Александр Юрин - Горизонты безумия Страница 9

Ну конечно, ведь он не дышит. Вскипать внутри него попросту нечему.

Подорогин вздрогнул и вздохнул полной грудью. Часы ожили вместе с ним, а с подбородка вновь закапало...

Что-то неведомое вырвало из его жизни ещё одну минуту.

«И, вот, снова. Ещё тридцать секунд забвения, о которых я толком ничего не знаю. Что же происходит со мной?»

Подорогин почувствовал нервную дрожь.

«А что если не со мной, а с сыном?! Ведь у него точно такие же часы! Мы условились не снимать их во что бы то ни стало! Озоновый душ – не в счёт. Часы выйдут из строя. Но что такого могло случиться на Земле, чему не в силах противостоять даже время... и, получается, пространство?»

Подорогин не знал ответа на этот вопрос, а потому ему сделалось по-настоящему страшно. Только уже не за себя, а за сына.

Не затронутой тревогой частью подсознания Подорогин начал воспринимать окружающую реальность. Зал притих, словно прислушиваясь к его разрозненным мыслям. Самохин за трибуной заканчивал речь:

- Напоследок хотелось бы в очередной раз процитировать кого-нибудь из выдающихся деятелей прошлого, но я скажу от себя: удачи нам всем в столь нелёгком начинании и непоколебимой уверенности в собственных силах! Да прибудет с нами свет даже там, откуда не вырывался ещё ни один фотон!

Зал принялся аплодировать стоя, а Подорогин сидел пнём, повторяя про себя одно и то же:

«Это всего лишь сон. Дурной сон и переутомление. А ещё страх перед лицом неизвестности. Ведь ещё никто на этом свете не покидал пределов Солнечной системы, не ступал за грань, не обретал истины при здоровом рассудке... Стоп! Я повторяю эти слова, как заученную наизусть молитву. Я повторяю то, что когда-то уже слышал. То, что слышу сейчас. Я поступаю так, как поступали прошлые поколения, которые верили в крест!.. А что если ничего не изменилось? Просто вера в бога сменилась уверенностью в собственном превосходстве... а всё остальное осталось, как и прежде. Но навстречу чему же мы в этом случае движемся – точнее бросаемся сломя голову?»

Совещание закончилось. Панорамный зал медленно пустел. Подорогин сидел на своём месте и смотрел на окровавленные ладони.

Между рядами пробирались двое из службы контроля, таща куль с чем-то тяжёлым... Один из них улыбался, глядя в затылок Подорогину.

Юрка проснулся посреди ночи от резкой головной боли. За окном повисла непроглядная тьма. В комнате было неимоверное тихо... Юрка прислушался к собственному дыханию... и неожиданно понял, что не дышит. Мальчик вскочил на кровати, открыл рот, как рыба, притронулся руками к липкому подбородку. Потом всё же совладал с паникой и заново осел на простыню, обхватив руками худые плечи. Он не понимал, что происходит. Часы на его руке не тикали, а под кроватью тускло мерцал свёрток с сорванным бутоном папоротника, который Юрка, на всякий случай, отобрал у рассеянного Вадика.

ГЛАВА 4. НИЖНЯЯ ТОПЬ

Накрапывал дождь. Лужи на шоссе дрожали от мелкой измороси. Макушки деревьев утопали в низких облаках. Вдоль обочин притих кустарник, из которого то тут, то там выглядывали бетонные столбы линии электропередачи. Встречных машин практически не было – непогода словно распугала водителей, заставив забыть о повседневных делах. По улицам брело лето – не смотря на дождь, пора отпусков, каникул и дач. Так что, возможно, стихия тут была ни при чём.

- «Нижняя Топь», – прочитал Димка, провожая взглядом дорожный указатель, и тут же переключил внимание на скучающего за рулём отца. – Что это значит?

Холмин изобразил на лице ничего не значащую улыбку.

- Хм... Это значит, что где-то есть Верхняя Топь.

- Ну, па! – Димка надул губы и зачем-то ущипнул за ухо дремлющего на коленях британца; тот приоткрыл один глаз, вжал голову в туловище и недовольно заворчал.

Димка вскрикнул и вовремя отдёрнул руку. Когти вонзились в колено, что было не многим легче.

- Спокойно, Разбойник, я же шутя! – воскликнул Димка, пытаясь погладить пепельного кота по голове.

- Он тоже не нарочно, – пошутил Холмин, качая головой.

- Совсем обнаглел, – заключил Димка тоном эксперта. – Мышей ловить не хочет, играть – тоже, ест только горошки свои, которые стоят дороже моего школьного обеда. Узурпатор какой-то, а не кот!

Разбойник зашипел, не снеся услышанной ереси, и свалился вниз.

Димка, от греха подальше, задрал ноги.

- Так и поедешь? – засмеялся Холмин.

- А чего?.. Он же теперь не отстанет!

