Н - 7 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич Страница 21

Бежать к императору, падать ему в ноги и раскрывать глаза на истинное положение дел в его стране? Она уже единожды поверила деду. А тот — поверит своему новому Первому советнику…

Говорить о Максиме с другими членами семьи, сколачивать с ними коалицию против Первого советника? Так коалиция уже есть — мощный блок, поставивший на уничтожение Юсуповых, крупно подставивших себя со смертью князя Трубецкого. К этой коалиции можно было лишь присоединиться — и прогореть вместе с ними, когда Юсуповы уничтожат нападающих и отнимут их земли. Казалось, невозможный сценарий… Но если сбудется именно он? Если всех атакующих специально собрали в одно место, чтобы разом уничтожить всю возможную оппозицию на многие десятилетия вперед?

Елизавета посмотрела глазами на потолок — туда, где должен был спать Максим.

Было страшно. Почти настолько же страшно, как воровать его торт — но она обязана была вызывать у него хоть какие-то эмоции. Гнев и раздражение тоже пойдут — куда хуже равнодушие, как в момент, когда она сообщила о состоявшейся свадебной церемонии.

Ну, хоть не развелся… И хорошо, и жутко — значит, на нее все еще есть планы. Знать бы какие…

И ставки — ставки настолько высоки. Ведь если она не права, если быть рядом с Максимом окажется ошибкой — ждет ее гибель. Однако ежели права, но у нее ничего не получится… Кто выберет отвергнутую серым кардиналом? Проблем больше, чем пользы. Кто станет мстить отвергнутой серым кардиналом? Очередь выстроится. Да и как можно жить, зная, что могла быть первой леди? Тут только в монастырь уходить, по большому счету. Отрекаться от мирского и изредка наблюдать, в какую сторону идет страна. Без нее.

Принцесса замерла, прислушиваясь. Странно, или голоса какие чудятся?.. Один голос — гневный, лязгающий, на пределах слышимости.

Легким движением великая княжна поднялась с постели и накинула халат поверх соблазнительной ночнушки. Открыла дверь в коридор и прислушалась — тишина.

Прошла по коридору, неодобрительно глянув на двери Инги и Лидии — подумать только, сбежали из дома ради своих мальчишек! Хорошо хоть разумения хватило взять братьев с собой — иначе позора не оберешься… И поняла, что отчаянно им завидует. Этих хоть любили.

— Ваше высочество? — Выглянул из пролета лестницы, ведущий этажом ниже, граф Ломов.

Вид он имел уставший, был полностью одет и явно не ложился спать.

— Ваша светлость, — коротко кивнула она ему. — Не спится?

— Дежурю, ваше высочество.

— И как проходит ваше дежурство?

— Уже трижды заворачивал вольноопределяющихся обратно их в номера.

— Похвально, — коротко кивнула она, затем замешкалась, но все-таки спросила. — Граф, а вы не слышите одинокий голос? Право слово, здание не кажется старым, но… Впору поверить во всяческую мистику. — Обозначила принцесса улыбку уголками губ.

— М-м, нет. — Заинтересовался он. — Но я попробую выяснить.

После чего зашел в пустующий номер и прислушался.

— Что-то подобное слышу и я, ваше высочество. — Успокоил ее Ломов.

А то, право слово, принцесса начала нервничать и подозревать в «побочных эффектах» торт — Юсуповы были те еще выдумщики по части готовки и… ядов.

По счастью, она позволила себе всего пару крошек — все, что удалось забрать собственной «тенью», вызванной в мир, хранилось в ее комнате. Потому что если Максим в гневе придет разбираться — должен запомниться соблазнительный вид великой княжны в лунном свете, а вовсе не образ воровки, застигнутой за сладким среди ночи… Что до обвинений — покуда половина торта юридически ее, то имеет право хранить у себя!

— Не извольте беспокоиться, я со всем разберусь, — поклонился граф

— Вы меня очень обяжете. — Коротко кивнула ему Елизавета и отправилась к себе.

