Стимпанк! (сборник) - Блэк Холли Страница 51

– Повезло тебе с ними, – сказала Фран.

Фран как раз прибиралась дома, раскапывая свои и папины залежи, когда летний народ дал ей знать, что им кое-что нужно.

– Можно мне хоть минуту позаниматься своими делами? – недовольно проворчала она.

Ей ответили, что у нее было на это добрых четыре дня.

– Слов нет, как я вам благодарна, – огрызнулась она. – Учитывая, как я себя все это время чувствовала!

Но она все равно поставила кастрюлю в раковину отмокать и записала все, что они хотели.

Какое-то время Фран честно пыталась поладить с Джоанни. Возможно, они с папой заведут ребенка, думала она, и тогда Фран освободится. Но потом выяснилось, что Джоанни сделала гистерэктомию, и на этом все надежды накрылись медным тазом. В любом случае, страшна она была как смертный грех. Сколько бы от нее ни было пользы, а Фран понимала, что летние люди ни за что не согласятся на безобразного стража. Иногда Фран даже думала порезать себе лицо ножом, но так в итоге и не решилась. Папа как-то сказал, что если отрезать, скажем, нос, этого может хватить, но Фран оказалась не готова.

Она убрала все свои игрушки. И что на нее только нашло, зачем она их повытаскивала? Может, они просто напоминали ей о маме – о том, как она приносила их из большого дома, пытаясь утешить Фран, брошенную одной на целый день. Потом она подросла и сама стала помогать маме, но тогда их безделушки уже почти перестали ее интересовать. Мама рассказывала, как ее собственная бабушка заставила мужа купить дом по каталогу, потому что от них брать ничего не желала – даже дворец. Это был один из самых первых уроков: можешь брать их подарки, но помни, что заплатить за них рано или поздно придется.

В пять вернулась Офелия. Волосы у нее были забраны в хвост, а при себе имелись фонарик и термос. Видать, решила, что они в поход идут.

– О’кей, – жизнерадостно сообщила она с порога. – Я почти совсем струсила, но нельзя же было упустить такой шанс. Когда выходим?

– Когда будем готовы, – сказала Фран. – Я сделала несколько сандвичей с джемом, перекусить.

– Тут так рано темнеет! – поежилась Офелия. – Такое чувство, будто у нас Хеллоуин или что-то вроде того. И ты ведешь меня в дом с привидениями.

– Они не привидения. И не демоны, и вообще не нечисть. Они никому не причиняют вреда… если только не наступить им специально на хвост. Да и то они подшутят над тобой и будут считать, что все славно повеселились. В том числе и ты.

– Это как это – подшутят?

– Как-то раз я там убиралась и случайно разбила чайную чашку, – объяснила Фран. – Так они незаметно подкрались и ущипнули. – У нее на руке до сих пор оставалась отметина, хотя она уже много лет не била в том доме посуду.

– Последние два года они увлеклись тем, что от чего тут все без ума, ну, знаешь, исторические реконструкции. Ролевые игры. Устроили у себя поле битвы в той большой комнате внизу. Это не Американская война, я так понимаю, а одна из их собственных. Построили себе дирижабли и подводные лодки, механических драконов и рыцарей, и всякие другие крохотные игрушки, чтобы ими драться. Иногда им становится скучно, и тогда они требуют, чтобы я сидела и смотрела на их сражения… только они не всегда аккуратно целятся из пушек.

Бросив взгляд на Офелию, Фран задумалась, не многовато ли сказала.

– Просто они ко мне привыкли. Знают, что у меня нет другого выбора, кроме как играть в их игры. Тебя они беспокоить не станут. Они даже с папой моим смирились и ничего от него не хотят.

Но сначала ей пришлось съездить в Чаттанугу, в секонд-хенд. И не какой-нибудь, а вполне определенный. Летним людям, видите ли, срочно понадобились туфли в блестках, подержанный DVD-плеер, старое седло и все купальники, сколько она сможет найти. Магазин и бензин разом сожрали семьдесят долларов из тех, что оставил ей папа – р-р-раз, и не бывало! А еще машина, как оказалось, все эти дни стояла с включенными фарами, хотя папа клялся, что все выключил. Хорошо еще день был не учебный. В школе не всегда легко объяснить, что, извините, ты должна идти, потому что голосам в голове вдруг понадобилось седло.

Но она со всем справилась и приволокла в большой дом кучу хлама. Сама, лишний раз таскать с собой Офелию не было никакого смысла.

