МИФотолкования, или Неверные концепции - Асприн Роберт Линн Страница 5

– В самом деле? – искренне заинтересовался я. – Они забрали жаровню Гаркина?

– Жаровню? – нахмурился наставник.

– Да ты помнишь, – пояснил я. – Ты пил из нее вино, когда впервые прибыл.

– Совершенно верно! Да, по-моему, я видел ее там. А что?

– Да так, ничего, – невинно ответил я. – Я всегда ее любил, вот и все.

Наблюдая из-за спины Гаркина за его кухней в дни раннего ученичества, я знал, что у этой жаровни имелись секреты, которые мне до смерти хотелось выяснить. И еще я знал, что хочу по возможности приберечь ее в качестве сюрприза для Ааза.

– Нам придется также кое-что сделать и с твоей внешностью, – задумчиво продолжал Ааз.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты слишком молод! – ответил он, предвосхищая мой вопрос. – Никто не наймет юного мага. Всем нужен бывалый и опытный. Если мы…

Внезапно он оборвал фразу и вытянул шею, оглядываясь по сторонам.

– Малыш, – осторожно произнес он, изучая небо. – Твой дракон снова пропал.

Я быстро осмотрелся. Он был прав.

– Глип! – позвал я. – Сюда, дружище!

Голова дракона появилась из глубин кустарника позади нас. Из пасти у него торчало что-то скользкое с болтающимися ногами, но прежде чем я сумел опознать точно, мой зверек сглотнул, и это «что-то» исчезло.

– Глип! – гордо сказал он, облизывая губы длинным раздвоенным языком.

– Глупый дракон, – мрачно пробурчал Ааз.

– Прокормить его недорого, – возразил я, играя на известной мне сквалыжной природе Ааза.

Пока мы ждали, когда дракон нас нагонит, у меня нашлось время поразмыслить о том, что на сей раз я не испытывал угрызений совести из-за участия в одной из афер Ааза. Если ничего не подозревающий Родрик Пятый попадется на нашу шараду и наймет нас, то, вне всякого сомнения, он получит больше, чем выторговал.

Глава четвертая

Если были сделаны надлежащие приготовления и приняты необходимые меры предосторожности, то любому намечаемому делу гарантирован успех.

Свеча зажглась от наилегчайшего дуновения моей мысли.

Обрадовавшись, я погасил ее и попробовал опять.

Беглый взгляд искоса, мимолетное сосредоточение воли – и дымящийся фитиль снова вспыхнул огнем.

Я погасил пламя и сидел, улыбаясь знакомой свече.

Это было первым настоящим доказательством того, насколько развились за последний год мои магические способности. Эту свечу я знал еще по годам ученичества у Гаркина. В те дни она была моим главным врагом. Тогда мне не удавалось ее зажечь, даже фокусируя на ней всю свою энергию. Но теперь…

Я снова глянул на фитиль, повторил упражнение, и уверенность моя все росла по мере того как я понимал, насколько легко могу теперь сделать то, что некогда считал невозможным.

– Да кончишь ты наконец баловаться со свечой!

При звуке раздраженного голоса Ааза я так и подпрыгнул, едва не опрокинув свечу и не запалив одеяло.

– Извини, Ааз. – Я поспешно погасил свечу в последний раз. – Я просто…

– Ты пришел сюда на прослушивание для занятия должности придворного мага, – перебил он, – а не на городскую рождественскую елку!

Я подумывал, не спросить ли, что такое рождественская елка, но решил, что не стоит. Ааз казался необычно раздражительным и нервным, и я не сомневался, что, как бы я ни сформулировал свой вопрос, ответ будет саркастическим и малополезным.

– Глупое мигание свечи, – пробурчал Ааз, – привлечет внимание всех стражников в замке.

– Я думал, мы и пытаемся привлечь их внимание, – сказал я, но Ааз проигнорировал меня, разглядывая замок в свете раннего утра.

Ему не приходилось особенно вглядываться, так как мы разбили лагерь посреди дороги совсем рядом с главными воротами замка.

Как я сказал, у меня сложилось впечатление, что наше местоположение избрано именно для того, чтобы привлечь к себе внимание.

