Юнга - Оченков Иван Валерьевич Страница 20

Опять же, забросило его не куда-нибудь к благородным до приторности эльфам и кровожадным оркам, с которыми непонятно что делать, а к вполне себе привычным людям, и даже страна та же, хоть и не без отличий. Плюс ко всему этому – молодость, здоровье и ощутимо усилившийся дар.

С последним все вообще очень хорошо. Если в прошлой жизни с трудом удавалось подтолкнуть в правильном или, точнее, выгодном направлении окружавших его людей, то здесь он мог буквально давить и заставлять. Особенно после того, как вернул себе крест с адамантами. К тому же, судя по словам священника, этот дар и силу можно развивать. Вот этим он и займется в ближайшем будущем. Но для начала надо пообщаться с крестным. Должен же он помнить, где нашел мальчишку, то есть его. А значит, можно попробовать разгадать тайну происхождения Мартемьяна Вахрамеева.

Ну и, конечно, позаботиться о Викторе. Так уж случилось, что в прошлой жизни рядом с ним не было таких друзей, как Ким. Приятели, с которыми можно пообщаться после работы или снять девчонок и отправиться на шашлыки, были, а вот чтобы так: не задумываясь и не выгадывая идти до конца; быть готовым, если понадобится, прикрыть собой, – нет, такую дружбу терять нельзя!

Пока непривычно спокойный Март читал письмо крестного, Виктор еще как-то мог сидеть смирно, но после того, как внезапно повзрослевший приятель погрузился в раздумья, деятельная натура Кима дала себя знать, и он, от нечего делать, начал перебирать вещи. Сначала осмотрел котелок, затем полез в сидор, где нашел коробок восковых спичек, а также трофейные ножи. Вдоволь поигравшись с мультитулом, раскрывая сначала по очереди, а затем все разом лезвия и прочие причиндалы, принялся собирать сухие ветки для костра.

Обнаружив во время этого увлекательного занятия куст орешника с почти прямыми ветками, подросток тут же срезал парочку и принялся мастерить из них тросточки, а для того, чтобы получилось красивее, вырезать на коре разные узоры. Затем, распалив небольшой костерок, обжег свое творение. Получилось, на его непросвещенный взгляд, весьма недурно, и он с улыбкой человека, с толком проведшего время, обернулся к своему задумчивому товарищу.

– Гляди, что получилось!

– Класс! – усмехнулся Март, оценив не только трости, но перемазанную в саже физиономию друга.

– Это тебе, – широко улыбнувшись, протянул ему одну из палок Ким.

– Вот только этого мне и не хватало… спасибо.

– Не за что.

– Слушай, Витя. Нам нужно кое о чем поговорить.

– Ага, слушаю, – с готовностью отозвался тот и присел рядом, всем своим видом изображая внимание.

– Хочу тебя попросить об одной вещи…

– Все, что угодно!

– Не спеши. Так вот, прошу тебя, нигде, ни при каких обстоятельствах и никому не говорить о том, что у меня пробудился дар!

– Хорошо, – кивнул подросток. – Только я не понимаю, почему?

– Опасно это, братишка. Сам видишь, что вокруг творится. Воронина убили, Фимку чуть не… постигла та же участь. Сами мы с тобой чудом живы остались. В общем, пусть все думают, что мы с тобой простые ребята, как прежде. И никаких таинственных сил, а уж тем более звездчатых адамантов у нас никогда не было и не предвидится. Понял?

– Ага, – задумчиво протянул Витька. – Только жалко немного…

– Чего жалко?

– Ну как тебе объяснить, это же так здорово такие силы иметь! Теперь перед тобой все дороги открыты, хочешь – в армию офицером, хочешь – в инженеры, хочешь… да вообще, куда хочешь!

– Так ведь силы от того, что мы будем их скрывать, никуда не денутся, – резонно возразил ему Вахрамеев. – Просто осмотримся немного, разберемся во всем, а там видно будет. Лады?

– Лады, – покладисто отозвался Ким.

– Тогда давай собираться. Дело к вечеру, а нам еще ночлег надо найти. Не ночевать же в самом деле в лесу под кустом!

Быстро собравшись, ребята вышли на дорогу и направились в сторону столицы Чосона. Расстояние было не так велико, и, если не задерживаться, до темноты вполне можно было успеть. Витька, впрочем, был уверен, что плохо ехать гораздо лучше, чем хорошо идти, а потому время от времени с надеждой поглядывал назад, не едет ли какой попутный транспорт. И вскоре его надежды оправдались.

