Росич. Концерн - Калбазов Константин Георгиевич Страница 9

Антон оценил это движение и непроизвольно повел плечами, словно разминаясь перед доброй дракой, – была у него такая привычка. Теперь было ясно, что выйти отсюда без приключений они могли только в том случае, если Песчанин проиграет. Потому как он заметил злорадные улыбки сразу чуть не у десятка обступивших их зевак, которые явно были заодно. А вот проиграть он никак не мог.

Бросили монетку, кому начинать. Выпало катале. Надо ли говорить, что у начинающего есть все шансы задавать тон игре. Первая партия осталась за каталой, Антон едва успел только размочить счет парой шаров. Вторую также начал оппонент Песчанина, но Антону все же удалось перехватить инициативу, воспользовавшись его оплошностью, вызванной чрезмерной самоуверенностью, и завершить партию победой с минимальным перевесом в один шар.

Теперь тон игре должен был задавать Антон. Это только непосвященному кажется, что игра на бильярде – это беспрестанное и бестолковое шпыняние шаров по сукну в расчете на удачу, благодаря которой шары становятся в благоприятную позицию, чтобы их можно было загонять в лузу. Настоящая игра на бильярде – это искусство. Разумеется, здесь важны и твердая рука, и отменный глазомер, и крепкие нервы, и умение так или иначе закрутить финт. Но не это делает бильярд бильярдом. Чтобы стать настоящим мастером, нужно учитывать очень много факторов – таких, например, как качество исполнения стола и качество сукна, коим этот стол обтянут, состояние шаров и многое-многое другое, неизвестное непосвященным. Все эти факторы в сумме позволяли не полагаться на слепую удачу, а вести игру, выставляя шары именно так, как тебе нужно, чтобы череда загнанных в лузу шаров не прекращалась, принося тебе победу. И Антон умел это делать, и очень неплохо.

Ему посчастливилось брать уроки у одного старика. Тогда он еще был курсантом. Однажды их курс отправили навести порядок в доме офицерского состава перед Днем Военно-морского флота. Гардемарины там или нет, но мальчишки всегда мальчишки. Едва улучив момент, когда остались без присмотра, они набросились на бильярд, принявшись увлеченно гонять по сукну шары. Отсутствие навыков и мастерства они с лихвой компенсировали молодостью и задором. У них в расположении был небольшой стол бильярда, в который они частенько резались в основном в свободное время, предоставляемое вечером или в выходные, если не удалось выскользнуть в увольнение.

Антон так же увлеченно молотил по шарам. Вернее, тогда он предполагал, что все же играет, но как же он ошибался. Все это время за ними наблюдал старик – насколько они знали, он когда-то был офицером, а вот теперь, выйдя на пенсию, уже долгое время работал здесь завхозом.

– А что это вы, ребятки, со всем уже управились?

– Да.

– Ага.

– Так точно, дядька Кондрат, – вразнобой загомонили гардемарины.

– О как. А мне казалось, что паркет можно было бы и получше надраить, да и в углы позаглядывать, опять же гальюн облили водой да собрали ее с середины, чтобы сразу в глаза бросалось, а про гардины так и вовсе не вспомнили. Э-э, нет, парни, так не пойдет. Раз уж взялись что делать, так делайте это хорошо, а то и вовсе не беритесь. И чего вы шары мучаете – они, поди, уважения требуют, а вы молотите по ним как оглашенные. Ладно бы играть умели, а то и тут спустя рукава.

– Неправда, дядька Кондрат. Мы все сделали на совесть, – решил вступиться за свой личный состав замкомвзвода Понин.

– А вот врать нехорошо. Ну да ладно, стучать на вас я не стану. Зазорно оно мне, старику. Да как быть-то? Праздник-то немалый, а вы халтуру гоните. А скажи-ка мне, старшина, кто у вас лучше всех шары гоняет?

– Я, дядька Кондрат, – заинтригованно произнес замкомвзвода.

