Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл Страница 39

Но злобное шипение тут же стихло, как только живот отвратительной твари пронзил серебристый кончик клинка.

Тонкая струя сине-зеленой крови полилась на вырванный из раны меч, и жуткое существо рухнуло на Тармона.

Отбросив труп чудовища в сторону, Тармон схватился за протянутую руку и вскочил. Золотой водоем внутри кольца исчез, и теперь за ним остался только камень. Десяток кератлинов с разбитыми панцирями валялись на полу, из них медленно вытекала сине-зеленая кровь. Один из гномов лежал рядом, доспехи несчастного были пробиты и рассечены на груди. Сердце Тармона сжалось, когда он увидел безжизненное тело Райкарда. Они не разлучались с ранней юности. Пусть Мать обнимет тебя.

Тармон посмотрел на человека, который помог ему встать, – и встретился взглядом с дралейдом. Юноша был с ног до головы испачкан темной кровью, вокруг глаз образовались темно-фиолетовые круги. Очень многое пришлось им всем наблюдать с тех пор, как пал город, а дралейд видел даже больше других, но его взгляд оставался спокойным, рука твердой. Тармон не мог сказать, кто повзрослел больше: дракон или дралейд.

– Похоже, я уже второй раз обязан тебе жизнью, – сказал Тармон, благодарно склонив голову.

– Не сомневаюсь, что ты десятикратно вернешь долг к тому моменту, когда мы дойдем до Даракдара, – ответил дралейд, губы которого вытянулись в тонкую мрачную линию. – Я сожалею о погибших гвардейцах, лорд-капитан. Мы сожжем его тело, – продолжал Кейлен, кивнув в сторону Райкарда, – если ты пожелаешь. Не хочу, чтобы он остался в пещере и не узнал покоя.

– Я буду весьма признателен.

Кейлен кивнул и подошел проверить Эрика Вирандра и дракона, после чего направился к штурману и гномам.

Тармон смотрел, как дралейд заботливо осматривал каждого и не отходил до тех пор, пока не убеждался, что тот не получил серьезных ранений. Что-то было в этом воине. То, что Тармон редко видел у людей, обладавших могущественной силой. Несмотря на потери и боль, Кейлен сохранил способность сопереживать.

Глава 11. Дом там, где сердце

Дейн сидел, свесив одну ногу с подоконника арочного каменного окна, а другой болтая в пустоте. Он откусил кусок зеленого яблока и почувствовал, как кисло-сладкий сок стекает с губ на подбородок.

С вершины Небесной башни открывался превосходный вид на Покатые горы и Антигский океан. Солнце отбрасывало тусклое оранжево-красное сияние на горизонт, погружаясь в воду и придавая белой пене на волнах рыжеватый оттенок. Он уже давно пришел к выводу, что в Волтаре лучшие закаты. Как же хорошо дома!

Глядя на океан, Дейн подбросил недоеденное яблоко и поймал его, не спуская глаз с живописного вида. В три укуса он его доел, проглотив остатки вместе с огрызком, после чего развернулся и соскочил в комнату на старые деревянные половицы. Они скрипнули под его весом, а Дейн приложил руку к своему карману – тому, где лежало письмо Эйсона Вирандра. Ему не требовалось его доставать. Он прочитал большую часть послания не менее пятидесяти раз и знал наизусть. Дейн глубоко вдохнул, задержал воздух в легких, а потом сделал выдох смирившегося человека.

Дейн пересек старую комнату, распахнул дверь и начал спускаться по тремстам сорока семи ступеням лестницы Небесной башни. Добравшись до низа, он потянулся к Искре и ухватился за тончайшие нити Воздуха, рассчитывая, что их количества хватит для решения его задачи, но будет недостаточно, чтобы привлечь внимание. Он направил нити Воздуха в замок двери, перед которой стоял, сдвинул собачку, будто ключом, и переместил засов, как уже поступал сотни раз прежде. Последовал щелчок: дверь открылась, и Дейн отпустил Искру.

Центральная площадь являлась бьющимся сердцем рынков Скайфелла. В обычные дни до самого заката солнца ее заполняли спешившие по своим делам люди, спорившие и заключавшие торговые сделки. Но как только солнце начинало опускаться в океан, окрашивая песочно-коричневую площадь красным сиянием, она быстро пустела. Оставались лишь горожане, вышедшие на прогулку, да несколько торговцев, складывавших свои товары, и еще аромат цитрусовых из городских садов.

Поплотнее запахнув одежду, чтобы защититься от прохладного вечернего бриза, Дейн пошел через двор, направляясь в Редстоун, фамильный Дом Атерес. Ему следовало спешить. Барен скоро уйдет на совет, а Дейн хотел успеть переговорить с ним до этого.

Скайфелл был не менее красив, чем любой другой известный Дейну город.

Множество колоннад, огромные арки, красивые лестницы, построенные из сочетаний красного и песочно-коричневого камня.

Арки Скайфелла славились гигантскими размерами и изящными линиями. Город сразу строили огромным, чтобы соответствовать гордости Волтары: Всадникам Вивернов. В детстве Дейн вместе с сестрой часами напролет сидел на площади, просто наблюдая за величественными животными, влетавшими и вылетавшими из-под арок: они усаживались на колоннады и специально построенные посадочные площадки. Это было их любимым занятием. Глубокая печаль наполнила сердце Дейна, когда он посмотрел в пустые небеса. Те времена давно прошли, но удивительные масштабы и красота архитектуры Скайфелла оставались неизменными.

Темная тень прошла над Дейном, когда он оказался под одной из массивных колоннад. Под ногами скрипела пыль, которую тучами поднимал ветер. Возвращение показалось ему странным. Все выглядело прежним, но он воспринимал окружающий мир иначе. Впрочем, это место никогда и не было особенно счастливым.

Он прошел мимо святилищ Нерона и Акерона, двух самых важных богов в волтаранской культуре. Каждое из строений возвышалось более чем на сто футов, перед ними стояли огромные статуи богов-покровителей, а по обе стороны от изваяний шли лестницы, которые вели в святая святых храма. Нерон носил гладкую стальную кирасу, доходившую до кольчужной юбки. Ноги защищала пара поножей, гармонировавших с наручами на предплечьях. Дейн встречал множество изображений Нерона в разных местах Эфирии – от бороздящего моря торговца до свирепого пирата, могучего мужчины с длинной чахлой бородой и трезубцем. Но в Волтаре Нерона видели воином. Он хранил моря и океаны и вместе с Акероном защищал волтаранский стиль жизни.

По другую сторону широкой пыльной улицы перед своим храмом возвышалась статуя Акерона в таком же одеянии. В одной руке он держал валину, а в другой ордо – копье и круглый вогнутый щит, обычное оружие волтаранских воинов в сражении. И если Нерона лишь изображали в волтаранской культуре как воина, Акерон являлся Воином по сути. Обе фигуры тысячелетия назад создал скульптор Ирайкес. На это у него ушло сорок лет. И они продолжали стоять даже сейчас, взирая на народ Волтары. Нации возникали и исчезали, высыхали реки, рушились горы, но Нерон и Акерон обеспечивали продолжение существования Волтары.

Дейн