Простыни стали суше, но сон все равно не шел. Слишком многое было поставлено на карту. Требовалось стать полезной, быть на виду, не допустить конкуренции. Требовалось…

— Ф-ф-ф-ерни-и-ите-е то-о-орт, — пронеслось по вентиляции, заставив вздрогнуть. — Ф-ф-ферните, или стра-а-ашная ка-а-ра-а нассти-и-игнет ва-а-ас…

Великая княжна нервно соскочила с постели и подхватила кулек, замотанный полотенцем.

Короче, для начала требовалось вернуть торт.

Глава 5

С Мартой пришлось мириться. Пообещал ей «двух крепких парней» для рейдерской вылазки в город за нужными в хозяйстве отеля вещами и грузовик, чтобы все это увезти. Пока вел переговоры, в мой номер успел вернуться торт… В аромат его, помимо ванили, добавился тонкий запах духов и мешал уснуть вновь.

А в середине ночи с улицы посигналили. Коротко, вежливо, не желая всех разбудить. За окном, выстроившись колонной, стояли шесть автомобилей, во главе с экскаватором и с бензовозом в арьергарде. Отшагнув от машин, на окна отеля смотрели двенадцать человек в зимних гусарских мундирах, а в руках стоящего рядом с головной машиной алой волной на штандарте застыло полковое знамя.

Теперь количество самолетов, услышанных днем, сходилось.

— Выше всех похвал, ваша светлость, — кивнул я стоящему рядом Ломову.

Тот принял мои слова, как должное, ответив коротким наклоном головы. Разве что кончики ушей порозовели от удовольствия — этот момент он пока контролировать не научился.

Принимал гостей в помещении кафетерия, предварительно велев Раулю выставить все стулья на улицу — помещение имело выход на задний двор. Вместо угощения поставил два графина воды и стаканы, идеально прижимающие по краям одолженную из холла туристическую карту города — та заняла почти всю площадь столешницы. Атмосфера настраивала на деловой лад, что сказалось сразу после краткого приветствия.

— Мы закрепились в домах по Дорфштрассе. Выбили оттуда банду, вскрывавшую банкоматы по району. Они же навели на склады переброски порошка на складах севернее, — вел рукой по карте княжич Куракин — невысокий, крепко сбитый блондин с ершиком высстриженных почти под ноль волос. — Есть информация по людям, взявшим хранилище Дойче Банка. Сидят в Малькендорфе, но никакой определенности. — Не удержавшись, потер он ладонью сероватое от недосыпа лицо. — В каком они там доме, подвале.

— В городе очень много активности и наличных, — поддакнул Олег Засекин — тоже княжич, тоже сбежавший из дома со свитой из одного доверенного охранника.

И тоже — крайне деятельный человек. Потому как если первую группу из восьми гостей вела романтика и жажда подвига, то эти господа были посерьезнее — домой они желали вернуться с изрядным прибытком. Вторые, третьи и четвертые сыновья — их записывали в полк Давыдова, руководствуясь силой момента, общими настроениями общества и рекомендациями семейных аналитиков, что хуже не будет. Ведь какой спрос не с наследников, ежели что случится? Мнение их самих мало кого интересовало.

К слову, «ежели что» случилось — после фронды Юсуповых тему с гусарским полком, в котором оказались «неправильные» сослуживцы, старались обходить стороной. Гусарские мундиры рекомендовали не надевать, о звании «вольноопределяющихся» не распространятся — политический момент изменился, а семейные аналитики вновь слегка просчитались. Что до самих новоиспеченных гусар, которых теперь старались не выводить в свет… Впрочем, я уже говорил про отношения к их чувствам. Так что обернуть плачевную ситуацию в свою пользу — да так, чтобы родные оценили, а братья и сестры обзавидовались — они жаждали яростно, всем своим упрямством и волей людей, которые никогда не считали себя «вторыми» и желали это доказать всему миру.

Впрочем, завтра первые восемь проснутся — четверо из которых полновесные наследники безо всяких скидок — глянут на черные мешки с добычей, которые прибывшие затащили на подземную парковку, и определенно захотят того же самого. Кроме прекрасных дам, конечно — о них так думать не принято. Равно, как и спрашивать, откуда драгоценности. И вообще, какой туризм без сувениров…

— По моей информации, в город скидывают наличные с самолетов. — Подал я голос, бросив на столешницу парочку фотографий с контейнерами, парящими над городом на парашютах. — Так что денег станет еще больше.