Княжья доля - Елманов Валерий Иванович Страница 6

Впрочем, отношения с коллегами у Константина были тоже весьма ровные и, можно даже сказать, дружелюбные, невзирая на то что последние три года только его ученики выезжали на городские олимпиады знатоков прошлого, занимая там высокие призовые места. А не далее как в этом году они вообще взяли все три места — с первого по третье, на что обратил внимание сам директор областного департамента образования, благодаря чему Косте и вручили в качестве премии бесплатную путевку в один из сочинских санаториев. Не будь ее, сам он никогда бы не поехал на юг. На какие шиши-то? Однако отпуск, юг и прочие радости были практически позади. Впереди его ждал еще месяц отпуска, но это уже было все не то, и настроение у него, как стрелка барометра, устойчиво и грустно стояло в тот вечер на печальном «дождь». Может быть, именно потому, сидя сейчас в купе поезда, Константин продолжал щедро изливать душу своему случайному попутчику.

До изложения своих взглядов на современную политику он успел рассказать Алексею Владимировичу о себе. Поведал он о своих замечательных родителях, о родственниках и о великолепном городе детства Ряжске. Рассказал о личной жизни, которой после неудачной женитьбы, быстренько завершившейся банальным разводом, по сути и не было, после чего незамедлительно перешел к истории. Перемыв кости почти всем царям и императорам, он поднялся вверх по течению исторической реки и обрушился на современную цивилизацию, и вот тут-то доселе молчавший попутчик наконец высказался:

— Нельзя служить двум господам: Богу и Мамоне. Увы, но ваша цивилизация окончательно склонилась на сторону последнего.

Крыть было нечем, но Костя все-таки попробовал:

— И сейчас есть люди, достойные всякого уважения — искренние, порядочные, честные, добрые. Правда, их все меньше. А в целом вы, конечно, правы, — вздохнув, согласился он.

— Вы заметили, что я сказал «ваша», будто отделяю себя от всех землян? — поинтересовался попутчик.

— Вообще-то да, — нерешительно протянул Костя, — но я подумал…

— Это действительно так, — перебил его Алексей Владимирович. — Я материализовался здесь всего на трое суток, и срок этот заканчивается. Моя цель — пригласить одного из жителей этой планеты для участия в очень таинственном и загадочном эксперименте. Я бы сказал, что важен он в первую очередь вам, ну и, разумеется, нам. И знаете, по-моему, вы нам подходите. Хотите принять участие?

«Та-ак, крыша поехала», — подумал Костя, сразу же приняв наиболее простое и разумное решение не спорить с сумасшедшим, чтобы тот не начал буйствовать. Лучше уж поддакивать и соглашаться.

— Я не псих, — грустно улыбнулся Алексей Владимирович. — Посмотрите мне в глаза, чтобы убедиться в этом.

Костя посмотрел и растерялся. Нет, он не потерял сознание, да и гипноза тоже никакого не было. Просто в зрачках своего попутчика он внезапно увидел всю вселенную: сверкание звезд и хитросплетение полей, вихри межзвездного газа и покой вакуума, неисчислимое мерцание звезд в ее центре и страшные черные дыры, которые пронизывали ее тут и там. Космос, оказывается, живой — осознал он с удивлением и не только понял эту непреложную истину разумом, но и прочувствовал всем сердцем. А еще он увидел такое, чего при всем желании никогда и никому не смог бы поведать, потому что и сам постиг из увиденной феерии едва ли одну десятую, не более. Но главное он понял. Говорил его попутчик всерьез и предложение сделал не в шутку. Тут бы Косте возгордиться, восхититься или обрадоваться, а он… испугался.

