За звёздным горизонтом - Котов Сергей Страница 7

Гордей сидел некоторое время, потрясённый. Потом, подавив судорожный вздох, посмотрел на часы на коммуникаторе. Была почти полночь корабельного времени. Пора возвращаться в свою каюту. Здоровый сон необходим для того, чтобы восстановить свежесть мышления.

Он закрыл информаторий и пешком добрался до своего яруса.

Записи экипажа, файл 0318716

Из личных воспоминаний Гордея Захарова, инженера силовых систем и специалиста по общественной безопасности межзвёздного корабля «Москва»

Думаю, командование было уверено в том, что вечный и его ближний круг будут торговаться. Они всегда так делали, когда их загоняли в угол. И наверняка ему было что предложить, по-другому торговля не работает.

Однако час проходил за часом, складываясь в сутки, а вестей из бункера не было. Штурмовать его тоже пока не спешили – во-первых, был риск уничтожить ценности, которые были ой как не лишними для молодой Республики, а во-вторых, очень не хотелось терять людей, когда победа была уже близка.

Предложения о сдаче передавались по всем стандартным каналам и даже в виде звуковых сообщений через вскрытые ходы системы вентиляции. Специально для этого сохранили линии связи бункера с внешним миром – антенны и оптоволокно, идущее до ближайшего коммуникационного центра.

Но бункер молчал. И тогда командиры вспомнили про разведку и тех бойцов, которые имели навыки лазутчиков.

Было решено проникнуть в бункер и разведать обстановку на месте до того, как принимать решение о штурме или подрыве.

Как это обычно бывает, одно дело принять решение – и совсем другое реализовать его на практике.

Все стандартные пути проникновения были блокированы. Бункер проектировали далеко не дилетанты. Системы вентиляции перекрывались всеми возможными датчиками и мощными лазерными решётками. По-настоящему мощными – зеркальная броня робота-разведчика, которого посылали на исследования, не особо ему помогла; машину нашинковали слоями, толщиной в пару сантиметров.

С коммуникационными каналами тоже всё было в порядке – плотность укладки проводов была такой, что туда и муравей бы не проскользнул. Демонтировать же их было невозможно – все каналы был заминированы, и такая попытка привела бы только к полной изоляции бункера.

Оставался только вариант с проходкой штольни из ближайшей карстовой полости.

Благодаря тому, что удалось добыть более-менее достоверные схемы бункера, спецы вычислили уязвимое место: на одном из служебных горизонтов стена подземного сооружения примыкала к гидропласту. Видимо, архитекторы посчитали его достаточной гарантией от проникновения – и правда, кому бы в голову пришло ломиться в подземелье через обводнённый грунт? Поэтому там было всего пара десятков сантиметров армированного бетона и мощная гидроизоляция.

Архитекторы бункера не могли знать, что промышленность Республики сможет освоить производство специальных проходческих щитов, которые позволяли работать в таких условиях. И так получилось, что ближайший щит можно было доставить на место операции оперативно – всего в течение восьми часов, грузовым «Слоном», через ближайший аэродром, полоса которого оказалась почти нетронутой в ходе стремительного штурма.

Щит был сконструирован таким образом, что после проходки, и, к примеру, стыковки тоннелей из него можно было выбраться через переднюю, рабочую поверхность. Для этого там был предусмотрен специальный бронированный люк.

С гидроизоляцией и бетоном режущие кромки щита справились довольно легко. Ну, замедлились, конечно, и поскрежетали немного – но всего через несколько минут после того, как датчики показали, что мы упёрлись в бетон, препятствие пало. Судя по показаниям датчиков, впереди был воздух, нормального, пригодного для дыхания состава.

– Приехали! – Бодро сказал техник-оператор щита, убирая руки с рукояток управления, – ну что, будете заходить, а, ребят?

Он посмотрел на нас. Нормальный мужик: добровольно пошёл на это опасное предприятие, даже особо не торгуясь. Хотя всё равно ему наверняка насыпят кучу разных приятностей, вроде внеочередного отпуска и премий. Республика любит верных граждан.

