Точка невозврата. Волчья кровь (СИ) - Ли Галина Викторовна Страница 17

— Очнулась?

Резко вскинулась, поняв, притворяться больше не выйдет. Сесть получилось только с поддержкой: кисти и щиколотки стянули веревкой.

Молча взглянула на сидящего рядом. В голове мелькнула мысль: "Что получится, если я перекинусь прямо вот тут, в машине? Разнесет ли ее в клочья вместе с теми, кто сидит внутри?" Было бы здорово. Но… пустая надежда. Тесновато станет, но даже крыши не проломлю.

Словно прочитав мои мысли, недруг насмешливо сощурился, предупреждая — и не думай! — а затем сказал:

— Ну вот, свиделись! Как обещал.

Я в ответ промолчала и отвела взгляд, уставившись на дорогу. Джип мчался через маленький городок. Уже стемнело, в домах зажгли электричество. Я смотрела в освещенные окна на чужое благополучие, на людей, которые знать не знали, что жизнь не такая как кажется с первого взгляда. И даже со второго. Как же мне в тот момент хотелось стать одной из них!

***

Не обязательно, что все самое страшное происходит ночью. Наоборот — темнота милосердна, она не хочет пугать и дает шанс на спасение. Возможность укрыться.

Я не смотрела на тех, кто столпился на поляне, рядом с большим плоским валуном, едва возвышавшимся над травой. Окажись камень немного повыше, он походил бы на алтарь языческого капища. Меня привели на эту поляну через знакомый мосток, по которому прошлым летом ступила в мир невозможного, нереального, того чего не существует. И теперь этот мир хотел поглотить меня.

Я глянула на эмалированную кружку в руках и стиснула зубы, отказываясь сделать последний шаг к неизбежному.

— Пей! — приказали за спиной.

— Пей, и тогда мы отпустим тебя, — мягко сказал другой голос, ненавистный в своем сочувствии и понимании. — Ты сможешь уйти, если захочешь. Но ты должна вспомнить и узнать!

Узнать?! От этого слова веяло неотвратимостью и жутью, как от тех голосов, то мерещились в первое преображение. Я предпочла бы остаться в неведение, только выбора мне не давали.

Прежде чем отпить, глубоко вдохнула для храбрости. Запах плесени, грибов и травы вызвал легкое головокружение и тошноту, а может это меня замутило от страха.

Холодный металл стукнул о зубы, я сделала первый глоток, едва не выплюнув жидкость обратно. Дело было не во вкусе. И не в охватившем рот жжении. Дело было в страхе, который заливала в себя вместе с отваром. Я не хотела вспоминать!

— Пей!

Меня схватили за локоть, не давая отвести посуду ото рта, и как только последняя капля попала в рот, отпустили, оставили одну. Я пошатнулась — почти сразу перед глазами поплыло — меня качнуло из стороны в сторону. Сильная мужская рука поддержала, помогла сохранить равновесие. Ноги отказывались держать, и я безвольно опустилась на землю, почувствовала, как меня укладывают на камень. Тело тяжелело с каждой секундой, оно врастало в гранит, словно я пустила корни. Только тело… Душа жила отдельной жизнью: ее наполнили миллионы воздушных пузырьков, поднимая в небо, отделяя от ненужной плоти и унося в заоблачную высь, к звездам. На мгновение я увидела себя, скрючившуюся на холодном граните, свернувшуюся как зародыш в клубок, и подумала, что, наверное — умираю.

Эта мысль не испугала, напротив, она принесла облегчение, потому что вместе с жизнью закончился бы страх. А потом меня снова потянуло к земле, к брошенному телу. Возвращение прошло стремительно, но вернулась я не одна: множество чужих, плутающих среди деревьев душ ринулись в мое тело. В сердце им места не хватило, и они захватили память….

