Битва за любовь (Запах серы) - Гэблдон Диана Страница 9

Так оно и оставалось некоторое время, потому что никто не знал, в каком направлении вести поиски. Но даже самые лучшие охотники должны время от времени останавливаться возле какого-нибудь крестьянского дома, чтобы попросить горсточку соли или кружку молока. В конце концов известие о парочке достигло Леоха – ведь Элен Маккензи была девушкой далеко не заурядной внешности.

– Волосы как огонь, – мечтательно произнес Алек, разнежившийся от теплого растирания. – А глаза – как у Колума, серые и ресницы черные. Очень хороша, такая поразит тебя, что молния. Высокая, даже выше вас. И такая белолицая – глазам больно на нее смотреть. Я слыхал потом, что они с Брайаном встретились на собрании, глянули разок и сразу решили, что жить друг без друга не могут. Придумали план и улизнули из-под носа у Колума Маккензи и трех сотен гостей.

Алек снова засмеялся, о чем-то вспомнив.

– Дугал наконец отыскал их, они жили в доме у одного фермера на границе земель Фрэзеров. Они решили, что единственный способ уладить дело – это скрываться, пока Элен не забеременеет и пока это не станет хорошо заметно, чтобы никто не сомневался, от кого ребенок. Тогда Колум волей-неволей благословит их брак, нравится ему это или нет, а ему, конечно, не нравилось… – Скажите, пока вы с Дугалом ездили, не довелось вам увидеть шрам у него на груди?

– Мне довелось его увидеть – тонкую белую линию, которая шла от плеча до ребер, пересекая область сердца.

– Это сделал Брайан? – спросила я.

– Нет, Элен, – ответил Алек. – Чтобы не дать Дугалу перерезать глотку Брайану, как он собирался. На вашем месте я бы не упоминал об этом в разговоре с Дугалом.

– Я не собираюсь.

К счастью, план удался, и Элен к тому времени, как их нашел Дугал, была уже пять месяцев беременна.

– Суеты со всеми этими делами было много, – говорил Алек, – одних только ругательных писем отправлено в обе стороны невесть сколько, но наконец они договорились, и Элен с Брайаном получили во владение дом в Лаллиброхе за неделю до того, как родился ребенок. Они обвенчались накануне, – прибавил он, – и после этого он перенес ее через порог уже как жену. Говорил потом, что чуть не надорвался, когда поднял ее.

– Вы рассказываете так, словно хорошо знали их, – заметила я, закончив процедуру и вытирая полотенцем липкие от мази руки.

– А я и знал, – совсем уже сонно откликнулся Алек, разомлевший от тепла.

Веко опустилось на его единственный глаз, и с лица исчезло выражение недовольства, из-за которого Алек казался таким сердитым.

– Элен я знал хорошо, ясное дело. Брайана узнал много лет спустя, когда он привез сына в Леох. Мы с ним сошлись.

С лошадьми управлялся отлично.

Голос смолк, глаз закрылся плотно. Я прикрыла простыней распростертое тело старика и на цыпочках удалилась, оставив его дремать у огня.

Покинув Алека спящим, я поднялась к себе в комнату, где нашла Джейми в том же состоянии, что и Алек. В пасмурный, дождливый день количество способных занять тебя домашних дел не так уж велико; мне не хотелось ни будить Джейми, ни разделять с ним сонное забвение, значит, оставались либо чтение, либо вязание. Что касается последнего, то тут мои способности можно оценить при помощи выражения «ниже среднего уровня», поэтому я решила позаимствовать книжку из библиотеки Колума.

В соответствии со специфическими архитектурными принципами, положенными в основу конструкции замка Леох, – то есть полным отвращением к прямым линиям, – лестница, ведущая в апартаменты Колума, делала два правых поворота, каждый из них начинался после небольшой площадки. На второй площадке обычно стоял слуга, готовый сбегать по какому-нибудь поручению или же оказать помощь лэрду, но сегодня слуги там не оказалось. Сверху до меня доносились голоса: возможно, слуга находился у Колума. Я помедлила у двери, не зная, удобно ли войти.

– Я всегда знал, что ты глуп, Дугал, но я не думал, что ты полный идиот.

