Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья Страница 12

Из журнала наблюдений за Полукрылыми

Известная гарпия:???

Внешний вид: всегда женского пола. Серебристые металлические пряди в волосах. Когда окрыляется, оперение – серебряное, как ртуть. На висках за ушами – гребни.

Мифология: полуженщины-полуптицы из древнегреческих мифов отвратительного вида с крыльями и лапами грифа, с длинными острыми когтями, но с головой и женской грудью. Похищают детей и человеческие души.

Особая способность: насылает тоску, неуверенность в себе, отчаяние

Глава, в которой тайна становится явной

Солнечные лучи сияющими стрелами пронзали оконное стекло и били в глаза. На мгновение ослепнув, Артем смог разглядеть только девичий силуэт, но что-то в движении головы, повернувшейся на звук открывающейся двери, показалось ему знакомым. Впрочем, голос, раздавшийся через секунду, сразу же разрешил загадку.

– Чего ты здесь забыл? – рявкнула Элла, привычным жестом смахивая челку с лица. Или она вытерла глаза тыльной стороной ладони?

Кто бы сомневался – внутри оказалась его одноклассница, Вихрева. Из всех птенцов, учившихся на полном пансионе, он наткнулся именно на нее. Везет, как утопленнику!

Девушка явно не обрадовалась, увидев его. А еще Артему показалось, что глаза у нее слегка покрасневшие, как будто заплаканные… Да нет, не может быть. Такие, как Элла, не плачут в туалете. Наверное, солнце шутит шутки. Но потом Титов перевел взгляд на пол и так удивился открывшемуся зрелищу, что все мысли про опухшие веки психованной Вихревой вылетели у него из головы. Он даже не отреагировал на грубый вопрос. Просто стоял в дверях и, разинув рот, смотрел на… отстриженные волосы, рассыпанные по голубому кафелю пола. А самое странное – как будто филиала парикмахерской в туалете мало – среди них яркими блестящими мазками выделялись серебряные всполохи. Они сверкали и переливались в солнечных лучах, как маленькие рыбки, выброшенные на берег.

– Т-ты что, с-сама себя с-стрижешь? – Артем шагнул внутрь и присел на корточки, разглядывая темные пряди, словно облитые тонкими струйками ртути. – З-зачем?

– Не твое дело! Проваливай отсюда!

Вихрева дернула ногой и сгребла волосы под раковину, к другим таким же отрезанным прядям. Но он успел выхватить несколько серебристых волосков.

– А это что т-такое?

На ощупь волосы напоминали струны. Такие же жесткие, прямые и… металлические.

– Что з-за фигня? – повторил Артем, уставившись на одноклассницу снизу-вверх. – У т-тебя что, серебро из г-головы растет? Ты поэтому вся б-бусинами обвешалась, чтоб з-замаскировать, что з-звенишь на ходу?

Элла раздраженно взмахнула рукой. Раздался резкий звук, Титов от неожиданности дернулся и чуть не завалился на спину, потеряв равновесие. Ножницы. Это они лязгнули, когда Эл швырнула их в раковину. Артем понял, что именно этот звук и привлек его внимание в коридоре.

Титов осторожно встал, не спуская с одноклассницы глаз. Кто ее знает, эту психованную? Ему совсем не хотелось, чтобы в следующий раз ножницы прилетели ему в лоб. Конечно, красивый шрам в стиле Гарри Поттера – это прикольно… Но нет, все равно не хотелось!

Элла смотрела на него исподлобья, сжав кулаки, явно собираясь ответить в своем обычном стиле. Наорать, психануть, обругать. Но затем как будто сдулась. Злость во взгляде потухла, плечи поникли, и боевой вид сменился усталой обреченностью. Вихрева отвернулась к зеркалу и со вздохом посмотрела на себя.

– Если бы серебро… Можно было бы хоть продавать. Не, это вроде какой-то сплав алюминия.

Она вновь взяла из раковины ножницы и завела руку с ними за голову, примеряясь к очередной пряди. В голове у Артема промелькнули разные варианты, один фантастичней другого, от радиоактивного паука до криптонита. Но очевидное по-прежнему от него ускользало.

– Эл, ты что, м-мутант?

– Ну ты и придурок, Титов, – горько ответила одноклассница. – Я такой же мутант, как и ты. Мы, Полукрылые, все мутанты, никогда не задумывался об этом?