Небольшой, но ладный грузовик с эмблемой московского завода братьев Рябушинских на радиаторе вскоре поравнялся с ними и, совсем немного обогнав, притормозил.

– Побежали, – крикнул приятелю обрадованный Ким, но тот почему-то схватил его за рукав.

– Стой!

– Но почему? – изумился Виктор, не замечая, что кузов полон солдат, а один из них, в фуражке с желтым околышем и погонами урядника, соскочил на землю.

– Здравствуйте, ребятки, – хитро прищурившись, спросил он. – Вы чьи будете?

– Свои собственные, – тоном кота Матроскина из Простоквашино ответил ему насторожившийся Март.

– И куда это вы такие красивые направились? – ничуть не смутившись нелюбезным ответом, продолжил расспрашивать унтер-офицер.

– К родственникам.

– И где родственники проживают?

– Там, – неопределенно махнул рукой на восток Вахрамеев.

– Понятненько, – все так же миролюбиво отозвался военный, и только глаза его холодно блеснули.

– А вы кто? – не выдержал долгого молчания Витька.

– Мы-то, – приосанился урядник, – казаки Забайкальского войска.

– А где ваша лошадь?

Ответом на наивный вопрос мальчишки был оглушительный хохот находившихся в кузове солдат. А унтер, напротив, немного смутился. Судя по всему, Ким, сам того не желая, ухитрился попасть по больному месту служивого.

– Довольно, – строго посмотрел на подчиненных вышедший из кабины молодой офицер с погонами старшего лейтенанта, после чего велел мальчишкам подойти поближе. – Говорите, кто такие, только без шуточек.

– Мы из приюта, – принялся докладывать Март, оттеснив плечом говорливого приятеля. – Направляемся к моему крестному – отставному боцману Вахрамееву. Вот наши документы!

– Не врете, – с легким удивлением констатировал начальник. – Вот что, молодые люди. Здесь теперь небезопасно, так что поехали с нами. Так надежнее будет.

– А что случилось?

– Да так, – уклончиво отвечал офицер. – Озоруют лихие люди по дорогам, а кто – непонятно.

– Хунхузы? – проявил осведомленность Ким.

– Если бы! Эти мерзавцы так далеко к югу не забираются… в общем, садитесь на «забор»[23] и поехали.

Делать было нечего, и подростки послушно подошли к борту, а крепкие солдатские руки помогли им забраться в кузов. После чего служивые потеснились и позволили мальчишкам присесть. К слову сказать, казаками среди них были только допрашивавший их урядник да еще пара человек. Остальные оказались пехотинцами из сводной роты охраны сеттльмента.

– Что, Григорий Фомич, – почтительно, но вместе с тем с подковыркой, спросил унтера один из солдат, – ловко тебя корейчонок раскусил, насчет коня-то!

– Погуторь мне еще, – беззлобно пригрозил ему в ответ казак.

– Я – русский! – обиженно буркнул Ким, вызвав тем самым новый приступ смеха.

– А я думал, ты негра арапская! – держась за живот от хохота, еле выговорил солдат. – Вон какой черный!

Физиономия Витьки, так и не нашедшего возможности умыться, и впрямь все еще была в копоти от костра.

– Нет, я русский, – еще больше насупился мальчишка.

– Ты себя в зеркало-то видел? – икал, не в силах больше смеяться, урядник.

– Не успели его родители пожениться, – негромко, но так, что все услышали, сказал Март.

– Прости, паря, мы ж не знали, – примирительно похлопал Витьку по плечу один из казаков.

Март же, пока все смеялись, незаметно осматривал военных. Обмундированы они были одинаково, в темнозеленые гимнастерки и галифе. Только казаки выделялись желтыми околышами и лампасами. Все вооружены мосинскими винтовками и карабинами, – такую архаику он сразу узнал. А вот пулемет у одного из солдат оказался не древним «мадсеном» или «льюисом», а, судя по блину магазина и коническому пламегасителю на конце ребристого ствола, настоящим «дегтяревым-пехотным». У урядника в поясной кобуре револьвер, но какой марки – непонятно. У офицера, которого почему-то назвали сотником, был пистолет.