившегося посередине площади хаоса. В результате стрелять отважились лишь шестеро, из которых почти все промазали. Последний попал, но не в меня, а в одного из мечников, всадив своему товарищу стрелу промеж глаз. Он не успел ужаснуться содеянному, потому что бравые орки (вы помните, что я сказал про «немногих» стрелков? Так вот, это было не случайно) в следующие несколько мгновений добрались и до него. Да, у них на всех был один ятаган, но зато имелись когти, клыки, звериная сила и столь же впечатляющая ярость.

Вскоре все было кончено. С оглушенными мечниками я разобрался самолично. Потихоньку приходившие в себя зеленокожие стояли передо мной в более-менее ровном строю, тщетно стремясь вытянуться.

– Навоевались? Отвели душу?

– Ну начальник, ну ведь…

– Молчать! Я ведь к чему… Вы на самом деле молодцы. Заодно и совместили приятное с полезным. А теперь все к воротам! Знаете, где они? Давайте, давайте, бегом! И передайте там, что я пошел дальше!

На мордах у орков отразилось явное недоумение. Ничего, когда они попадут в лапы моей спутницы, у них из головы быстро вышибет все, кроме беспрекословного повиновения. Встряхнувшись, я побежал к тому месту, где возвышалась усадьба терроманта. Более всего, правда, это здание походило на еще одну крепость, только на этот раз с магами внутри. Несколько смущало то, что из основной гарнизонной цитадели не то что не появилось войск – не донеслось ни единого звука, словно там все вымерли! Такая перспектива, несмотря на всю свою радужность, была, увы, чересчур несбыточной. Но в тот момент я и сам, стыдно признаться, находился в состоянии некоторого опьянения боем, поэтому оценить все возможные последствия этого странного обстоятельства не смог. Мне пришла запоздалая мысль, что палач успел куда-то удрать, но бежать и искать его было поздно.

Итак, я стоял перед воротами, ведущими в ковен омерзительного светлого чародейства. Надо сказать, господа маги постарались на славу, спасая свои дрожащие шкурки от справедливого возмездия. В конце концов, у меня ко всем чародейникам были свои счеты. Какие? А вы вспомните ту, без которой моя жизнь была бы куда проще. Но для того чтобы разобраться хотя бы с этими колдунами, мне требовалось сначала пройти внутрь, что сделать было очень и очень непросто. Надо было пробиться через ворота, целиком скованные из стали с явной примесью еще какой-то чародейской дряни. Кроме того, на ворота, разумеется, были наброшены какие-то заклинания. Сильно сомневаюсь, что даже Ди смогла бы в них разобраться. Но мне было куда проще – моя задача была не разобраться, а пробиться. То есть, в моем стиле, перемолоть все на своем пути. Ухмыльнувшись непонятно кому, я поудобнее перехватил древко протазана обеими руками и шагнул к воротам.

Таких замков, честно говоря, я не видел никогда. Там, где по вертикали смыкались створки, посередине красовался огромный стальной круг, в котором, судя по всему, и был скрыт сам запор. Прямо в центре круга находилась удивительно мерзкая человеческая рожа, исказившая свои изначально убогие черты в совершенно непередаваемой гримасе. Казалось, она силится мне что-то сказать, но у меня не было никакого желания слушать. От души размахнувшись, я угостил причудливо украшенный механизм хорошим ударом. Синее лезвие рассадило стальной круг мгновенно, извергнув настоящий водопад странных разноцветных искр, а я понял, о чем предупреждала искаженная морда, сейчас разрубленная напополам. В меня словно бы ударила молния, скользнувшая по оружию из замкового механизма. Я почти уверен, что, если бы не сила самого протазана, от меня осталась бы горстка невесомого пепла. А так сильным ударом меня просто отбросило от ворот примерно на пять саженей, где я и успокоился, проехав спиной по брусчатке площади. Мало того, разряды еще какое-то время гуляли у меня по телу, потому что, когда я, кряхтя, поднялся с камней, все лапы весьма ощутимо тряслись. Проходя мимо злорадно скалящейся половинки стального лица, я долго думал над тем, пнуть ее или нет, но потом все-таки решил, что лапа дороже, и молча прошел внутрь. Верхние лапы все еще непроизвольно подергивались. Оставалось надеяться, что до первого боя все это пройдет.

