Война 2033. Пепел обетованный. - Чекмаев Сергей Владимирович Lightday Страница 47

— Уф-фф… — вздохнула Кира.　— Я думала, вы никогда не договоритесь.

— Это мы еще быстро: ему в столицу надо, вот и торопится. Так бы еще пару часов спорили, нормального барыгу хлебом не корми, дай поторговаться. Монет на двадцать он нас обжулил, конечно, спать сегодня будет спокойно. Хотя посмотрим, что он там принесет. Сейчас вытащит нам какую-нибудь рвань залатанную, полчаса будет убеждать, что прочнее не видел. Ты, если хочешь, посмотри пока вокруг — здесь безопасно, с охраной-то. Только далеко не уходи и ни с кем не разговаривай.

Она кивнула, но не ушла. Наклонилась ко мне и прошептала:

— А почему он спросил про голубого стича? Такой разве бывает?

Я смутился.

— Э-э… нет. Выдумки все, легенда.

— Расскажи!

— Да ну, Кир, не бери в голову. Глупости это все.

Кому другому рассказал бы, но не ей. История не для женских ушей: так уж повелось, для одних — соленая шутка с бородой, для других — страшная пошлятина.

Несколько лет назад появился в столице странный паренек по имени Фло. И сразу же стал знаменитостью: всем, кто готов был слушать, рассказывал о таинственном голубом стиче. Противная тварь якобы не плевалась, а лезла целоваться своими губами-трубочкми, ну а дальше, так вообще… требовала любви и ласки. Странные, короче, фантазии посещали Фло, нездоровые; то ли уродился бедняга таким, то ли контузия голову повредила. Он, говорят, даже собирал деньги на экспедицию — поймать редкого мутанта и привезти в город. Я, мол, вам всем докажу! На какое-то время Фло стал в кабаках Новой Москвы притчей во языцех. Потом оказалось, что у него не все в порядке не только с головой, но и с сексуальной ориентацией, и он то ли спился, то ли сгинул в одном из столичных притонов. Но легенда осталась, за давностью лет обросла немалым количеством подробностей, сто раз успела надоесть и возродится вновь. Так и гуляет в народе.

Кира не стала настаивать, давно уже вызубрила: если Андреналин сказал «нет», значит — НЕТ.

С самым независимым видом подернула плечом: «Глупости, да? ладно-ладно…» — и отошла. Надеюсь, ума хватит не брататься с охранниками, не вываливать первому встречному свою историю и не просить места в караване. Стоит только кому-то узнать ее ник… Нет, доставят ее тогда в целости и сохранности, причем в максимально короткий срок, даже караван не постесняются бросить ради такого. Вопрос только куда.

Точно не в Москву.

Ну, дилер не выдаст, студень не съест. Кира девушка обидчивая, конечно, но не дура же.

Через минуту она уже стояла рядом. Испуганная до дрожи, побледневшая. Даже говорила с запинками.

— А-андрей… там к-корсар! У н-него… к-красный значок! С ч-черепом!

— Я видел. Ну и что?

— Он… з-за мной охотится, да?

Ох, бедная. Надо было сразу объяснить.

— Успокойся,　— я погладил Киру по волосам.　— Он ничего тебе не сделает. Он охранник, понимаешь?

— Как это? Корсар — и охранник?

— С тех пор как разогнали Совет капитанов, в Исле анархия, и многие бойцы сменили нанимателей. А значки оставили, во-первых, на врага хорошо действует, а во-вторых, уникальные исловские умения никто не отменял. В бою любой стороне сгодятся. И вообще: не думай, что каждый, у кого черепастый шеврон,　— обязательно разбойник и трупоед.

— Разве нет?

— Не всегда. В больших кланах много корсаров — они незаменимы для разведки. Или во время войны, когда охотятся на вражеские грузы. Ты, наверное, удивишься, но и корсары-антимародеры тоже бывают.

Кира все еще оглядывалась, но любопытство медленно, но верно вытесняло страх.

— И они стреляют… в своих?

— Во-первых, не в «своих» — корсар корсару далеко не всегда союзник. А во-вторых, мародеров все не любят. За шакальство. Ислу видно по значкам, нападают они открыто… знаешь, что от них ждать. Да и убивают не так часто, все больше грабят. «Ресы на пол и на выход», помнишь? А мародеры предпочитают забирать товар с трупа, поэтому нападают со спины, из темноты или изображают защитников слабых. «Не бойся, я тебе помогу!» Ну, и помогают. Очередью в спину или пирокинезом в упор. Понимаешь теперь, почему мародеров не хоронят?

