Теория Брейма: белый фосфор - Алексей Чернояров Страница 43

– Помогать можно не только из жалости, но и из других чувств.

– Есть еще какие-то чувства, кроме жалости, ненависти и чувства выгоды?

– О, а ты оказывается еще совсем юн, и так еще и не прошел стадию отрицания.

– Не стоит смотреть на меня свысока, как раз наоборот – это уже не отрицание, а понимание. Чтобы человек не говорил, он всегда на что-то надеется.

– Хочешь сказать, плохо надеется на взаимность?

– Да, взаимность – это выгода, а жажда выгоды порочна. Не надо ни на что надеяться, надо просто помогать, любить, ненавидеть. Не надо искать оправданий и ждать, что-то взамен.

Эльна посмотрела на меня весьма многозначным взглядом.

– Знаешь, – сказала она, – у меня есть стойкое желание сотворить с тобой такое, что ты раз и навсегда распрощаешься со своей гордостью, чувством превосходства и верой в себя.

– Играя в бога, смотри, чтобы не случилось так, что бог сыграет с тобой.

– Кто это сказал?

– Я, любые угрозы не имеют смысла против того, кто не верит во что-то более могущественное чем он сам. Если хотите что-то сделать, делайте, однако смотрите не прыгните выше головы.

– Проклятье, да я только недавно сломала тебе руку и…

– И я довольно неплохо себя чувствую, – я построил простую структуру, и мои перчатки покрылись фиолетовым свечением. – Это пламя способно убить человека без особых затрат с моей стороны. Я не специализируюсь на мелких увечьях.

– Ха, послушайте его и сколько же человек ты уже убил?

– Пока одного.

– А я больше сотни.

Свежий воздух стал заполняться напряжением, то ли от моей перчатки, то ли от обстановки.

– Ну, у меня все еще впереди.

– Поверь мне, лучше не начинать.

– Поздно.

– Возможно, ты прав. Ладно, идем на тренировку, я все-таки постараюсь выбить из тебя все это дерьмо, – Эльна улыбнулась. – Думаю, сегодня ты поймешь, что твой бог это я.

– Готов исполнить любой приказ моей богини, – произнес я не скрывая нотки сарказма.

– Посмотрим, на что ты способен, а то у богов, знаешь ли, большие запросы.

Глава 8

Когда ты ходишь по миру словно мертвый

Велика вероятность того, что люди уже похоронили тебя

А в их сердцах остались лишь блеклые воспоминания

Меланхолия преследует тебя, даже когда ты полностью отрешен от мира. Происходит это не потому, что ты проникаешься сочувствием к себе или окружающим, а просто потому, что ты человек.

Сегодняшний день никак нельзя было назвать радостным, и даже если я шел на похороны абсолютно незначимого для меня человека, я все равно чувствовал легкую грусть. Небо было затянуто тучами, которые явно были готовы разразиться дождем, и, судя по всему, ждали наиболее подходящего момента.

Как и ожидалось людей, которым хотелось бы проститься с Эриком, было не так уж и много. Собственно здесь были только преподаватели университета и больше никого. Если подумать, то Эрика словно и не существовало, ведь большинство из нас пришли только потому, что работали вместе с ним. Этот парень словно с самого начала был мертв и появлялся в нашем обществе в образе некого духа. Никто, ничего о нем толком не знал, и его смерть оставила лишь ряд вопросов. За что ты сражался Эрик и выиграл ли он эту битву? В какой-то момент мне казалось, что он хотел заполучить расположение Марибелы, но было ли для него это так важно? Не была ли это лишь игра, чтобы казаться самым обычным человеком? Я подошел к телу Эрика, лежавшему в открытом гробу, и склонился над ним.

– Знаешь, мы никогда не были друзьями, и никогда, пожалуй, ими бы и не стали, однако, если тебе удалось, что-то узнать, я обещаю использовать эту информацию. Я не буду мстить за тебя Эрик, но и делать твою смерть напрасной тоже не намерен. Наверное, я не способен защитить всех или просто не хочу защищать других, однако я точно способен победить всех своих врагов. Поэтому я обещаю, что если ты нашел, что-то полезное, я обязательно это использую.

Я закончил свой короткий монолог и отошел назад, встав в один ряд со всеми. Слева от меня оказалась Марибела, а чуть поодаль справа Денниор. Все выглядели неподдельно расстроенными, даже Равилья была на себя непохожа, становилось непонятно, куда пропала её стальная выдержка и наплевательский характер. Однако всем было прекрасно понятно, что настоящую боль сейчас испытывает только один человек. Несмотря на то, что лицо Марибелы отражало некоторую отрешенность, её глаза не могли скрыть истинных чувств. Я обнял её левой рукой в надежде, что это хоть как-то поможет.

– Как думаешь, Роберт, так и должно быть? – Марибела продолжала смотреть прямо, словно вопрос был задан куда-то в пустоту.

– Не думаю, я вообще не склонен считать, что смерть закономерна, она всего лишь на всего неизбежна.

– Разве это не одно, и тоже?

– «Неизбежность» слово придуманное человеком, чтобы оправдать свою слабость и несовершенность. Когда случается, что-то плохое мы говорим, или считаем, что это было неизбежно, но на самом деле это далеко не так. Если тебя интересует мое мнение, то я считаю, что Эрик знал, что все произойдет именно так и в некотором роде контролировал ситуацию.

– Но тогда почему он умер? – Марибела явно была не согласна с моим ходом мыслей.

– Потому, что он этого захотел.

– Зачем, это глупо Роберт.

– То, что изначально кажется глупым, в итоге может оказать чем-то гениальным.

– Прости Роберт, но в таких моментах я никогда не пойму и не признаю такую логику, – она дотронулась до моей руки. – Ты не мог бы меня отпустить, мне не хотелось бы, чтобы он это видел.

– Да конечно.

Я убрал свою руку, после чего незамедлительно пошел к выходу. Собственно дел у меня сегодня было невпроворот, поэтому застаиваться на одном месте не было никакого смысла. Первым пунктом в моем списке значился штаб военного подразделения города. Причины было две, во-первых, я не встал на учет по прибытию в город, ну а во-вторых, один из солдат недавно пытался меня убить, так что будет не лишним узнать, чем же я им так насолил. Собственно говоря, насколько мне было известно, чтобы попасть на прием, надо то ли заранее записываться, то ли обладать соответствующим статусом, однако так или иначе все эти правила не для меня.

Как ни странно одно из самых больших зданий в центре принадлежало военным, я точно не знал где именно оно находится, но пара солдат на входе ясно