Незапертые двери - Илья Александрович Шумей Страница 9

– Ну что, мальчишки, – Дэлери остановилась перед ними, осматривая притихших выпускников, – кто хочет немного развеяться?

Лайс понимал, что совершенно бессовестно на нее таращится, буквально пожирая глазами ее фигуру, но ничего не мог с собой поделать. В Интернате Дэлери вела у них занятия по истории и юриспруденции, но там, облаченная в строгий костюм или тем паче в черный форменный плащ, она воспринималась исключительно как строгая и требовательная наставница. И в те моменты, когда она находилась рядом или даже касалась его плеча, Лайсу и голову не приходило воспринимать Верховную как женщину.

Но сегодня что-то неуловимо изменилось, и дело было вовсе не в дразнящем красном платье. Дэлери словно активировала дремавшую до сего момента функцию «сексуальность», выплеснув Лайсу в мозг ведро крутого кипятка.

Строго говоря, Дэлери своей ширококостной комплекцией на юную балерину походила мало, и назвать ее силуэт точеным не поворачивался язык, но вовсе не по причине каких-либо излишеств, нет. Все знали, что Верховная регулярно посещает спортзал с бассейном, и даже при большом желании в ней сложно было отыскать хотя бы грамм дряблости. Так что кое в чем она могла дать изрядную фору даже некоторым юным выпускницам. Да она и не пыталась строить из себя молодку, прекрасно осознавая, что зрелость и опыт порой оказываются привлекательней зеленой невинности.

И именно здесь таились истоки ее обаяния. Дэлери просто наслаждалась тем, какая она есть, не пытаясь что-то изображать или кого-то обманывать. Она прекрасно знала себе цену и не испытывала ни капли ложной скромности по данному поводу.

– Ну же, не тушуйтесь! – продолжала она подтрунивать над мнущимися курсантами. – Я не кусаюсь, а сегодня как-никак праздник!

Ее озорной настрой, однако, вызывал только обратный эффект. Все видели, как утонченно-унизительно Верховная обошлась с Кордоком, публично преподав ему запоминающийся урок, хотя внешне все выглядело вполне пристойно и аккуратно. А потому никто не горел желанием повторить его эксперимент.

– Ладно, тогда уж не серчайте, – Дэлери резко повернула голову, точно хищная птица, внезапно заприметившая добычу. – Лайсиндор?

– Что? – Лайс вздрогнул и непонимающе уставился на вытянутую в его сторону руку.

– Потанцуем? – тонкий указательный палец поманил его. – И поторопись, а то танец уже скоро закончится.

– Не тупи же! – прошипел сзади Холисс, и его кулак ткнул Лайса в спину, подтолкнув навстречу ожидающей партнерше в красном платье.

Тот, с трудом переставляя негнущиеся ноги, подошел к Дэлери и, учтиво поклонившись, как того требовал этикет, взял ее за руку. Его уже слегка затуманившийся от выпитого вина мозг лихорадочно пытался думать о нескольких вещах одновременно.

«Пылающий вечер», «Пылающий вечер»… а, вспомнил! И… ох, черт!

В голову Лайсу влили еще одно кипящее ведро.

По мере того, как публика разогревалась и входила во вкус, бал планомерно мигрировал от неспешных и даже чопорных мелодий к более энергичным и зажигательным ритмам. А данный танец, помимо того, что сам по себе считался довольно сложным, так еще и отличался изрядной откровенностью, требуя порой весьма тесного контакта между партнерами. И хотя занятия по хореографии у Лайса, в отличие от того же Холисса, никогда особых сложностей не вызывали, мысль о том, что ему придется держать в объятьях саму леди Дэлери, заставляла окружающий мир плыть перед его глазами.

– Расслабься, Лайс, – вполголоса проговорила Верховная, направляясь вместе с ним в центр зала. – Если что – я подскажу.

– Рисунок-то я помню, – он проглотил застрявший в горле комок, – просто… волнительно немного.

– Странно. Волноваться следовало на экзамене, но тогда ты выглядел вполне спокойным.

– Так еще неизвестно, что страшней. Там-то все было известно и знакомо.

– Говорю же – я не кусаюсь, – они остановились, и Дэлери развернулась к нему лицом. – Кроме того, никогда не поздно открыть для себя что-то новое. Так что отдайся танцу и не дрейфь.

Лайс вздохнул и на секунду прикрыл глаза, прислушиваясь к музыке и соображая, на каком такте они сейчас находятся. С удивлением и легкой досадой он внезапно обнаружил, что оркестр, откровенно жульничая, все это время топтался вокруг вступления, давая танцорам возможность спокойно занять исходные позиции. Столь непростой и ответственный танец не следовало начинать с бухты-барахты. Оно, конечно, правильно, но с надеждой отделаться по-быстрому пришлось расстаться. Отдуваться придется по полной программе.

Три, два, один… ну, погнали!

И дальше весь мир для Лайса съежился до череды шагов, поворотов и прочих пируэтов. В голове гулко тикал метроном, отсчитывавший такты и напоминавший о последовательности переходов между нужными па.

Сказать, что Верховная танцевала великолепно – ничего не сказать. Лайс и сам не понимал как, но она умудрялась еле заметными намеками направлять его и корректировать неизбежные огрехи. Однако чувствовалось, что Дэлери ждет от него большего, не оставляя попыток раскочегарить своего партнера.

– Вы там все это время что, компот пили? – прошептала она ему в ухо во время очередного подхвата. – Больше жизни! Больше страсти! Не думай!

И тут у Лайса в мозгу словно что-то щелкнуло. Он вдруг понял одну простую истину: танец – не математика, танец – поэзия! И пытаться исполнять его, руководствуясь безжизненными чертежами и таблицами – что дышать по расписанию. Нельзя подхватывать партнершу, контролируя воображаемой рулеткой, на какую высоту ты ее приподнял, нельзя смотреть ей в глаза только потому, что так написано в инструкции. Тут уж одно из двух – либо ты чувствуешь танец и живешь им, либо не сложилось. Так какого черта! Если и открывать что-то новое, то почему не сейчас? В конце концов, если что пойдет не так – ему подскажут.

Музыка взлетела на новую высоту, и Лайс мысленно отпустил вожжи…

Как он позже ни пытался, но так и не смог сложить свои воспоминания в единую цельную картину. Раз за разом все распадалось на отдельные яркие вспышки, опаляющие разум и заставлявшие вздрагивать при каждой попытке разглядеть их повнимательней.

Развевающееся красное платье… тонкая татуированная кисть, пролетающая перед его глазами… задевающие лицо бронзовые волосы … плотная, упругая талия в его руках… тяжесть отнюдь не невесомого тела… декольте, в какой-то момент оказавшееся прямо перед носом Лайса… едва ощутимый терпкий аромат духов…

Но странным образом глубже всего