С юных лет привыкший к обществу домашних наставников и не употреблявший тех выражений, какими пользовался его младший брат во время вооруженных стычек и в разговорах с простыми людьми, Колум обычно говорил без того резкого шотландского акцента, который был свойствен речи Дугала. Но сейчас его тон утратил свой культурный оттенок, и оба голоса казались почти неразличимыми, оба звучали на низких, гневных нотах.

– Можно было ожидать от тебя подобного поведения в двадцать лет, но ведь тебе, слава богу, уже сорок пять!

– Ну, тебе-то вряд ли приходится судить о подобных вещах со знанием дела, верно? – ответил Дугал с наглой издевкой.

– Вот именно, – резко отозвался Колум. – Мне не так уж часто случалось благодарить Бога, но, возможно, он поступил со мной лучше, нежели я считал. Я достаточно много раз слышал, что мозги у мужчины перестают работать, когда у него член торчит торчком, и теперь готов этому поверить.

Раздался громкий шум от ножек кресла, передвигаемого по каменному полу.

– Если братьям Маккензи, – продолжал Колум, – достался на двоих один член, но и одни мозги, то я своей долей имущества доволен!

Я поняла, что третий участник в этом сугубо личном разговоре решительно нежелателен, и потихоньку отошла от двери, чтобы спуститься вниз.

Шелест чьих-то юбок на первой лестничной площадке вынудил меня остановиться. Я не хотела, чтобы кто-то обнаружил, что я подслушиваю у дверей кабинета лэрда. Верхняя площадка была широкой, а одну из стен почти от пола до потолка закрывал гобелен. Ноги мои будут видны, но тут уж ничего не поделаешь.

Притаившись, словно крыса, за гобеленом, я слушала шаги, медленно подымающиеся по ступенькам, потом невидимый посетитель подошел к двери и остановился на дальнем конце площадки, поняв, как и я, что разговор братьев носит сугубо частный характер.

– Нет, – говорил теперь уже гораздо спокойнее Колум. – Конечно же, нет. Эта женщина – ведьма, колдунья или что-то вроде.

– Да, но…

Ответ Дугала был нетерпеливо прерван братом:

– Я ведь сказал, что займусь этим. Не беспокойся, младший брат, я прослежу, чтобы с ней все было как надо. – В голосе Колума проскользнула нота раздраженного недовольства. – Я тебе вот что скажу. Я написал герцогу, что он может приехать и поохотиться в угодьях над Эрликом, пострелять там оленей. Я собираюсь отправить с ним Джейми. Может, если герцог сохранил к нему доброе отношение…

Дугал перебил его каким-то замечанием на гэльском, очевидно грубоватым, потому что Колум рассмеялся и ответил:

– Нет, я полагаю, Джейми достаточно взрослый и сумеет постоять за себя. Но если герцог захочет вступиться за него перед его величеством, это даст парню наилучший шанс на помилование. Если хочешь, я сообщу его светлости, что ты тоже поедешь. Можешь помочь Джейми, если у тебя есть такое желание, и тебя не будет здесь, пока я улажу дело.

Какой-то глухой звук послышался с дальнего конца площадки, и я рискнула выглянуть. Я увидела Лаогеру, бледную, как стена позади нее. Она держала поднос с графином; оловянная кружка упала с подноса на покрытый ковром пол – этот звук я и услыхала.

– Что там такое? – раздался из кабинета неожиданно громкий голос Колума.

Лаогера опустила поднос на столик возле двери, в спешке едва не уронив графин, повернулась и стремительно убежала.

Я услышала за дверью приближающиеся шаги Дугала и поняла, что незаметно спуститься по лестнице мне не удастся. Я еле успела выбраться из своего укрытия, поднять с ковра кружку и поставить ее на поднос.

– А, это вы? – Дугал несколько удивился. – Миссис Фиц прислала с вами лекарство для Колума? У него болит горло.

– Да, – ответила я. – Она надеется, что ему от этого скоро станет лучше.

– Я не сомневаюсь. – Колум медленно подошел к двери и улыбнулся мне. – Поблагодарите миссис Фиц от моего имени. И спасибо вам, моя дорогая, что вы это принесли. Не присядете ли вы на минутку, пока я его выпью?

Разговор, который я подслушала, заставил меня забыть о первоначальной причине моего прихода, но теперь я вспомнила о своем намерении попросить книгу. Дугал извинился и ушел, а я последовала за Колумом в его библиотеку, где он любезно указал мне на книжные полки.