Полукрылые, точно! Артема осенило! Несмотря на то, что ему уже полтора года было известно о существовании Крылатых, он так и не смог начать относиться к этому, как к чему-то обыденному, повседневному. Казалось, что нормальная жизнь по-прежнему там – в книгах, в кино, в интернете, где никто не в курсе про Полукрылых. Даже слова такого не знает!

– Т-так это что же? Т-твоя птица п-проявилась? В-вот это да! Классно! А д-давно? А почему никто н-не знает? И кто ты? – на Эллу посыпался град вопросов, и она поморщилась.

– Проявилась, чтоб ее… Гарпия проклятая! Ненавижу! – и Вихрева стукнула кулаком по краю раковины.

Артем оторопел. Их одноклассники жутко завидовали Никите из-за того, что он уже знал свою птицу. Пусть даже и не умел пока использовать свои способности в полной мере, как взрослый Полукрылый. Но главное, он знал! А Вихрева, мягко говоря, совсем не рада. Просто не укладывалось в голове!

– Н-но… как же т-так? – неуверенно проговорил Артем. – Птица – это в-ведь классно! Тем б-более гарпия… Или н-нет?

Он перебирал в голове все, что знал про этих древнегреческих крылатых бестий из мифов. Злобные похитительницы детей и человеческих душ, налетающие быстро, как вихрь, и столь же стремительно исчезающие. Считалось, что они появляются в грозу и ураган и хватают добычу своими железными когтями. Да уж, милашками их не назовешь! Как, впрочем, и саму Эллу… Ха, так может именно из-за птицы у нее такой вредный характер?

– А что м-могут гарпии? Н-ну кроме всего т-того, что и д-другие Полукрылые.

Вихрева провела пальцами по краю раковины, стряхивая налипшие волоски, и на выдохе протянула-простонала что-то вроде «охо-хоооо». Она выглядела такой несчастной, что на Артема вдруг накатило резкое чувство вины. И чего он пристал к человеку? Видно же, что эта тема ей неприятна. Наверняка, есть какие-то причины, но не обо всем ведь можно рассказать. Да и не друзья они, чтоб таким сокровенным делиться.

С ней нет, а с кем друзья?.. Затаенная, тщательно скрываемая даже от самого себя тоска нахлынула как волна. Серо-ледяная, пенисто-грязная. Что сбивает с ног и не дает встать, заставляет барахтаться в мутной жиже. Как же, оказывается, он мечтал, что хотя бы в новом лицее сможет чувствовать себя на своем месте. С такими же, как и он, Крылатыми. Но выяснилось, что не имеет значения, Полукрылый ты или обычный человек. Школа, она и есть школа. Везде одно и то же… Звезды и лузеры. Всеобщие любимчики и одиночки.

– Сами по себе отчаяние, горе, страдание безвредны, это всего лишь эмоции, – внезапно произнесла Элла. – Но человек, которого насильно погрузили в их пучину, перестает мыслить здраво. Он становится неадекватен и может сделать, что угодно. С собой и с окружающими. Понял?

Вихрева уставилась на него с непроницаемым выражением лица.

– П-понял что? – Артем потерялся в своих тоскливых мыслях и утратил нить разговора.

Одноклассница вздохнула. И в этом звуке слышалась усталость взрослого, который битый час объясняет ребенку прописную истину.

– У меня мама в больнице лежит, в коме. Передозировка лекарством…

– Сочувствую, – пробормотал Титов, окончательно сбитый с толку очередной резкой сменой темы.

Но Элла словно и не заметила его слов. Ее отсутствующий взгляд был направлен куда-то поверх его плеча, но видела она перед собой явно не светло-коричневую дверь душевой.

– Она всегда была такая веселая, такая жизнерадостная. Мы постоянно хохотали с ней как сумасшедшие. А потом у меня этот чертов алюминий из башки полез. Связь с космосом, блин! Сначала просто некоторые пряди немного серебриться начали, толком и незаметно было. А маму словно подменили. Она стала вести себя, словно чужая. Когда думала, что я не замечаю, оглядывалась на меня с тоской и каким-то отчаянием. Я не понимала, в чем дело. Что я сделала не так? Почему она смотрит на меня, как на постороннего человека? Почему старается не дотрагиваться, а если все же прикоснется, то морщится? А однажды я вернулась из школы, думала, что она прилегла отдохнуть… а она все спит и спит… и не просыпается.