— Да…

— Так что значок с черепом еще не означает смертельного врага. В торговом караване ему цены нет. Кто лучше знает тактику корсаров, как не свой, прикормленный?

Заскрипел люк, в проеме наконец-то появился торговец. Спустился вниз и выложил передо мной целую кипу барахла. Патроны и батареи я сразу рассовал по карманам: по маркировке вроде все нормально, а проверять каждый — запаришься. Да и не тех денег они стоят, чтобы мухлевать.

А вот с бронежилетами пришлось попотеть. Барыга притащил штук десять, разной степени паршивости. Половину я отложил сразу: скверный ремонт, плохо заделанные пробоины, некачественные пластины. Еще один оказался женским, другой — на шесть размеров меньше.

— Отличная одежка,　— сказал торговец.　— В городе любой не задумываясь отвалил бы за них по паре сотне монет. Моя щедрость меня погубит.

Ага, сейчас. Мысленно я пожелал ему самых страшных вирусов в печень, простату и мозг.

— Мусор. Дырка на дырке, наспех запаяны паяльником. В таком даже помойное ведро выносить стыдно.

Он не обиделся. Наоборот — приготовился расхваливать, как наилучший свой товар.

Не успел. В голове колонны среди охранников послышался ропот. Еще через минуту все забегали, занимая позиции. Прямо на асфальт установили станок для супрессора, наемник богатырских пропорций тащил на плече миниган.

К нам подбежал капитан:

— Разведка наткнулась на отступающий отряд диверсантов. Уйти с дороги мы не успеем, особенно с роботом. Придется принять в лоб.

Новость сразила торговца едва не наповал. Он разволновался, приподнялся на цыпочках, чтобы посмотреть вперед — не видно ли страшных диверсантов, быстро заговорил:

— Капитан, вы же уничтожите их, да? Скажите мне? Это ведь входит в наш договор, вы нанимались сопроводить караван до столицы и защищать…

— О цене поговорим потом. Не до того сейчас.

— Но мой товар! Что будет с моим товаром?!

— Ничего с ним не будет. Их не так много, похоже, кто-то уже потрепал отряд. Рейнджеры или штурмовая пехота. Вряд ли они примут бой. Так что укройтесь за броней и ждите. А вы,　— он обернулся к нам,　— проваливайте отсюда побыстрее. И желательно подальше. Хрен его знает, куда эти ублюдки попрут потом.

Я выбрал из кучи самый крепкий бронежилет, ухватил мягкую, разом вспотевшую от страха руку торговца, пожал ее:

— Беру вот эту. Согласен? По глазам вижу, что согласен. Значит, договорились. Спасибо, было приятно иметь с тобой дело. Кира, уходим.

На ходу заталкивая покупку в мешок, я потащил девушку прочь с шоссе. Барыга издал какой-то неопределенный звук, но я не оглядывался. Поздно уже торговаться, друг мой, вспоминать, что именно этот экземпляр стоит в два раза дороже и ты случайно прихватил его вместе со всеми. И, конечно, совершенно не собирался продавать за столь мизерную цену.

Теперь не до бизнеса, шкуру бы спасти.

Я спешил убраться не только с возможной линии огня. Как бы охране не пришло в голову, что мы специально задержали караван до похода рейдеров. Что бы ни говорили про массовый героизм в дни Вторжения, те времена давно прошли. Враг огреб по самое не балуйся и давным-давно поменял тактику. Рейды и диверсии самих вторженцев — лишь одна сторона медали. А с другой — наше человеческое умение продавать все и вся за подходящую сумму. Кое-кто из беспринципных наемников и бывшей исловской братии работает на этих кровавых мерзавцев. Говорят, некий Мастер Черепов выплачивает неплохие премиальные за головы убитых людей, а командующий карательными силами вовсю вербует наших для своих темных делишек.

Так что в пособники диверсантов могут записать легко и непринужденно, куда сложнее будет оправдаться и снять с себя все обвинения. Да и не стал бы никто разбираться, расстреляли бы в пять минут прямо у грузового робота.

Ровная такыровая пустошь тянулась километров на пять от дороги. Я шел быстрым шагом, подгоняя Киру — отстреляется охрана от диверсантов или нет, неважно, в любом случае нас не увидит только слепой. А у солдат Орднунга со зрением все в порядке, получше любого электронного увеличителя.