Руслан Бирюшев - Ветер с Востока (СИ) Страница 45

— Почти пришли. — Пробормотал Дронов, одёргивая воротник слишком тесного, жмущего в плечах халата. Их компания в хокандском городе всё равно выделялась бы, как группа африканских приезжих посреди Петербурга, однако капитан всё же принял некоторые меры для маскировки. Вместо мундира надел потёртый халат, одолженный у хозяина гостиного двора, обрядил в такой же Черневого и попросил Александру взять с собой плащ. Накинув его капюшон, она хотя бы скрыла свои светлые волосы и теперь не «светилась» издалека. Увы, найти халат, подходящий по стати капитану, не удалось, так что он, шагая по улице, боялся глубоко вдыхать — швы угрожающей трещали при каждом движении, обещая разойтись в любую секунду.

— Почти — это ежели не заплутали, или если китаец этот ничего не спутал. — Буркнул унтер, выдохнув облачко пара — в столь ранний час чимкентский воздух был весьма прохладен. — Мазанки эти, глиняные, все на один фасад. И весь город из них. Аж в глазах рябит. Свернём разок не туда — как потом обратно путь найти?

— Ну, ориентир, который ни с чем не спутать, у нас есть. — Капитан с усмешкой кивнул на дымящую трубу. — На соседнем цеху такая же. Стороны света тоже известны, вон уж солнце на востоке всходит. Не пропадём.

— Заводы смотрятся здесь неестественно, очень выделяются. — Согласилась Саша, идущая чуть позади мужчин. — Как будто их… принесли и положили на город.

— Да, как-то так и выглядит, пожалуй. Но кажется мне, не так много времени пройдёт, прежде чем город начнёт меняться — так, что всякие фабрики перестанут выглядеть бельмом на глазу. — Николай качнул головой. — Средневековье в этом уголке задержалось лет на пятьсот дольше, чем в остальном мире, но раз уж этот самый остальной мир начал проникать сюда — он не остановится. Раньше или позже, но принесёт все свои блага и беды на смену былым…

Словно в поддержку его рассуждениям, неподалёку раздался высокий протяжный свист. Все четверо дружно обернулись. Джантай со смесью любопытства и удивления спросил:

— Это что? Вы знаете?

— Паровоз? — Предположил унтер Черневой.

— Очень похоже. — Кивнула стажёрка. Дронов же возразил, подкрутив кончик уса:

— Откуда б здесь быть паровозу? Ведь железной дороги нет, мы бы разглядели её ещё издалека… Да и кто бы её построил? О таком новости бы уже дошли даже в нашу глушь. Может, паровым гудком на фабрике начало смены объявляют? Доносится вроде оттуда.

Однако капитан ошибся. Железная дорога была — путешественники увидели её, выйдя на большой перекрёсток. Узкая колея оказалась проложена прямо посреди главной улицы, на манер трамвайной, и тянулась от заводского корпуса на север. Рельсы и шпалы выглядели новенькими, не пользованными, однако дорога уже функционировала. В этом Николай и его товарищи убедились лично — мимо них в сторону фабрики неспешно прополз крошечный, будто игрушечный, локомотивчик с открытой кабиной, который тянул за собой вереницу таких же маленьких вагонов. Вагоны были доверху нагружены углем, а в кабине на месте машиниста гордо восседал чумазый юноша-европеец в грязном халате и широкой кепке. Вид у него был надменный, и по сторонам он поглядывал как британский лорд, объезжающий имение на личном вызолоченном авто — очевидно, парень сознавал всю исключительность своей профессии здесь. Несколько ошарашенный появлением миниатюрного поезда, Дронов всё же не выдержал столь умилительного зрелища и прыснул. Справившись со смехом, помахал машинисту рукой. Его примеру последовала Саша, а затем и Черневой с Джантаем. Юноша их заметил и, проезжая мимо, помахал в ответ — уже не так чопорно, с широченной улыбкой на тёмной от угольной пыли физиономии.

— Как же мы эдакое чудо сверху-то не разглядели? — Почесал в затылке унтер, когда паровозик скрылся за домами.

— Да тут из-за деревьев сверху вообще мало что разглядишь. — Пожал плечами Николай. — И дыма хватает, не сразу лишнюю трубу чадящую заметишь. Но я и не слышал, чтоб в Чимкенте подобное имелось. Видимо, у фабрик работа идёт хорошо, вот владельцы и расширяют дело. Узкоколейка, очевидно, до пригородных складов, чтоб уголь к плавильным печам возить. Глядишь, и за город рельсы выведут… Ладно, хватит любоваться, у нас дело.