Ну кто такой Константин Орешкин, чтобы лезть в герои человечества? Да никто. Не знаток восточных единоборств, не спортсмен. Если не считать мальчишеского увлечения фехтованием, возникшего после прочтения «Трех мушкетеров», которое, кстати, он тоже забросил после нескольких месяцев, он не занимался всерьез ни с одним видом оружия. Словом, тем суперменам, которые сплошь и рядом в бесчисленных фантастических книгах одолевают кучу злодеев и спасают прекрасных принцесс, он в подметки не годился. Кроме того, руки у него растут из того места, о котором при дамах и сказать стыдно, а что касается головы, то бишь ума, то он не стратег войны и не гений политики. В психологии опять же плохо разбирается, да и вообще…

С другой стороны, может быть, речь идет о знании истории? Тут он, конечно, эрудирован в достаточной степени. Хоть и слабенький, но плюс. К тому же, рассказывая о себе Алексею Владимировичу, он ничего не приукрасил, и тем не менее тот сделал ему предложение. Стало быть, Костя при всем своем неумении мог пригодиться в этом загадочном эксперименте, хотя стоп. Ведь он же ничего о нем не знает.

Поерзав в нерешительности на своей полке и попутно прихлопнув назойливого комара, Константин неуверенно обратился к Алексею Владимировичу:

— А могу я задать хотя бы несколько вопросов? Ну, например, зачем понадобился вам этот эксперимент, тем более с посторонним участием?

— Ну что ж, попробую объяснить популярным языком. В вашей Библии почти везде указывается на вражду Бога и дьявола. Две эдакие главные противоборствующие силы. И они, невзирая на отчаянное сражение между собой, в какой-то мере одинаково сильны. Окончательной победы ни у кого нет, в этой схватке установлено равновесие. Пусть шаткое, неустойчивое, но оно имеется. Но вот как раз сейчас этому равновесию грозит гибель, ибо дьявол очень сильно нажал на свой конец доски.

— То есть я должен помочь надавить на другой конец? — уточнил Костя.

— Не совсем так, — мягко улыбнулся Алексей Владимирович. — Надавит тот, кто будет проводить над тобой эксперимент. Правда, только в том случае, если сочтет нужным.

— А тот, кто надавит, — Бог?

— Бог занят тем, что противоборствует дьяволу, а надавят Высшие Силы. Именно по их законам идет сражение, и нарушать правила никто не может.

— И почему эти силы обязательно будут помогать Богу?

— Вовсе нет. Я ведь сказал, — терпеливо пояснил Алексей Владимирович, — что все будет зависеть от результатов эксперимента. Исходя из него Силы сделают вывод о том, нарушил ли дьявол кое-какие правила по отношению к жителям вашей планеты или нет.

— И что это за правила?

— Никому из нас нельзя вмешиваться в процесс развития разумной жизни, где бы она ни возникла. И никто не имеет права влиять на любое разумное существо, дабы заставить его действовать в свою пользу.

— А дьявол влиял?

— Формально — нет. Но зато его посланцы целеустремленно и методично на протяжении тысячелетий истребляли все ростки чистого и доброго, которые могли бы дать хорошие светлые всходы для всего человечества. Да, они действительно никак не влияли на людей, но, уничтожая добрых и мудрых, они создавали самые благоприятные условия для усиления ненависти, разрушения и насилия. Как человек старательно пропалывает свои грядки на огороде, очищая их от сорняков, так и дьявол занимался тем же, оставляя на выкорчеванной земле только угодное ему самому — злобное и разрушительное. Я видел все это. — Алексей Владимирович закрыл глаза и нараспев продолжил: — И уходили в небытие святые, но плодились в изобилии грешники. И уже редко кто каялся, свершив черное и собираясь сотворить его вновь и вновь. А сильные мира сего даже добро творили исключительно из необходимости и корысти, ища и в нем некую выгоду для себя. И тьма все прочнее вселялась в людские души, и таял теплый свет надежды и веры в добро, рассыпаясь на печально гаснущие во мгле искорки.

Тут он открыл глаза, печально улыбнулся и уже обычным голосом заговорил дальше:

— Это все была история. А ныне Бог решил прибегнуть к последнему средству, которое допускалось в этом великом противостоянии. Он обратился к Силам с апелляцией на то, что дьявол в борьбе за планету превысил дозволенное, нарушив пусть не саму букву законов этих Сил, но их дух. Он не просил о помощи, ибо Силы никогда и никому не помогали. Он просил о восстановлении справедливости. Риск очень велик. Если Силы решат, что никакого нарушения не было, то планета полностью перейдет во власть дьявола. Зато если решение Сил окажется в пользу Бога, то дьявол будет обязан раз и навсегда отступиться от планеты. В карточной игре такое называется ва-банк.