Я закричала: тысячи жизней и смертей, сцепившиеся в борьбе силуэты, разорванные тела, кровь и смерть. Убитые люди и нелюди, разрушенные дома. Я вспомнила себя монстром, терзающим врагов, почувствовала жертвой, умирающей бесконечное множество раз, узнала как это больно, когда в тело входит холодная сталь или впиваются зубы, ощутила какова на вкус плоть врага и притягателен азарт преследования. Я не могла сопротивляться этому!! Сдалась чужой бесконечной боли, позволила безграничной ненависти поглотить мой разум. Больше не существовало девочки по имени Саша, ничего не осталось от девушки с прозвищем Дичок, и триста лет со дня последней войны прошли для других! Безликие враги снова окружили меня, и мышцы напряглись, готовясь к последнему прыжку, но вросшее в камень тело не сдвинулось и на миллиметр. Холодные глаза убийц, тела, окованные броней и клочки легкой, белой шерсти на моих зубах, когда врагов удавалось застичь врасплох. Льдистой, обжигающей пасть.

Где-то в глубине сознания мелькнула и пропала единственная мысль, связанная с прошлым: я ошиблась в определении, запаху в доме охотников не годилось название "опасность". Он носил другое — "смерть"! От воспоминаний о нем кровь жгла вены словно кислота, а сердце билось о ребра паровым молотом. Двести километров ничьей полосы слишком мало, драку можно предотвратить, лишь отправив один из народов в небытие!

Жуткий вой заполнил мой разум, тело дернулось, превращаясь и защищая меня от безумия — вынести пытку в человеческом облике и остаться нормальной было бы невозможно! Да и зверином — тоже. Сознание отключилось через несколько минут, даруя спасительное небытие.

Когда пришла в себя, рядом увидела ссутуленный долговязый силуэт. Мой недруг, мой брат по крови ждал, пока я очнусь. Снова закрыла глаза — к чему возвращаться? Жизнь потеряла смысл. Внутри все выгорело. Раньше там жила любовь, теперь осталась только ненависть. Ненависть к тому, кого невозможно ненавидеть.

Память предков, их страдания, смерти, ярость заполнили меня до краев, не оставив места другим чувствам. Собственная жизнь казалась коротким неясным мгновением. Словно она случилась не со мной. Зато чужие помнила отлично. Всю их боль. Все потери. Все несбывшиеся надежды. Я стала внутри старухой.

Следом пришло понимание — потеряно не только прошлое… у меня не осталось надежды на будущее… Я лишилась друга и любви.

Стон, вырвавшийся из глотки зверя, заставил молчаливого сторожа дернуться ко мне. Парень осторожно зарылся пальцами в густую шерсть на плече, и я клацнула зубами, предупреждающе сжав его руку — не тронь! Чужое сочувствие невыносимо! Хочу остаться одна! Но боль причинить уже не могла. Черный волк стал моим братом, сородичем. И я захотела уйти. Ну, хоть куда-нибудь! Подальше от гиблого места.

Подняться получилось не сразу — мышцы отказывались служить, но я справилась. А потом побрела в темноту, в глубину леса. Дышалось через силу, и сердце билось неохотно, словно по принуждению. Но я шаг за шагом уходила прочь и с каждым пройденным метром лапы двигались все быстрее и быстрее, наконец, перешли на бег. Он неожиданно принес облегчение, и я прибавила скорость. Словно пыталась убежать от свалившегося на мою голову. И от самой себя.

Наверное, в этот момент я все-таки потеряла часть рассудка, потому что пришла в себя уже под елкой, на куче опавшей хвои. И первое, что почувствовала — надоевший запах черного волка. Я выскочила с твердым намерением вцепиться ему в глотку или сломать вторую лапу, отомстить за все случившееся по его вине! Но не смогла… Я не могла его укусить.

— Саша, — хриплый голос выдавил мое имя, и я замерла.

— Прости! — черные, словно уголь глаза жгли и без того истерзанную душу. — Я понимаю, каково тебе. Мы все прошли через это! Хочешь поплакать?

Понимает?! Поплакать?!!

Я обессилено легла на землю и закрыла глаза.

Поплакать… У меня больше нет слез!

Почувствовала, как парень сел рядом, и негромко зарычала — не прикасайся! Не смей!

— Я принес тебе одежду. На тот случай, если захочешь уйти.

Перед оскаленной мордой лег мягкий сверток, пахнувший новой тканью, и во мне загорелась крошечная надежда, что еще не все потеряно. Что меня никто не держит, а значит, могу уехать, сбежать! Они обещали свободу!

Я вскочила, подцепила зубами пакет и махнула в ближайшие кусты, услышав краем уха, как вслед вздохнули.