– А не врет, часом? – обратился старик уже ко всем, на что все дружно стали опровергать старика – мол, все так: и первый игрок, и швец, и жнец, и на дуде игрец. – Значит, доверите ему за взвод ответ держать? – Гардемарины дружно подтвердили эти слова. – А что значит долг на бильярде для офицера, знаете? – Опять дружное подтверждение: знаем, мол, как не знать, долг чести – никак не иначе. – Тогда так, ребятки. Я выставляю вашему старшине фору в семь шаров; если он меня обыграет – то вы оставляете все как есть, а если моя возьмет – то вы все делаете на совесть. – С этим тоже дружно согласились, правда, нашлись и те, кто возмутился такой несправедливостью, но старик резонно заметил, что условия выставил он сам и никто его за язык не тянул. Парням бы понять, что дело нечисто, да куда там.

Вот тогда-то Антон и увидел впервые мастерскую игру на бильярде, увидел и влюбился в него без оглядки, со всем юношеским задором. Он потом месяц обхаживал дядьку Кондрата, уговаривая научить его игре. В конце концов старик сдался. Он многому научил гардемарина, очень многому.

Антон сумел выиграть решающую партию. Теперь вставал вопрос, как уйти отсюда с выигрышем, потому как его тут же со всех сторон обступили товарищи каталы, или, если точнее, его прихлебатели, а возможно, и ученики. Они не опустились до банальных угроз, вместо этого они напропалую восхваляли игру Песчанина и просили повторить, дабы еще раз полюбоваться на настоящих игроков. Настоятельно так просили, едва не требуя. Катала ухмыльнулся в бородку: ребята действовали слаженно – так, как он их учил. Оно, конечно, у этого лоха, который, впрочем, знает, с какой стороны браться за кий, и так не было шансов уйти с ТАКИМ выигрышем, но бильярд – это игра аристократичная, а потому приличия нужно соблюдать. А потом, если за ним пойдет дурная слава, то кто же согласится с ним играть – глядишь, и в «Боцмана» захаживать перестанут. Поэтому-то он порой позволял уйти лохам с выигрышем, который они все одно потом приносили ему, проигрываясь в следующий раз сторицей, но все знали, что здесь честная игра. Но с такими деньгами выпустить этого залетного он не мог. К тому же к игре стали проявлять интерес остальные присутствующие. Нет, грубо здесь действовать нельзя, да и не его это стиль. Вот если не выйдет миром, то…

– Право, дали бы возможность мне отыграться.

– Уговор был по трем партиям. Игра за мной. Или что-то было нечестно?

– Ни в коей мере. – Катала даже выставил перед собой руки, открещиваясь от подобного замечания. – Все было по правилам, и вы показали великолепную игру.

– Тогда я не понимаю, что не так?

– Помилуйте, все так. Просто я хотел бы просить вас все же дать мне возможность отыграться.

– Только отыграться?

– Ну, это было бы неинтересно. Предлагаю одну партию, ставка – две сотни.

Антон заметил, что с каталы как шелуха слетели и его барская ленца, и блатной сленг, и вообще он стал каким-то любезным и воспитанным. Поначалу он удивился этому, но затем обратил внимание на то, что стол обступили практически все посетители заведения. Все верно. Одно дело вести разговор с человеком с глазу на глаз – ну не считать же свидетелями его прихлебателей, – и совсем иное в присутствии посторонних. Это Антон здесь посторонний, так сказать, залетный, этот же катала здесь работал, и ему нужно было поддержать репутацию престижного заведения. Ему ведь и дальше нужно как-то зарабатывать на хлеб насущный.

Вновь быстрый взгляд на Гаврилова. Семен оторвал хороший кусок рыбы, энергично повел челюстью, сделав пару жевательных движений, потом сделал добрый глоток пива и одобрительно кивнул, расплывшись в блаженной улыбке. Два против одного. Большинством голосов принято.

– Хорошо. Одна партия. Ставка двести рублей. Больше игры не будет.

– Как скажете, – легко согласился катала. Он извлек из своего бумажника требуемую сумму, и хотя постарался на этот раз сделать так, чтобы в него не смогли заглянуть, Антон все же заметил, что бумажник практически пуст: если там и оставались деньги, то совсем немного.

– И еще. Жребий кинет посторонний, он же выставит шары, – решил все же перестраховаться Песчанин. Бильярд дело такое: чуть не так – и совсем другая игра.

– Справедливо.

Антон быстро высмотрел молодого парнишку, который подошел одним из последних и смотрел на происходящее широко открытыми глазами. Этот точно не принадлежал к бригаде каталы.