Мы прокрались в это место глухой ночью, неуклюже нашаривая дорогу между скопившимися у главных ворот спящими зданиями. Не желая зажигать свет, мы распаковались лишь минимально, но даже в темноте я узнал свечу Гаркина.

Все это было как-то связано с тем, что Ааз называл драматическим появлением. Насколько я понимал, все это означало, что нам ничего нельзя делать легким способом.

Наша внешность тоже была старательно перекроена для пущего эффекта с помощью брошенного бесами гардероба и моих чар личины.

Ааза снабдили теперь уже традиционной моей личиной «сомнительного типа». Глип в личине единорога мирно стоял рядом с Лютиком. Они создавали отличную пару. Внимание наше, однако, сфокусировалось главным образом на моей внешности.

И я, и Ааз соглашались, что личина Гаркина для этой цели не подойдет. Я в своем естественном виде выглядел слишком юным, Гаркин, напротив, покажется слишком старым. А так как мы в общем-то могли выбрать любой нужный нам образ, то решили явить мага лет тридцати пяти – молодого, но не юнца, опытного, но не старого, могущественного, но все еще обучающегося.

Для достижения этой личины потребовалось потрудиться немножко больше обычного, поскольку в памяти у меня не содержалось мысленного образа, который я мог бы наложить на свой. Вместо этого я закрыл глаза и представил себя таким, каким выгляжу обычно, а затем постепенно стер черты, пока лицо у меня не стало чистым холстом, годным для начала работы. С тем я к ней и приступил, а внимательно следивший за всем Ааз вносил свои коррективы.

В первую очередь я изменил свой рост, перестраивая образ, пока новая фигура не сделалась на полторы головы выше моего действительного невысокого роста. Следующими были волосы, и я сменил свою клубнично-рыжую гриву на более зловещую – черную, одновременно сделав себе кожу на несколько оттенков темнее.

Больше всего хлопот доставило нам лицо.

– Удлини немного подбородок, – распорядился Ааз. – Приставь к нему бороду… не такую большую, глупый! Всего лишь маленькую бородку-эспаньолку!.. Вот так лучше!.. А теперь опусти пониже бакенбарды… отлично, нарасти нос, сузь его… брови сделай покустистей… нет, верни им прежний вид и вместо этого упрячь глаза немного поглубже в глазницы… черт возьми, измени цвет глаз! Сделай их карими… отлично, а теперь пару морщин посреди лба… Хорошо. Вот так должно сойти.

Я уставился на возникшую у меня в голове фигуру. Она выглядела вполне эффектной, может быть, чуть более зловещей, чем скроил бы я сам, будь моя воля, но Ааз был специалистом, и мне приходилось полагаться на его суждение. Я открыл глаза.

– Восхитительно, малыш! – просиял Ааз. – А теперь надень ту оставленную бесами черную мантию с красно-золотой оторочкой – и получится то что надо, украшение любого двора.

– Эй, там, убирайтесь! Вы загораживаете дорогу!

Этот грубый приказ резко вернул мои мысли к настоящему.

К нашему простенькому биваку энергично приближался солдат, блистая кожаными доспехами и размахивая зловещей на вид алебардой. Ворота за ним были слегка приоткрыты, и я увидел головы еще нескольких солдат, с любопытством наблюдающих за нами.

Теперь, при лучшем освещении, я смог яснее разглядеть стену. Стена эта была не ахти какой, высотой едва ли в десять футов. Это вполне соответствовало масштабам королевства. Судя по всему увиденному нами после перехода границы, оно тоже было не ахти какое.

– Вы что, оглохли? – рявкнул, подходя, солдат. – Я сказал, убирайтесь!

Ааз шмыгнул вперед и преградил путь солдату.

– Прибыл Скив Великолепный, – объявил он. – И он…

– Мне наплевать, кто вы! – прорычал солдат и, не теряя времени, выставил алебарду между собой и обращавшейся к нему фигурой. – Вам нельзя…

Он внезапно осекся, когда алебарда выскочила у него из рук и поплыла горизонтально в воздухе, пока не образовала преграду между ним и Аазом.

Вызвал это происшествие я – простое применение левитации. Невзирая на запланированный нами начальный ход, я счел, что мне следует прямо сейчас приложить руку к происходящему, пока оно совсем не отбилось от рук.