Потерянный айпод лежал прямо перед дверью – той самой, которую Офелии велели не открывать.

– Смотри, что они тебе передали, – сказала Фран.

– Ой, это же мой айпод! Это они с ним сделали?!

Плеер оказался несколько тяжелее, чем был. Вместо розового силиконового чехла на нем красовался ореховый, деревянный, с инкрустацией в виде черной с золотом фигурки.

– Стрекоза! – воскликнула Офелия.

– Змеиный доктор! Так мой папа их зовет.

– Они это для меня сделали?

– Ну, если бы ты там, скажем, джинсовую куртку забыла, они бы тебе ее сплошь вышили блестками. Не любят, когда что-то валяется просто так.

– Круто! – сказала Офелия. – Хотя мама ни за что не поверит, что я это в магазине купила.

– Главное не бери с собой ничего металлического. Никаких сережек или ключей от машины. А то проснешься, а они их расплавили и отковали взамен кукольные доспехи или еще что-нибудь.

Офелия вывернула карманы на кухонный стол и вынула колечки из ушей.

– Я это все тут оставлю, можно?

– Конечно.

– Тогда я готова.

– Ну, пошли. Если тебе еще что-нибудь интересно, я по дороге расскажу.

Там, где тропа пересекала речку, они разулись. В холодной воде еще чувствовался талый снег.

– У меня такое чувство, что надо бы принести хозяйке подарок, – сказала Офелия.

– Набери им букет диких цветов, – отозвалась Фран. – На самом деле они и дорожной падали не меньше обрадуются.

– Чему? Падалицам? – не поняла Офелия.

– Зверью, сбитому машиной на дороге, – пояснила Фран. – Но и падалицы тоже сойдут.

Офелия покрутила колесико айпода.

– Тут теперь песни, которых раньше не было, – удивилась она.

– Они и музыку тоже любят. Им нравится, когда я пою.

– А что ты там говорила про поехать в Сан-Франциско и петь на улице? Даже представить себе не могу, каково это.

– Мне это явно не светит, – сказала Фран, – но отчего же не представить. Ничего особенного, жизнь как жизнь.

– Я серьезно! Может, тебе не придется делать тут все одной. Мы можем подождать, пока тебе станет не в напряг, пока ты сможешь мне достаточно доверять и поглядеть, вдруг они разрешат мне какое-то время позаботиться о них.

– А вот этого уже я не могу себе представить. Ладно, обсудим на обратном пути.

Когда они добрались до дома, на зеленой лужайке паслись олени. Живое и мертвое деревья были облиты последним закатным светом. Со стропил веранды жемчужными бусами свисали китайские фонарики.

– К дому всегда надо идти между деревьями, – наставительно сказала Фран. – Прямо по тропинке. Иначе ты к нему и близко подойти не сможешь. И я всегда хожу через заднюю дверь.

– Ох, Фран! Это все прямо как во сне.

– Я понимаю, о чем ты. Но вообще-то тут все реально.

Она постучалась в заднюю дверь. БУДЬ ХРАБР. БУДЬ ХРАБР.

– Это снова я. И моя подруга Офелия. Та, что айпод посеяла.

Краем глаза она увидала, что Офелия уже разинула рот.

– Нет! Не говори этого! Они не любят, когда их благодарят. У них аллергия на это слово.

– А! – сказала Офелия. – О’кей.

– Короче, входи. Mi casa es su casa[12]. Я тебе устрою экскурсию по дому.

Они переступили порог – Фран первая.

– На задах есть комната с насосом, там я стираю и мою. Есть большая старая каменная печь для готовки; есть свинарник, хотя непонятно зачем, мяса они не едят. Но тебе это, скорее всего, будет без надобности.

– А в этой комнате что? – спросила Офелия.

– Ну, прежде всего горы всякого барахла. Им просто нравится его копить. А еще, я думаю, у них там Королева.

– Королева?

– Это я ее так называю. Ну, знаешь, как в пчелином улье есть королева и все рабочие пчелы ей служат. Мне кажется, она живет здесь. Она большая и не особенно симпатичная. Они все время бегают туда и обратно с едой для нее. По-моему, она еще не совсем взрослая. Я все думаю про то, что сказала мама, – почему летний народ выслали с родины… Пчелы ведь тоже так делают. Когда в улье больше одной королевы, молодая отделяется и образует новый рой.