Осторожно, двери открываются. Сборник фантастических рассказов - Рудин Алекс Страница 6

Эти самые трикяне были нескучными ребятами. У себя на острове они выстроили огромный лабиринт и завели в нём чудовище, которое назвали Мимогавром. Мимогавра этого никто (кроме трикян) не видел, потому что он безвылазно сидел в лабиринте и требовал (по уверениям всё тех же трикян) еды, вина и молодёжи всех полов для сексуальных утех. Провизию и молодёжь поставляли несчастные Ахины по вине проходимца Эгегея.

Увидев посольство, Эгегей сообразил, что это прекрасный шанс избавиться от любимого сына.

– Дерзей, – вкрадчиво сказал он, – ты же у меня герой.

Дерзей щёлкнул кнутом по древнегречневым лопухам, покраснел от удовольствия и кивнул.

– Так поезжай на Трик и убей Мимогавра.

– На хрена?

– Потому что ты великий герой! – раздосадованно воскликнул Эгегей, топнул ногой, и дело решилось.

* * *

В центре громадного лабиринта на острове Трик сидел Мимогавр и разговаривал с ручным крысом. Других друзей у Мимогавра не было.

– Лентяй ты бессовестный, а не чудовище! – пыхтел крыс. – Сам себе еды принести не можешь, меня заставляешь караваи таскать.

– Нельзя мне наверх, – сказал Мимогавр, стыдливо отводя глаза и с наслаждением вгрызаясь в горбушку. – У меня агорафобия. Да ещё пленники эти по коридорам шастают, орут. Я их боюсь.

– Они тебя бояться должны! Ты – Мимогавр! Подземное чудовище, злобное и безжалостное! Ужас лабиринта! Юношей – съесть! Девиц – того!

– Чего «того»? – заинтересовался Мимогавр.

– А ты схвати хоть одну девицу, тогда и узнаешь, – поддразнил крыс.

Но мысль о хватании незнакомых девиц совершенно не прельстила Мимогавра. Он торопливо доел горбушку и захлюпал водой из подземного озерца.

– Вина бы сейчас.

– Нет уж, дудки! Амфору я не поволоку, и не надейся. Я ведь всё-таки крыс, а не Хренакл.

– А кто это – Хренакл?

– Кто-кто… Терминатор в львином пальто! Вот явится, тогда узнаешь. И трикян твоих расхренаклит, и тебя заодно с ними.

Мимогавр испуганно поёжился.

* **

Услышав, что Дерзей собирается убить Мимогавра, обрадованные ахиняне тут же снарядили для героя самый лучший корабль. На корабле подняли чёрные паруса и флаг с черепом и костями в знак траура. Мертвецки пьяную молодёжь, предназначенную Мимогавру, с почестями погрузили в трюм. Сам Дерзей, покачиваясь, стоял на корме в одних парадных сандалиях и разглядывал молодых ахинянок. Ахинянки, в свою очередь, разглядывали здоровенную палицу героя.

– Дерзей! – заорал с берега довольный Эгегей. – Я там белые паруса положил. Если случайно не погибнешь – возвращайся под ними. Я тебя торжественно встречу.

– Будь спокоен, батя! – завопил в ответ Дерзей. – За коровами присмотри. I’ll be back!

Трикское посольство неодобрительно перешёптывалось. Никогда ещё еда Мимогавра не выглядела настолько самоуверенной.

– Если он Мимогавра хлопнет – не видать нам больше дани, – вполголоса сказал послу секретарь и заискивающе ухмыльнулся.

– Сплюнь, проклятый! – хмуро отозвался посол.

По пути на Трик Дерзей играл с пассажирами в карты на щелбаны, пока однажды не выиграл, соревновался с матросами в мытье палубы и донимал капитана расспросами о том, как управлять кораблём.

Однажды ночью крепко озабоченные судьбой Мимогавра трикяне сговорились и выкинули спящего героя за борт. Ошарашенный Дерзей, суча ногами и пуская пузыри, погрузился в морскую пучину.

Тут его заметили шаловливые наяды и приволокли к Посейденю, который немедленно опознал родного сына по мускулатуре и непосредственному интересу к русалкам.

В знак отцовской любви Посейдень вручил герою золотую рогатую шапку с разбитого ассирийского корабля, а затем отправил на поверхность таким мощным пинком, что Дерзей вылетел из воды, словно брачующийся дельфин, и запрыгнул обратно на корабль.

