Тротил. Диверсант-взрывник из будущего (сборник) - Корчевский Юрий Григорьевич Страница 7

– Вот, смотри.

И куда смотреть? Ящиков со снарядами нигде не было видно.

Гордый от того, что Александр ничего не увидел, Мыкола подошел к наклоненному дереву и отвел в сторону ветки, прикрывающие схрон.

Александр подошел поближе и едва не застонал от разочарования. Зеленые ящики со снарядами своей маркировкой указывали, что они – осколочно-фугасные к 45-миллиметровой пушке 53К, прозванной на фронте «Прощай, Родина!». Снаряды слабенькие, для подрыва эшелона или моста непригодные. Конечно, парень старался, и не его вина, что снаряды эти им не нужны. Ему бы 76-миллиметровые осколочные к полковой пушке или 122-миллиметровые, гаубичные.

– Ты чего молчишь, дядько?

– Снаряды слабые, Мыкола. Не взорвем мы ими ничего.

Улыбка на лице Мыколы погасла. Парень старался, таскал такую тяжесть – и зря!

Однако Мыкола, секунду помедлив, коснулся рукава Александра.

– Пойдем, еще чего покажу!

Мыкола провел его к небольшому оврагу, раскидал лежащие грудой на дне его ветки.

– О, блин! – только и вырвалось у Александра.

Перед ним стояла противотанковая пушка, та самая сорокапятка, снаряды от которой он только что видел в ящиках. Видно, пушку бросили при отступлении наши, причем бросили впопыхах. Сошниками она опиралась на зарядный ящик на колесах, называемый «передком». Постромки от ящика были отрезаны. Видно, обрубили и на лошадях уехали, бросив пушку и передок.

Саша осмотрел пушку. Исправная. Только прицела нет, сняли. Обычно, когда бросали орудие, снимали не только прицел, но и затвор, чтобы им воспользоваться нельзя было. Но на этой пушке затвор стоял. Видно, торопились очень, не успели снять. Почти подарок, но что с ним делать? По танкам стрелять – так их тут нет. Пушечка легкая, приземистая. Бросить жалко, а использовать нельзя.

Мыкола расценил молчание Саши как сомнение.

– Ты чего, дядько? Пушка настоящая! К станции подвести да по эшелону как жахнуть!

– Слаба она по эшелону. И стрелять можно только днем. Наводить по стволу нужно, да и то с близкого расстояния – прицел-то с нее сняли. И сколько мы после такой стрельбы проживем? Немцы очередями из пулемета посекут, и все.

– Тогда пусть стоит, авось пригодится.

– Пусть. Только без ухода заржавеет быстро. Пушке чистка нужна, смазка.

– Эх, жаль! – огорчился Мыкола. – Я думал – у нас пушка своя будет.

– Ты бы лучше самолет поискал, – пошутил Саша.

– А чего его искать? Вон, немецкий аэродром рядом. Самолеты на нем здоровенные – двухмоторные, с крестами.

– Откуда знаешь?

– Сам видел. И моторами каждый день ревут – только глухой не услышит.

Что-то щелкнуло у Саши в мозгу. Еще не зная, зачем, он попросил Мыколу:

– Покажешь?

– Да хоть сейчас!

– Тогда веди.

– Далековато.

– У тебя дела?

– Да это я так, к слову.

Дальше они шли молча. Пересекли железную дорогу, потом пошли по грунтовке. А когда вдали показалось село, обошли его стороной.

– Это Дубовка, – пояснил Мыкола. – Недалеко от нее – поле с аэродромом.

Насчет аэродрома можно было уже не пояснять. Александр сам услышал рев прогреваемых моторов. Из-за перелеска взлетел самолет.

– «Юнкерс-88», – определил Саша. Живьем самолет он не видел никогда – только на кадрах хроники и фото. Двухмоторный бомбардировщик наряду с «Хейнкелем-111» составлял основу бомбардировочных сил люфтваффе.

– Ты вот что, Мыкола… Посиди здесь, в перелеске, я поближе к аэродрому подберусь.

– Ой, не ходи, дядько! Голое же поле, далеко видать. У них часовые там.

– Я осторожно. Если стрельбу услышишь – сразу тикай отсюда.

Александр лег на траву и пополз к аэродрому.

Собственно, это было ничем не огражденное поле. На нем стояли несколько бомбардировщиков, три большие брезентовые палатки и склад ГСМ с бочками в отдалении. Были и редкие часовые, прохаживающиеся по периметру.

