Д Кузиманза - Ну и что, что тролль[СИ] Страница 42

— Нет, — заговорил вдруг Рапид, — вам не пройти это расстояние. Я мог бы оставить вас здесь и подогнать другую машину прямо сюда.

Тилли попыталась встать на ноги:

— Не оставляйте меня!

— Ты с ума сошла, — хмуро ответил Готфрид. — Зачем нам тебя бросать?

Через рощу он и Рапид тащили её на руках, Алексей брёл сзади. Тилли освещала дорогу фонариком. Наконец его луч скользнул по чему-то блестящему, и они увидела машину, как оказалось, небольшой форд. Рапид распахнул дверцу, посадил Тилли на заднее сидение и с минуту стоял, и, глядя не то на них, не то, сквозь них. А сам-то, каков?

Странно, но именно в этот момент они его впервые хорошо рассмотрели, лицо, то есть. А Рапид был вот каков: лицо простецкое, нос кривоватый, глаза небольшие и круглые, серые или светло-карие, при свете фонарика не понять. Крепкий и высокий, но стройный, как танцор. И ничего про него не угадаешь. Лукавые морщинки у глаз, губы не тонкие, но и не губошлеписты, не по-простецки поджаты. Какой ты? Кто ты? Тут он улыбнулся. Такой миляга парень, ну какой из него теперь тролль? А что смуглый, так жара здесь какая, знойное солнце!

Но на сентиментальные рассуждения не было времени, из рощи они вылетели на другое шоссе и помчались вдоль берега моря. Оно тянулось слева, так что даже видели блики лунного света на волнах. Если бы не впечатления от террасы Коурона и не воспоминания о стрельбе в аллее, то прогулка доставила бы массу удовольствия, хотя Рапид опять гнал машину на безумной скорости. Но теперь Тилли дрожала от боли в ногах и непонятного озноба, а на глаза её то и дело наворачивались слезы: за что? что я такого сделала, чтобы угрожать мне и пытаться убить?

Фордик мчался, словно его гнал пьяный лихач или герой боевика, поразительно, но стражи порядка то ли позасыпали, то ли их разморило от жары, и они на все махнули рукой. И берег, берег… и море под лунным светом.

— Далеко до гор? — спросил Алексей.

Рапид слегка махнул вправо и вверх. До этого они смотрела на море, или вперёд на дорогу, а ещё точнее, каждый в себя, где было отчаяние, тоска по дому и надежда. Их совершенно не интересовало, что там, по правую руку в темноте? А там, вверху, темноты не было, там сияли снежные вершины, до которых, казалось, было рукой подать, вдоль дороги же сгустился непроглядный мрак. Только теперь они и поняли, что это означает: вершины. Только кажутся близкими. Попробуй, дотянись!

— Снег, — пробормотала Тилли.

— Это не снег, — ответил Рапид.

— А что?

— Долго объяснять. Мы их объедем. Видите поворот?

Поворот они увидели только когда машина снизила скорость, описала дугу, и в свете фар замелькали черные скалы, круто вверх вздымая свои странные стволы, Так вот откуда этот мрак справа? Черные как смоль скалы!

Машина въехала на эстакаду. Вокруг в лунном свете расстилались холмистые склоны, скалы, черные и посветлее, деревья, скорчившиеся над склонами. Все это уже было холмами, а сияющие вершины уходили назад и вправо, постепенно отставали, и напряженные плечи Рапида чуть опустились, расслабились.

Можно было подумать, что он стремился как можно дальше отъехать от этих прекрасных гор.

Теперь Тилли не боялась, что они слетят с дороги куда-нибудь в тёмную неизвестность, и смогла взять в себя в руки и расспросить Рапида о нём самом.

— Рапида, а кто ты теперь, если не секрет? Ведь не тролль уже.

Он пожал плечами:

— Это важно?

— Но когда я тебя увидела, то мне показалось… что-то в тебе такое есть… — она засомневалась, признаваться ли. — Что-то такое, что посчитала тебя демоном…

— Что-то? Да ещё такое? — Рапид негромко засмеялся, но глаза уже не щурились лукаво, а затвердели, словно кремешки.

— Если не хочешь, можешь не говорить, — ей было странно таким образом разговаривать с необычным, но всё-таки компьютером. Прежде он был тупым и исполнительным троллем, а теперь — ну и дела!..

— Не ответить, если женщина задала прямой вопрос? Да это же такая редкость, что хотя бы из-за этого стоит быть искренним? — озорные морщинки опять смягчили его взгляд; Готфрид и Алексей слушали его, почти раскрыв рот. — Так вот, вы в какой-то степени правы, Тилли, что-то во мне есть. Я, понимаете ли, ученик демона.

— О-о, — протянула она. — Того, которого привалило?

— Нет, другого.

— Ты тоже хочешь стать демоном?

Рапид посмотрел на неё… нет, не как на дуру, но все-таки, как на человека, об уме которого был лучшего мнения.