Стараясь ни на что больше не отвлекаться, они отыскали нужный дом — в тихом переулке, отделённом от базара огромными корпусами цехов. Все приметы сошлись — осыпавшаяся изгородь без калитки, узор из восьмиконечных звёзд, старый, могучий тополь, скромный домик с двумя окошками…

— Остаётесь здесь. — Велел проводнику и унтеру Николай. — Так, чтоб вас в окна видно не было. Мы идём к дому, если договоримся — заходим внутрь. Тогда Джантай следит за улицей, а Егор Лукич — за окнами. Будет беспокойно снаружи — сообщите нам, будет шум в доме — сразу врывайтесь, не медлите. Саша. — Он повернулся к девушке. — Идём вместе, но ты чуть позади держись. Мало ли что. Так и тебе безопасней, и мне спокойней, раз спина прикрыта. Договорились?

Ученица Насти серьёзно кивнула. Запахнула плащ и, кажется, проверила под ним кобуру на ремне — клинки никто из четверых с собой не взял, ограничились револьверами.

— Тогда пошли. — Дронов первым зашагал по дорожке, ведущей к дверям. Остановившись, постучал в деревянный косяк — сама створка выглядела слишком хлипкой и трухлявой. Потом ещё раз. Через пару минут за дверью послышалась возня, и недовольный мужской голос спросил по-узбекски:

— Кто там?

— Гости. — Ответил Николай, про себя пожалев, что не прихватил Джантая. Но сразу двух незнакомых мужчин на пороге, пожалуй, испугался бы и кристально честный человек, тревожить горшечника ещё до начала разговора не хотелось. Пришлось полагаться на свои скудные лингвистические познания. — Хотим поговорить. О важном деле.

— О каком? — Резонно поинтересовался хозяин дома.

— Вы же Азиз, горшечник?

— Да. Хотите купить горшок?

— Может и купим. Если согласитесь ответить на пару вопросов.

— О чём? — Горшечник за створкой зевнул.

— О вашем недавнем… — Капитан замялся — как будет на узбекском «жилец» или «постоялец» он не знал, пришлось подбирать аналог. — О человеке, который тут жил. Недавно. О Мухаммаде.

— Зачем он вам? — Тон горшечника остался прежним, сонным, но что-то в его голосе неуловимо изменилось, и Николай внутренне подобрался.

— У нас к нему было дело, а он уехал прежде, чем мы смогли с ним поговорить. Хотелось бы знать, встретим ли мы его по дороге. — Подбирая самые простые слова, Николай ухитрился составить довольно длинное предложение.

— А куда вы держите путь?

— В Ташкент. — Решил не скрывать офицер. Собеседник разговорился, и этим следовало пользоваться. Жаль, что нет рядом Джантая, и жаль, что Саша, не зная языка, даже не понимает, о чём они сейчас говорят!

— В Ташкент? Тогда вы его встретите. — Хозяин дома снова зевнул. — Это всё? Будете покупать горшки?

— Нам есть ещё, о чём поговорить. — Быстро сказал Дронов. — Спокойно. В доме. Тогда мы купим все горшки, что у вас есть.

— М-м-м-м… Так и быть. — После недолгого колебания решился горшечник. — Не обещаю, что дам ответы на все вопросы, но вы сможете их задать. А о цене на горшки — поговорим после. Входите.

Дверь со скрипом отворилась внутрь. Николай повернулся к своей спутнице:

— Вроде договорились. В дом нас пустят, на вопросы ответят. Я пойду первым, ты — через секунду, не раньше.

— То, что он согласился, ещё ничего не гарантирует. — Предупредила девушка, откидывая капюшон. — Не расслабляйтесь.

— Естественно.

Пригнувшись низко, чтобы не задеть притолоку, Дронов шагнул через порог. В сенях оказалось очень темно — окошки были плотно зашторены. Кажется, дом состоял из одной комнаты и чего-то вроде узкого тамбура, куда и попал капитан. Николай прищурился, свыкаясь с полумраком, сделал ещё шаг… И получил сокрушительный удар в висок чем-то твёрдым. Внутри черепа гулко бухнул праздничный колокол, в глазах вспыхнуло белым, а затем потемнело пуще прежнего, колени подкосились. Устоять на ногах не вышло — мужчина повалился набок, нелепо взмахнув руками. Стукнулся плечом о твердый пол из обожжённой глины, попытался встать — и сквозь бьющийся в ушах пульс, как сквозь ватные затычки услышал ещё один приглушённый удар… А за ним — болезненный вскрик. Это был голос Саши. И без того мутящееся сознание Дронова накрыла багровая пелена. Взревев раненым буйволом, офицер почти смог подняться на четвереньки, но ладони скользнули по гладкой глине, и вместо этого он плюхнулся на грудь, чудом не расшибив лицо. Сделать ещё что-то не успел — внезапно прямо над его головой хлопнул выстрел. И сразу же — ещё два, почти слившиеся воедино.

— Ох-х-х… — За сдавленным стоном последовал легко узнаваемый звук оседающего тела — и стало тихо. Собравшись с силами, Николай перевернулся на спину, приподнялся на локтях, прохрипел, пытаясь одновременно проморгаться и нашарить кобуру, запутавшуюся в полах халата: