Александр Мазин - Мумия и Тролль Страница 11

– Нет, серьезно! – не отставала Катя. – Вы же не можете поселиться здесь!

– Да, папа не поймет, – подумав, подтвердила Лейка.

– А в квартире Карлссона вы тоже жить не сможете…

Катя вспомнила огромную заброшенную квартиру на «пропавшем этаже» …Доска на полу вместо кровати, кучка перьев – остатки тролльских трапез. …Положим, Карлссону совершенно все равно, где, чем и на что жить. Кормят – и славно. Не кормят – можно всегда выйти на крышу и голубей наловить.

Катя мысленно попыталась совместить этот образ с изнеженной Лейкой и ребенком… Тролленком!

Лейка пила чай, поглядывая на встревоженную Катю и явно забавляясь.

– Катька, уймись. Что ты хлопочешь, прям как бабушка, честное слово! У Карлссона куча денег. Сережкин папаша по наследству Селгарина каждый месяц нам отчеты присылает.

– Можно подумать, Карлссон их читает, – ядовито сказала Катя.

– Я читаю, – с достоинством ответила Лейка. – Что ты дергаешься? Купим квартиру, а лучше – особняк. Или вообще переедем в бывший пентхаус эльфа – помнишь, где тебя в плену держали?

– Допустим, – проворчала Катя. – С жильем решили. Ну а с Карлссоном что делать? Надо его как-то социализировать!

– А зачем?

– Для начала сделать ему паспорт…

– Угу. – Лейка слегка пнула Хищника. – А этому – ветпаспорт…

– А еще, – упорно гнула свое Катя, – надо найти Карлссону работу.

Она знала, что говорит дело. Ведь именно об этом ей толковала мама еще летом, когда Катя как-то раз проговорилась ей про Димку.

«Только не вздумайте пожениться! – волновалась мама. – Нет ничего ненадежнее студенческих браков! Пусть сначала работу найдет! Знаем мы эти ранние браки – супруги бездельничают, а родители их кормят и с их ребенком сидят. У нормального мужчины должна быть нормальная работа…»

Но Лейка на это, похоже, смотрела иначе.

– Зачем ему работать, если у нас куча денег?

– Затем, чтобы у вас была человеческая жизнь, – с нажимом сказал Катя. – Иначе это будет так: ты целыми днями сидишь дома с ребенком одна, а муж постоянно где-то бродит – как сейчас. И ты даже не знаешь, где он и чем занимается…

Лейка поморщилась.

– Мобильник ему подарю, – неуверенно сказала она.

– А он его сразу потеряет. Нет, надо как-то интегрировать вашу семью в общество!

Хм… А хорошо сказала. Умно. Но как осуществить?

– И снова ты создаешь проблемы на ровном месте, – заявила Лейка. – У нас же скоро будет детективное агентство!

Катя хмыкнула. Мысль, что Карлссон сможет – а главное, захочет, – работать частным детективом, представлялась крайне сомнительной.

– Знаешь, – сказал Лейка, – мне неважно, какая у него будет работа. Лишь бы что-то солидное на визитке написано. В сущности, мне совершенно все равно. Главное – чтобы мой муж был добрый, ласковый, заботливый…

– Интересно, остались еще такие банкиры? – подхватила Катя.

В этот момент дверной проем перекрыла тень, и в комнате возник сам предмет разговора.

Именно возник, как призрак. Входная дверь была закрыта, окно тоже, и ни малейшего шороха подруги не слышали.

Знаменитый охотник на эльфов, шведский тролль по имени Карлссон, молча махнул девушкам рукой. Лейка вскочила с дивана.

– Здравствуй, дорогой! – воскликнула она несколько театрально.

«Дорогой» сел на ее место и сделал жест в сторону кухни.

Лейка повернулась к Кате, скорчила выразительную рожицу и вышла.

– Ты бы хоть поздоровался! – укоризненно сказала Катя.

– Здравствуй, Малышка, – буркнул великий охотник на эльфов.

В дверях снова появилась Лейка, торжественно неся на большой тарелке бутерброд. Это был правильный, чисто тролльский бутерброд, настоящая холестериновая бомба: булка, разрезанная вдоль, сантиметровый слой масла и кусок ветчины весом примерно в полкило. Карлссон окинул сооружение внимательным взглядом и милостиво кивнул.

– И пива принеси, – распорядился он.

– Слушаюсь, мой господин, – пропела Лейка ехидным тоном, который тролль проигнорировал. Одного тона тут было маловато. Истошный вопль и крепкая оплеуха… Но для этого нужно быть троллихой. Лейка на такое была не способна, поэтому прикусила губу. Но за пивом не пошла.

– Карлссон, – сказала Катя, – извини, что отвлекаю от еды. Нужна твоя помощь.

На секунду она замялась – не очень хотелось говорить о ночном походе в Эрмитаж при Лейке. Карлссон, естественно, это заметил. И сделал Лейке знак – дескать, выйди.

К Катиному удивлению, Лейка безропотна удалилась.

– В чем дело? – спросил он.

Катя протянула ему мобильник.