Капитан, увидев утопленника в золотом колпаке, поперхнулся поминальной речью. Матросы немедленно выпили за спасение героя, и поминки превратились в праздник.

Наконец, на горизонте показался Трик. Юнга обезьяной повис на верёвке и взмахнул чёрным флагом. С берега отсалютовали катапульты, причём одно из ядер перебило мачту и зашибло двух гребцов. Дерзей начистил палицу и зашнуровал сандалии. Пора было приниматься за работу.

* **

– Допрыгался! – издевался крыс. – Дождался! Сам великий герой Дерзей тебя убивать приехал!

Мимогавр метался по подземелью.

– Что делать? Что делать-то теперь? – восклицал он, примеряя таким образом лавры Чернышевского.

– Сражайся, как настоящее чудовище, и прими смерть от руки героя! – злорадствовал единственный друг несчастного Мимогавра.

– О Зевс! Я ещё так молод! Я не хочу умирать! – стенал Мимогавр. От социального романа он перешёл к жанру высокой трагедии.

– Значит, надо валить, – рассудил крыс.

– Куда?

– Наверх! Nach oben! Up!

– Валить! – радостно завопил Мимогавр. Страх встречи с Дерзеем пересилил боязнь открытого пространства.

Монстр моментально подхватил сокровища – две заплесневелые буханки и неоднократно облизанную душистую сырную корочку.

– В путь!

– A caminho! – поддержал приятеля крыс-полиглот.

* * *

Сияя золотыми рогами, Дерзей ступил на берег Трика. Толпа встречающих завопила «ура», музыканты грянули плясовую на кифарах, трикский царь Маис насупил брови, а царская дочь Айдаладна покрылась нежным румянцем.

– Видал, какой шлем у него? – шепнул начальник дворцовой охраны министру финансов. – Откуда только эти ахиняне деньги берут?

– Волатильность и консигнация, – скривился министр финансов. После вчерашнего собрания акционеров у него побаливала печень.

Пока остальные ахиняне получали тычки от конвоиров, Айдаладна прорвалась к герою.

– Женишься на мне? – спросила она с прямотой, присущей трикским девушкам под тридцать.

– Хоть сейчас! – обрадовался Дерзей и учтиво приподнял палицу.

– Прими же залог моей любви! – Айдаладна протянула Дерзею клубок. – Привяжи нитку к дверной ручке, чтобы не заблудиться в лабиринте.

«Навигатор-то надёжнее» – подумал Дерзей, но клубок взял.

У входа в подземелье он отодвинул за спину прочих пленников, помахал озадаченному Маису и показал средний палец капитану корабля. Затем бодро шагнул в темноту.

* * *

Царь Маис сидел на троне и точил кинжал. Перед ним переминался с ноги на ногу бледный как весенняя редиска посол. Начальник дворцовой охраны равнодушно курил виноградную самокрутку, деликатно пуская дым в незастеклённое окошко тронного зала.

– Ты кого мне привёз? – зловещим голосом спросил Маис посла. – Ты, козья какашка, понимаешь, что вся экономика этого долбаного острова держится на ужасном Мимогавре, которого мы из последних сил уговариваем пощадить Ойкумену?

Маис поглядел в глупые глаза посла и пояснил:

– Ойкумена – это, по-простому, окрестности. А если наше трикское чудовище, дай ему Зевс здоровья, откинет копыта – мы вместо заслуженной и щедрой дани будем клянчить гуманитарную помощь. Встанем на мировом перекрёстке с протянутой рукой!

Царь провёл пальцем по острию кинжала, достал из-под трона банку с ядом и неожиданно рявкнул:

– Кому продался, шкура? Отвечай!

Посол рухнул на колени.

– Эгегей попутал! Сундук золота обещал, если мы от Дерзея избавимся!

Маис отложил кинжал.

– Сундук золота, говоришь? Сундук золота – это хорошо.

Начальник охраны забычковал самокрутку, откашлялся и предположил:

– А может, Мимогавр Дерзея убьёт? Тогда и волноваться не о чем.

– Дурак ты, а не начальник охраны! Посла – в тюрьму. А мне троих стражников пришли, порасторопнее! Сам в лабиринт пойду – вспомню молодость.

Маис сплюнул и принялся намазывать кинжал ядом.