Как раз в тот момент, когда я вплотную приблизился к зияющему чернотой провалу, по бокам которого висели почему-то перекореженные створки ворот, с той стороны города, где была Граница, донесся грохот. Даже у меня под ногами ощутимо всколыхнулась земля. Ди явно оттягивалась по полной. Фактически штурм начался только сейчас, ведь мои действия были не более чем диверсией.

Я едва успел сделать пару шагов в кромешную тьму, царившую внутри укрывища богомерзких колдунов, как вдруг по всему залу, оказавшемуся на поверку огромным, зажглись факелы. Надежда на лучшее, как известно, умирает последней, но все же я взял на изготовку протазан, готовясь к самому худшему – тому, что меня уже заметили. Однако прошло несколько секунд, вокруг не было ни одного движения, и я понял, что, скорее всего, это было просто заклятие, встречавшее любого вошедшего. Посмотрев себе под ноги, я возблагодарил Тьму за то, что передвигался медленно, только что не на ощупь. Потому что, окажись я на несколько шагов дальше, шансов собрать себя после боя у меня почти не было.

Пол зала был выложен полированным камнем, на обработку которого людишки угрохали кучу драгоценного времени. Белые плиты пересекались расположенными поперек тонкими полосами черного камня, которые соединяли друг с другом стоявшие у противоположных стен статуи. Впрочем, то были даже не статуи, а установленные на постаментах тяжелые доспехи, сжимавшие в пустых руках алебарды. Все дело было в том, что сами доспехи оставались пустыми лишь до определенного момента. Чтобы понять суть сложнейшей ловушки, хватило даже моих скудных чародейских знаний, в первую очередь потому, что сеть была поставлена именно на рыбу вроде меня. На Темного.

Как только любой, несший в себе частицу благословенной Тьмы, пересекал хоть одну черную полосу (даже перепрыгнув через нее), все тонкое устройство разом срабатывало. В постаментах были спрятаны запечатанные урны, которые, даже будучи закрытыми, извергали неживую злобу заключенных там тварей. Поскольку мне довелось нанести визит вежливости именно терроманту, то скорее всего в качестве рабов он использовал мелких земляных духов. Сам дух, разумеется, изначально не имеет формы, но как только ловушка захлопывалась, глиняные крышки на кувшинах выбивало, и якобы освобожденные духи устремлялись наверх, немедленно попадая в специально припасенные доспехи. Из них выбраться они могли только после вмешательства самого мага, потому как на броню тоже были наложены совершенно головоломные заклятия. Я ясно понял, что если продолжу в этом разбираться, то сойду с ума. Делать было нечего, я, глубоко вздохнув, аккуратно перешагнул первую черту.

Нет, я был далеко не безумен. Просто я руководствовался собственными выводами из некоторых рассуждений Зарана, который, бывало, рассказывал о чем-то подобном. Выходило, что стоит только нарушить целостность оболочки (не вполне понял, что Учитель имел в виду, но вроде бы рубануть посильнее и сделать дырку побольше), как дух, в восторге от открывшихся горизонтов, немедленно удирает в неизвестном направлении, больше не докучая своим присутствием. Но пока он внутри, им владеет ненависть ко всему, что он видит, потому что кому ж понравится сидеть сначала в тесном кувшине, затем таскать тяжеленные доспехи, и все это только для того, чтобы снова отправиться в кувшин. Поэтому пощады мне ждать не стоило – вся свора бешеных тварей набросится на меня, как только придет в себя.

Вот именно! У меня было несколько мгновений, чтобы вскрыть как можно больше доспехов, пока духи, оказавшиеся внутри, не оклемаются. И, приходится признать, мой расчет вполне оправдался. Из двух дюжин рухнувших на пол стальных големов подняться успела только половина. Десяток успел перерубить я сам, а двое справились со всем без меня. То ли слуги, прилаживавшие части брони, были нерадивы, то ли именно эти духи были особенно сильны и нетерпеливы, но сила удара изнутри была столь велика, что шлемы просто снесло, и заключенные много лет сущности наконец обрели долгожданную свободу, вырвавшись на волю и превратившись в красноватые облачка пыли, которые медленно растворились в воздухе.