– Карлссон, я влипла. Вот эти надписи надо перевести до понедельника. Попросили проконсультировать музейщики. Одна надежда на тебя!

– Я знаю не все языки на свете, – меланхолично ответил тролль.

– Ну хоть попробуй!

Карлссон бросил мимолетный взгляд на картинку и сразу вернул Кате мобильник.

– Это не язык.

– А что?

– Руны. Охранные.

– Магические надписи?

– Угу.

– И что они значат?

Тролль пожал могучими плечами, оторвал от мегабутерброда кусок и бросил Хищнику. Зубастая пасть распахнулась и захлопнулась. Молочный брат великого охотника, похоже, даже не проснулся.

– Но если ты знаешь эти руны, то почему бы тебе их не прочитать? – недовольно осведомилась Катя.

– Не могу. – Карлссон загрузил внутрь остаток бутерброда, огляделся в поисках добавки, не нашел и огорченно облизал пальцы.

– Почему?

– Ни один тролль не сможет. Каракули Туат’ха Дананн (Серый коврик у Кати под ногами заворчал и облизнулся) разбирают только Туат’ха Дананн. Попробуй сама, у тебя может получиться.

– Откуда ты знаешь?

– Я чувствую, – лаконично ответил Карлссон.

– А я – нет, – огорченно сообщила Катя, которая уже взывала к «внутреннему знанию», но безуспешно. – Значит, эта вещь принадлежит высшим эльфам?

Ладно, хоть какая-то информация.

Но Карлссон опять ее огорчил.

– С чего ты взяла? Мало ли на чем Туат’ха Дананн могли поставить свои значки? Если на заборе что-то написано, это еще не значит, что писал хозяин забора. А где была надпись?

Катя вновь включила мобильник.

– На этой статуе. Видишь, вот она, крупным планом.

На этот раз Карлссон рассматривал изображение долго – чуть ли не минуту. Катя, в свою очередь, изучала невыразительное лицо тролля, пытаясь понять, что он там видит такое, чего не видит она.

Наконец он вернул Кате мобильник, огляделся и рявкнул:

– Лейка! Пиво!

– Ну, что это за статуя? – напомнила Катя.

– Дрянь, – буркнул Карлссон. – Пестрая кукла с гнилым нутром.

– А поподробнее? И почему из тебя вечно все надо клещами тянуть?

– А почему тебя вечно тянет на всякую пакость? – укорил Карлссон. – Как маленькая, честное слово! Где ты ее нашла?

– В Эрмитаже!

– Что это? Кладбище?

– Как, ты не знаешь?!

Что взять в тролля?

– Эрмитаж – это музей, – пояснила Катя. – А музей – это место, где собраны произведения искусства… Короче, всякие старинные штуки. Ценные.

– Эта кукла – не старинная и не ценная, – возразил Карлссон.

– А вот и нет! – торжествующе заявила Катя. – Мне сказали, что она и старинная и дорогая!

– Вранье, – проворчал тролль. – Ей и ста лет нет. К тому же она недоделана… – подумал немного и добавил: – И это хорошо.

Катя уставилась на изображение, но ничего недоделанного не нашла. Наоборот, статуя отличалась очень тонкой, кропотливой и тщательной отделкой.

– Почему – недоделанная? И почему – хорошо?

Но Карссон уже забыл о статуе.

– Лейка! Пиво! – снова рыкнул он очень сердито. – И мяса давай! Я голоден!

Катя тоже рассердилась:

– Ну почему ты опять не отвечаешь? Почему?

– Мне эта разрисованная тухлятина не интересна, – сказал Карлссон.

– Но она интересна мне!

– Хочешь, чтобы я ею занялся? Это можно.

– Когда?

– Потом как-нибудь… Годиков через тридцать?

– Ты издеваешься?

– Почему?

– Тридцать лет!

– А куда торопиться? – Карлссон совершенно искренне не понимал, почему Катя сердится. Какая-то недоделанная статуя… Вот пиво и закуска – это важно.

– Лейка!

Появилась Лейка. Без пива. У Кати возникло стойкое ощущение, что подруга никуда не уходила. Стояла и подслушивала. Ну и ладно.

– Забыла вам сказать! – заявила Лейка. – Я Хвостова на помещение раскрутила! Ну скажите, что я – молодец!

– Молодец! – отреагировала Катя. – Какое помещение?

Лейка даже обиделась немного:

– То есть как – какое? Для нашего детективного агентства! Вот всегда так! Вертишься, как белка в колесе! Пашешь, как ёжик…

– Бегаешь, как зайчик… – меланхолично вставила Катя.

– …И никакой благодарности! А я и название придумала. «Карлссон и нимфы». Карлссончик, как тебе? Не возражаешь?

– Пива! – рявкнул Карлссон.

– Да ну вас! – обиделась Лейка. И ушла на кухню.

А Катя вспомнила, что завтра ей опять какие-то документы подписывать – и опечалилась. Ну и на кой ей это детективное агентство? Чтобы Карлссона трудоустроить? А ему это надо? Тоска, одним словом. Вот кельтская статуя – это действительно интересно! Настоящий детектив, а не какие-то бесконечные бумажки.