— Как же я могу быть демоном, если я уже… Внимание, торможу!

Фордик резко остановился, и заслушавшийся Готфрид чуть не влетел в лобовое стекло.

— А что случилось?

Свет фар вместо того, чтобы освещать дорогу, уткнулся в какую-то бесформенную груду. Присмотревшись, они поняли, что это камни и земля, завалившие шоссе.

— Обвал, — объяснил Рапид. — Не везет, так не везет. Придется всё-таки ехать через Снежинные горы, — он произнес слова так, словно говорил о крупной неприятности. И голос у него дрогнул, почему-то очень не хотелось ему туда.

— А объехать обвал?

— Как? — спросил Рапид. — Слева и справа склоны по несколько десятков метров. Что ж, чему быть, того не миновать.

Похоже, что в новом облике у него были припасены пословицы и поговорки на все случаи жизни.

Он осторожно развернулся. При этом свет фар соскользнул с дороги и потонул во мраке слева. У всех засовало под ложечкой: они догадались, что темнота скрывает пустоту по обе стороны дороги. Пропасти? Не очень приятное впечатление!

К черным столбам скал вернулись довольно быстро и без проблем, да и Рапид был спокоен. Поэтому Тилли решилась на новые вопросы. Но он не дал ей заговорить. Выскочил из фордика, открыл багажник, вытащил из него кучу тряпья и принялся затыкать все щели в машине.

— Что ты делаешь? — спросила Тилли.

— Вот они, Снежинные горы, впереди. Затыкаем все щели, закрываем все окна, и не вздумайте приоткрыть хотя бы на миллиметр. Понятно?

— Понятно, — ответила Тилли с тревогой и недоумением.

— Ничего нам не понятно, — сказал Алексей. — Что за приготовления?

— Просто поверьте мне на слово: когда мы поедем мимо Снежинных гор, нам будет грозить смертельная опасность. Окна и двери не открывать, из машины не выходить!

— Но в чём дело?

— Ничего особенного, если мы проедем без проблем. Сейчас некогда объяснять!

Ошеломленная таким заявлением Тилли даже забыла об ознобе и почти не чувствовала боли в ногах. Шутка ли? — опять смертельная опасность. Не прошло еще и полусуток, как она покинула больницу, а смертельной опасности наелась досыта!

Неприятнее всего было, конечно, что Рапид отказался объяснить, что им угрожает. Неизвестность всегда неприятна, а неведомая неприятность — страшит. Поэтому Тилли смотрела в окно очень настороженно, ожидая всяких ужасов. Однако ничего не происходило, мотор ровно, негромко гудел, дорога шла чуть-чуть на подъем, а сверкающие под лунным светом вершины Снежинных гор были у них прямо перед глазами, по обе стороны дороги.

— Странно, — наконец заговорил Годфрид. — Понимаю, луна. Но снег там, наверху, блестит слишком ярко. Как будто светится сам по себе. Странно как-то…

Рапид бросил на него быстрый взгляд:

— Я же говорил — это не снег. Это та самая опасность.

— То есть, этот снег… то есть, эта опасность светится? — спросила Тилли, чувствуя себя опять глупо. Как-то нелепо звучит: светящаяся опасность. Как, например, блестящий ужас или искрящийся страх.

Хотела уговорить Рапида, чтобы объяснил, в чём тут дело, как вдруг до их слуха донесся какой-то еле слышный звон или зудение — ну, вроде бы, как звенит надоедливый комар над ухом. Однако в этом месте комариное зудение было не одиночным, а хоровым… ох, нет, оно нарастало, как будто тысячи невидимых комаров вдруг завели в салоне фордика свою песню. И как будто размеры каждого из них то и дело увеличивались, а вместе с этим усиливался и комариный голос.

Все вопросительно посмотрели на Рапида, но он не обратил на взгляды внимания, а водил глазами из стороны в сторону, словно ожидал увидеть что-то еще, кроме сияющих вершин в вышине и мелькания облитых лунным светом скал и кустарников вокруг.

— А что?.. — начала было Тилли, но в этот момент он издал горловой звук и указал рукой влево.

Все резко повернули головы, но ничего особенного не увидели, разве что с одной из вершин катилось вниз светлое облачко. От них оно было далеко и направлялось совсем в другую сторону.

— Наверное, небольшая лавина, — предположила Тилли. — Когда я ездила в…

Рапид нетерпеливым движением передёрнул плечами, не сводя глаз с облачка. А оно, словно рой насекомых, вдруг неторопливо развернулось и направилось в их сторону.

Всем стало не по себе. Какими бы странными не были здешние лавины, но попадать под них желания ни у кого не было. С другой стороны, если это и была ожидаемая опасность, то зачем было затыкать все щели в фордике. Чтобы снег не набился внутрь? Но ведь если их засыплет, то как же они спасутся, если нельзя не только выходить из машины, но и даже открывать окна?!