Лайон де Камп - Демон, который всегда ошибался Страница 7

— Эдим! — крикнул мне Унгах. — Давай помогай!

Он стал разворачивать ткань, а я помогал ему, как мог. В свертке была связка шестов, каждый — больше моего роста. Нам нужно было вбить эти палки в землю на одинаковом расстоянии друг от друга и натянуть на них ткань, чтобы скрыть весь балаган от жадных взоров любителей бесплатных зрелищ. Унгах выбрал подходящее место и ткнул в мягкую землю первую палку. Приставив к ней маленькую стремянку, он сунул мне в руку деревянный молоток.

— Лезь туда и вбей палку, — приказал Унгах.

Я залез на стремянку и ударил молотком по палке.

— Бей сильнее, — крикнул Унгах. — Это все, на что ты способен?

— Ах, сильнее? — И я изо всех сил обрушил молоток на палку. Раздался треск, палка раскололась, а молоток сломался.

— О, Фрайда и Ксерик! Занятно… — сказал Унгах. — Я что, велел тебе ее разбивать? Ну вот, теперь я должен тащиться за другим молотком… Подожди здесь.

В конце концов мы натянули полог. Палатки к тому времени уже стояли, так что путаница уступила место порядку. Лошади ржали, верблюд чавкал, лев рычал, прочие представители фауны издавали свойственные им звуки. Я спросил:

— Мы покажем сегодня представление?

— Нет, ты точно псих! К представлению нужно готовиться несколько часов, а у нас все с ног валятся. Вот утречком, если дождя не будет, порепетируем, днем потешим почтеннейшую публику. Ну, а завтра вечером двинем отсюда дальше.

— А почему бы нам не остаться здесь подольше?

— О, Эвродиум для этого слишком мал. К завтрашнему вечеру все, у кого есть деньги, уже успеют нас посетить. Богатые лбы посмотрят представление, а игроков успеют выпотрошить. Если задержимся — дело может кончиться дракой. А какая в этом польза? Прозвучал гонг. — Обед! Пошли.

На рассвете мы поднялись и начали готовиться к представлению. Багардо подошел ко мне.

— О, Эдим! — сказал он. — Ты будешь в палатке чудовищ…

— Прошу прощения, хозяин, какое же я чудовище? Даже обидно. Я лишь нормальный, здоровый…

— О, Боги! Помолчи, дурень! У нас ты будешь чудовищем, и никаких разговоров! Твой фургон поставят, у стены палатки, и лбы смогут проходить мимо него. Рядом с тобой будет Унгах. Ты занял его клетку, так что его мы посадим на цепь. Твоя задача в том, чтобы пугать лбов ревом и воем. Ни слова на новарианском! Вообще — забудь человеческий язык!

— Но, сэр, вы, возможно, не знаете — я ведь не только говорю на нем, но еще читаю и пишу…

— Слушай, демон, чей это цирк, а? Ты будешь делать то, что тебе приказано, нравится тебе это или нет…

Все вышло так, как мы и ожидали. Жители повалили к нам толпой. Из своей клетки я хорошо слышал крики игроков, шум представления, музыку и общий гул толпы. Багардо, великолепно и броско одетый, давал пояснения:

— …а первой, справа от вас, дамы и господа, вы видите знаменитую мадам Палладии и ее смертоносных змей, пойманных с великим риском для жизни в кошмарных тропических джунглях Мальвана. Самая большая из них — констриктор. Если бы она могла схватить кого-то из вас… О! Она обвилась бы вокруг него, раздавила и задушила… А вот здесь у нас, дамы и господа, настоящий демон с 12-го уровня, вызванный к нам великим колдуном, Арканиусом из Фгаи. Я знавал Арканиуса, да, да, это был настоящий друг! — Багардо промокнул сухие глаза изящным платочком. — Но вызывая это кровожадное чудовище, обладающее сверхъестественной силой и жестокостью, он оставил открытым один из углов магического пятиугольника, и демон откусил ему голову.

Публика дружно вздохнула, кто-то из женщин взвизгнул. Лоб, чьи слова я едва смог понять из-за страшного акцента, спросил:

— А как же он его скрутил? Без головы-то?

— Ученик Арканиуса проявил безмерное мужество и успел произнести тайное заклинание неподвижности…

Рассказ Багардо о моем прошлом увлек меня настолько, что я совсем забыл о своих обязанностях, только когда хозяин бросил на меня свирепый взгляд, я опомнился и начал двигать челюстями, подпрыгивать и гримасничать, словом, старался соответствовать созданному Багардо образу.

Столь же захватывающие подробности Багардо сообщил и о поимке Унгаха. Человек-обезьяна был посажен на цепь за оградой, подальше от лбов. Когда лбы приближались к ограде, Унгах принимался выть, реветь и колотить по своей железной цепи.

Право, он производил впечатление существа даже более опасного, чем я.