– С гидроизоляцией точно всё нормально? – на всякий случай поинтересовался Коля – мой напарник в этой операции, боец нашего взвода с интересным позывным «Карандаш».

– Как видишь! – ухмыльнулся оператор, – да ладно, ребят, не переживайте. Техника надёжная. Учтите только, что через шесть часов я ухожу. Щит оставит полимерную пробку – но не факт, что обойдётся без неприятностей. Так что уж постарайтесь успеть в срок!

– Добро! – кивнул я, неосознанно копируя манеру Макарова.

– Тогда в шлюз! – он указал в сторону переходного отсека, втиснутого между кожухами гигантских подшипников главного ротора.

Когда бронедверца натужно, со скрипом, открылась, мы оказались в полутёмном помещении, уставленном одинаковыми стеллажами, на которых рядами лежали картонные коробки.

– Склад что ли? – тихо, будто про себя, сказал Коля.

– На схеме было непонятно, – так же тихо ответил я, – назначение помещений не указывалась. Наши аналитики предположили, что тут должны быть технические отсеки.

– Да помню я… – буркнул напарник.

На полу валялось бетонное крошево. Конечно, щит наделал шума – но пока никаких признаков тревоги не наблюдалось: ни мигающего освещения, ни сирен. Впрочем, это не означало, что на самом деле тревоги не было. Вполне могло статься, что именно сейчас к нам бегут вооружённые отряды личной гвардии бессмертного.

– Похоже, выход там, – сказал Коля, кивнув на стрелку, слегка фосфоресцирующую в полумраке.

– Давай выбираться, пока обитатели не хватились, – сказал я.

Проходя мимо стеллажа, я смог разглядеть этикетку на ближайшем картонном ящике. «Свинина тушёная». Ну вот, а говорили, что в таких гнёздах есть даже новейшие белковые синтезаторы… впрочем, может быть, вечный предпочитал натуральную пищу, с таких, как он станется…

Дверь была металлической и, похоже, герметичной. Плохо. ИК-датчики бесполезны.

«Не тяни», – жестом показал напарник, пока я пытался пристроить на пол датчик вибрации, который мог бы уловить признаки движения с той стороны.

Я кивнул, убирая прибор в разгрузку, после чего показал жестами: «я толкаю – ты прикрываешь».

Коля кивнул в ответ.

Я дотронулся до запорного механизма. Его невозможно было заблокировать – разумная мера предосторожности в закрытом бункере, так хозяевам не грозило остаться запертыми в этом помещении просто по случайности.

Перекат в сторону – и я сел на корточки, целясь в образовавшуюся щель.

«Чисто, – показал Коля, выглядывая в коридор, – пошли дальше».

Первым делом нейтрализовали камеры в коридоре. Безо всякой стрельбы, конечно – направленным электромагнитным импульсом. Дальше шли спина к спине, каждый контролируя свою полусферу.

Я сохранял всю возможную бдительность – но на самом деле уже был уверен, что бункер пуст. Ну не ощущалось тут никакой жизни, кроме работы электронных систем. Наверняка Коля чувствовал то же самое, но, как и я, продолжал прилежно делать свою работу.

Таким порядком мы поднялись по служебной лестнице на три уровня, и вышли в жилой сектор. Я мысленно присвистнул: роскошь тут была не просто показной или кричащей; ей был насыщен воздух, от неё было трудно дышать. Натуральная обивка стен. Настоящий шёлк и тонкая кожа? Скорее всего, именно так. Металлические вставки? Не удивлюсь, если платина, а то и какой-нибудь иридий с родием. Выключенные телевизионные панели с логотипами, которые даже не были мне знакомы. Настоящий ковёр на полу, пушистый и ворсистый. А ещё – идеально чистый, даже ступать по такому было неловко.

Я даже замедлился на секунду, пытаясь справится с нахлынувшими чувствами.

Мне не было известно, сколько стоил квадратный метр этого ковра у меня под ногами. Но, подозреваю, сильно больше всей еды, которую я употребил за два года жизни на улице. Сколько мальчишечьих и девчоночьих жизней можно было бы купить за кусочек этого ковра?..