Кустарник за окном поредел. Деревья тоже куда-то делись. Остались только бетонные столбы, с натянутыми проводами – прогресс добрался и до этой глуши.

Димка поёжился.

«Нижняя Топь» – это надо же придумать! Наверняка какой-нибудь зубрила с филологического факультета постарался – простому смертному до такого элементарно не додуматься. Да и жить по соседству с болотом, – наверное, испытывать те ещё ощущения. Ступил не туда и того... Засосет, утянет, сграбастает. Причём непременно с головой и безвозвратно!

- А тут люди не пропадали? – зачем-то спросил Димка.

Холмин пожал плечами.

- Навряд ли. А почему ты так решил?

Димка замялся, потом всё же ответил:

- Ну так написано же, что топь. Значит, болото рядом, трясины полно... и прочего всего...

- Прочего?.. Это ты о чём сейчас?

Димка смутился.

- Ну, нежить всякая болотная.

- И ты веришь в это?

- Так если легенды ходят, значит, люди что-то видят. Не будут же просто так придумывать!

- Ох, Димка... Человеку скучно живётся в этом мире. Понимаешь? Реальных проблем мало, так он себя ещё во всякую казуистику с головой окунает, чтобы нервишки пощекотать, в первую очередь.

- Казу... Чего? – не понял Димка, отмахиваясь от нападок Разбойника из-под сидения.

- «Казуистика» – есть такое понятие. Ещё в средние века появилось в среде схоластов, богословов и юристов. Представляет собой диалектический приём, при помощи которого какой-либо религиозный, моральный или юридический вопрос разбивается на бесчисленное множество мелких деталей и случаев, так что вместо решения вопроса в принципе, получается дотошный анализ всех возможных и мысленно представимых случаев. Понимаешь?

Димка недвусмысленно мотнул головой.

- Ну, смотри, – завёлся Холмин, замедляя ход. – Взять ту же нежить – или нечисть, о которой ты сам заговорил. Да чтобы было проще и нагляднее, хоть того же водяного! Сколько о нём страшилок, легенд и преданий в народе сложено – сотни, а то и тысячи. А кто-нибудь задавался вопросом об истинном происхождении этого существа, если оно действительно реально и материально?

- По-моему, нет, – неуверенно сказал Димка, между делом, дёргая Разбойника за хвост. – Он ведь выдуманный. Так чего людям до его происхождения...

- Вот видишь, то-то и оно. Сущность водяного никого не занимает. Занимают лишь истории, связанные с ним. Хотя на деле, исчезновение человека на болоте можно объяснить куда как более рационально.

Димка изловчился, поймал кота за шкирку и перекинул на заднее сиденье.

Холмин чудом увернулся от просвистевших в миллиметре от уха когтей.

Разбойник плюхнулся на мягкое и злобно зашипел.

- А что если он всё же существует?!

- Кто? Водяной?

- Ага!

- Пока нет ни одного реального доказательства. Хотя... Всё возможно.

Димка задумался. Нет, в его голове пока что не зрел никакой отчаянный план – так, обычное озорство, отдающее шлейфом страха, – но что-то будет впоследствии, мальчик не знал.

Занятый мыслями, Димка не заметил, как дорога резко повернула, а на пригорке за лесом показался городок.

Нижняя Топь встретила одноэтажными домишками и заросшими палисадниками. По оградкам вилась воронья пряжа. Во дворах скучно погавкивали собаки. Вдоль обочины без дела шлялись куры – что-то копали, изредка отвлекаясь на проезжающий мимо автомобиль. Кое-где торчали скворечники. По всему было видно, что местные жители отдавали предпочтение сельской жизни, а урбанистичность современных городов их совсем не прельщала.

Димка молча смотрел в окно, на проплывающий за пеленой дождя пейзаж.

Через какое-то время домики сменились двухэтажными зданиями, расположенными попарно в виде буквы «Г». За сенью мокрой листвы, проступили очертания игровых площадок, тенистых сквериков и всяких дополнительных пристроек. Откуда-то сбоку вынырнула линия газопровода и, ловко перекинувшись через трассу, снова скрылась среди разросшихся деревьев. Чуть в стороне мелькнула небольшая церквушка из красного кирпича со звонарней. Макушка последней терялась в подвижной пелене облаков. Димке показалось, что он слышит гулкое «бом», однако то, скорее всего, была игра воображения.

«Хотя как знать...»

Затем они неожиданно вырулили в центр городка. На фасадах грязных трёхэтажек пестрели рекламные вывески, а витрины магазинов ощетинились решётками. Вдоль центральной улицы протянулась широкая аллея, засаженная тополями. Между стволами деревьев расположились фигурные урны с живыми цветами. Фонарные столбы, выполненные в ретро-стиле, походили на газовые светильники конца девятнадцатого века. Им под стать были кованые скамейки с узорами невиданных созданий: русалки, грифоны, единороги – навечно застыли на решётчатом каркасе, свидетельствуя о невиданной фантазии мастера, изготовившего их.