У самолетов возились механики, было видно, как к бомболюкам подвешивались бомбы. Где же у них склад с бомбами? Бинокль бы сейчас!

Александр всматривался в аэродромную жизнь до боли в глазах. Так, вот грузовичок поехал от самолета в сторону. Саша не отрывал от него глаз.

Грузовичок остановился, из кузова выпрыгнули трое солдат и начали загружать в грузовик бомбы в решетчатых ящиках. У них – капонир. В земле вырыли большую яму и хранят бомбы там!

Так, это для него неудобно. Хранись ящики на земле, можно было бы выстрелить наудачу, вдруг сдетонируют. Теперь это исключалось.

Саша прополз еще вперед, чтобы рассмотреть все получше, но руки его неожиданно ощутили проволоку. Лоб мгновенно покрылся холодным потом.

Проволока не просто валялась, она была натянута низко над землей. А на концах проволоки – взрыватели от мин. Потянул неосторожно – и ты уже на том свете. Так что, ползи он быстро и небрежно, обязательно бы задел.

И это – еще лучший выход. А если ранен? Обязательно немцы прибегут и добьют. Да и куда с ранами уползешь? От них без медицинской помощи сам загнешься.

Мины Александр снимать не стал – вдруг их ежедневно инспектируют? Пусть все останется нетронутым.

Он высмотрел, что хотел, и только собирался ползти назад, как над головой прошел и сел, подняв пыль, бомбардировщик. Он едва не задев его колесами выпущенного шасси. За ним – второй, третий…

– Ого, сколько же вас! – вырвалось у Александра почти беззвучное восклицание.

Насколько он понял, самолеты вернулись с бомбардировки.

Быть замеченным сверху, с самолетов, он не боялся. У экипажей при приземлении одна забота – точно посадить самолет, и летчикам не до того, чтобы крутить головой по сторонам.

Итак, по времени все сходится. Утром вылет, полет на задание и возвращение на свой аэродром. И сколько аэродромов сменит авиаполк или эскадрилья, передвигаясь в отдалении от линии фронта?

Саша шустро отполз назад, к перелеску, где его с нетерпением ждал Мыкола.

Дождавшись, пока самолеты перестанут летать, они пошли к железной дороге.

Александр молчал, раздумывая. Мыкола же сгорал от нетерпения:

– Ну, видел?

– Видел, – односложно ответил Саша. – Знаешь, по-моему, твоя пушечка может пригодиться.

– А! Что я говорил! Ценная вещь!

– Только помучаемся мы с ней.

– Почему?

– По кочану! Помолчи пока, дай подумать.

В принципе, план обстрела аэродрома возник сразу, как только Мыкола про эти самолеты упомянул. Требовалось все осмотреть на месте, и причем следовало поторопиться. Ведь фронт не стоит на месте, он двигается на восток. За ним и бомбардировщики перелетят на новое место. Это истребители с их небольшим радиусом действия базируются относительно недалеко от фронта. А для бомбовозов – в самый раз. Но все равно рано или поздно они перелетят. И если подготовку к обстрелу затянуть, можно опоздать, и все хлопоты пропадут впустую.

С чего начать? Да со снарядов! После обстрела пушку придется бросить на месте. Доставить пушку первой – так укрыть ее негде, перелесок простреливается.

Тогда надо делать две ходки. В одну ночь – со снарядами, в другую – с пушкой. Причем надо ухитриться перекатить пушку за одну ночь, а утром, пока самолеты еще на стоянках, открыть стрельбу. И потом уносить ноги – если получится, конечно.

– Вот что, Мыкола. Встречаемся сегодня же вечером у снарядов. Дорогу я уже найду. Михася с собой привести можешь?

– Постараюсь.

– Только никому не говори.

– Могила!

– Как-то уж очень мрачно клянешься!

Мыкола ушел к себе домой, а Александр направился к тому месту, где находилась пушка. Внешне он ее уже осмотрел, теперь надо проверить – все ли механизмы работают. Вот будет прокол, если они перетащат ее в перелесок, к аэродрому, а она неисправной окажется?

Саша открыл и закрыл затвор, нажал на спуск. Сухо щелкнул боек. Он еще раз открыл затвор, осмотрел ствол. Пыльноват, но для нескольких выстрелов сгодится. Отцепил сошники от передка. У них коней нет, самим тащить пушку придется – зачем им лишний вес? Эх, прицела не хватает, но где же его взять? Как говорится, за неимением гербовой бумаги будем писать на простой.