После представления Багардо спустил Унгаха с цепи и открыл мою клетку. Унгах вошел в клетку и достал из ящика старый, побитый молью плащ и шляпу с широкими полями, пару драных сапог, пояс и кисет. Все это он надел на себя.

— Что это за маскарад, мистер Унгах? — спросил я.

— Приказ шефа. Пойду в Эвродиум за покупками. В сумерках деревенские примут меня за подсобного рабочего. Ха! Если бы они увидели меня, Унгаха-ужасного, говорящим вежливые фразы, то какой дурак пошел бы после этого в цирк? Купить тебе что-нибудь?

— Да я пока не знаю… Ты вот что мне объясни: чем вы расплачиваетесь за покупки?

— Деньгами. Багардо дал мне разрешение.

Час спустя Унгах вернулся с покупками: сладкое мясо, которым он поделился со мной, иголка, нитки, бритва и прочие мелочи. После обеда он уселся чинить свой плащ, когда к нам подошел Стиглар, укротитель львов. Стиглар, высокий костлявый человек с бледно-голубыми глазами и гладкими, цвета пакли, волосами, был северным варваром со склонов Схвена.

— Мистер Эдим! — позвал он. — Шеф умирает от желания тебя видеть.

Я заподозрил, что Багардо собирается устроить мне выволочку за скверную игру, и сказал Унгаху:

— Дружище, ты не мог бы пойти вместе со мной? Я нуждаюсь в моральной поддержке.

Унгах отложил шитье и встал. Мы прошли к маленькому личному фургону Багардо. Внутри он был нарядно украшен шелковыми занавесками, толстыми коврами, а под потолком сияла серебряная лампа. Багардо сидел за своим столом, подсчитывая что-то с помощью доски и куска мела.

— О, Эдим, — сказал он. — За все двадцать лет своей работы я ни разу не видел худшей игры. Я тебе попросту скажу: вонючка ты, а не чудовище.

— Прошу прощения, хозяин. Я изо всех сил стараюсь вам угодить, но ведь это не так-то просто. Вот если бы вы заплатили мне вперед, то, возможно, это вдохновило бы меня.

— Ого, вот как? Цирк накануне разорения, а тебе вздумалось бастовать? Что, решил нажиться на нашем горе? Чтоб ты сдох, демон! — Он с такой силой ударил кулаком по столу, что подпрыгнула чернильница.

— Хорошо, сэр, — ответил я. — Я сделаю все, что в моих силах. Однако, должен заметить, что в том состоянии нужды, в котором я нахожусь, это лучшее может оказаться весьма незначительным.

— Ах ты, дерзкая тварь! — взревел Багардо. — Я тебя проучу! — Он встал из-за стола и подошел ко мне. В руках у него был хлыст, которым он пользовался на манеже. Багардо ударил меня раз, потом другой. Я совсем не чувствовал ударов — это ведь была не волшебная палка!

— Это самые сильные удары, на которые вы способны, сэр? — вежливо спросил я, когда Багардо притомился.

Он ударил меня еще раз, потом отшвырнул хлыст в сторону.

— Черт тебя побери! Из железа ты сделан, что ли?

— Не совсем, сэр. Но моя ткань гораздо прочнее, чем ваша. Так как же насчет платы? Как говорят у нас, на 12-ом уровне, каждый насос требует подкачки.

Багардо, весь красный, смерил меня яростным взглядом. Потом он рассмеялся.

— Ну, ладно, ладно, ты и впрямь взял меня за жабры. Как насчет трех пенсов в день?

— Приемлемо, хозяин. И еще: не мог бы я получить плату за несколько дней вперед? Так, на карманные расходы.

Багардо достал из шкатулки девять пенсов.

— Как насчет партии в скиллет?

— А что это такое, сэр? — спросил я.

— Увидишь. — Багардо расставил маленький столик и четыре складных стула. Когда Стиглар, Унгах и я заняли места, Багардо достал пачку твердых продолговатых листочков с рисунками на них. Я знал, что обитатели Первого уровня играют во множество разных игр, пользуясь этими так называемыми «картами».

Правила скиллета оказались несложными. Одни комбинации карт имели большее значение, чем другие, и вся задача состояла в том, чтобы твои карты могли побить карты противника. Я пережил несколько неприятных минут, пытаясь приспособить карты к своим когтям, не привыкшим манипулировать подобными предметами. Эти проклятье штуки все время падали у меня на пол.

Багардо все время болтал. Как выяснилось, он славился своими успехами в сожительстве с женскими особями его племени. Особенно он гордился тем, что подобное сожительство удалось ему однажды с шестью женщинами за одну ночь в заведении, называемом «публичный дом». Честно говоря, подобная гордость самцов Первого уровня меня несколько озадачила. Ведь неисчислимое количество гораздо менее развитых живых существ (козлы, например) легко могут дать человеческим самцам в этом отношении сто очков вперед.