Константин Утолин - Вирусократия Страница 23

Клаудия с сыном уже почти месяц не появлялись на свежем воздухе. Вольфганг, когда вырывался с работы, привозил им провизию и прочие припасы на несколько дней вперёд.

Такие забота и самопожертвование ради семьи изменили отношение к мужу довольно жёсткой по характеру Клаудии. И если раньше из-за работы супруга она позволяла себе устраивать сцены, когда её интересы как-то ущемлялись, то теперь молча терпела – главное, чтобы Вольфганг вернулся домой, остался невредим и здоров. И лишь сейчас она в полной мере осознала, насколько любила и любит своего всегда такого сдержанного мужа.

– Маркус, ты будешь обедать? – Клаудия поднялась и направилась на кухню. – Я сейчас приготовлю. Что ты хочешь?

Сын не знал, что ответить. В последние дни аппетита не было вовсе. Да и откуда ему взяться, когда сидишь в четырёх стенах, а по телевизору показывают только разрешённые цензурой передачи. А они, несмотря на бодрый тон ведущих, оптимизма не внушают.

– Равиоли в томатном соусе? – послышался голос матери из кухни.

– А ничего другого нет? – Маркус присоединился к Клаудии.

Равиоли в томатном соусе продавали в жестяных банках, из-за чего этот продукт стал одним из самых потребляемых за последнее время. Они настолько приелись юному Кёненбергеру, что теперь он этот продукт почти что ненавидел.

– Ну почему же нет, – открыв холодильник, приготовилась перечислять продовольственный запас мать. – Есть паштет из печени, тушёнка, маринованные огурцы…

– А пиццы в морозильнике нет? – с оттенком надежды в голосе протянул сын.

– Её, рыбные палочки и картошку фри ты прикончил ещё на прошлой неделе. Вообще нам бы стоило более экономно расходовать продукты. Во-первых, неизвестно, сможет ли отец и дальше привозить их регулярно. Во-вторых, я смотрю, ты набрал лишний вес. Занялся бы, может, какой-нибудь гимнастикой что ли и не сидел бы так много за компьютером.

– Ах, мама, чем мне ещё заниматься? – возмущённо протянул Маркус. – Я уже почти месяц сижу взаперти. Представляешь, я даже соскучился по школе. Было бы классно, если бы эта ерунда с болезнью быстрее закончилась, и всё стало, как прежде.

– Я бы тоже так хотела, сын.

Клаудия закрыла холодильник и взялась открывать банку с равиоли. В этот момент кто-то позвонил в дверь. Поскольку они никого не ждали, а по телевидению всё больше сообщали об участившихся случаях мародёрства и грабежа, то женщина пошла к двери, на всякий случай вооружившись тазером[26], который также был приобретён на всякий случай для самообороны. Там она, надев респиратор и бахилы, вошла в дезинфекицонную камеру и посмотрела в глазок.

Перед дверью стояла пожилая соседка и снова тянулась к кнопке звонка.

– Что вы хотели, фрау Зонненшайн? – опередила второй «динь» Кёненбергер.

– Здравствуй, Клаудия! – приветствовала женщину соседка. – Я ищу Дити, он к тебе не заходил?

– Разумеется, нет, фрау Зоннешайн. Вашей собаке у меня делать нечего. Возможно, она просто забралась у вас под диван.

– Клаудия, пусти меня к себе, я сама посмотрю.

– Нет, фрау Зоненншайн, я уже несколько дней не открывала входную дверь. Дити никак не могла ко мне попасть. И вас я не пущу, уж извините.

– Я всегда знала, что ты злая женщина, Клаудия, – проворчала старушка, недовольная отказом.

– Ну что ж, такая я есть и другой уже, наверное, не стану, – без малейшей обиды на соседку негромко произнесла Клаудия. Впрочем, соседка её не услышала и пошла к себе.

Старушка Зонненшайн жила в соседней квартире одна с двумя собачками Дити и Марси. И, несмотря на многочисленные предупреждения по телевизору, санитарные листовки и слова соседей, она каждый божий день по утрам выводила своих любимцев на улицу прогуляться. С точностью до минуты с семи часов утра до семи тридцати она это делала в любую погоду. И никакие напасти не могли заставить маленькую одинокую пожилую женщину отказаться от этого.

Поэтому когда Клаудия через день, встав в туалет, случайно увидела, что в это время соседка своих собак на прогулку не вывела, то в душе шевельнулся холодок тревоги. И она на всякий случай позвонила в пока ещё работавший отдел социальной защиты. А на следующий день её внимание привлёк шум на лестничной площадке. И выглянув в глазок, она увидела, как люди в костюмах биозащиты вскрывают дверь фрау Зоненншайн. А потом Клаудии, как и всем соседям старой любительницы животных, позвонили и спрашивали, имел ли кто-то в последние дни контакты со старушкой или её собаками. Поскольку бригада эпидемиологов, приехавшая по вызову социального работника, обеспокоенного тем, что женщина не отозвалась на звонки ни по телефону, ни в дверь, нашла старую фрау лежащей в постели в бреду от поднявшейся температуры. И предположила, что она подцепила болезнь от какой-то из своих собачек. Поскольку при проверке Дити и Марси оказались носителями возбудителя. Животных пришлось увезти и усыпить, чтобы не подвергать риску других людей, которые могли бы соприкоснуться с ними в будущем. И теперь эпидемиологи проверяли, имел ли кто-то из соседей контакты с их хозяйкой или с ними самими.

Клаудии было не столько жаль старушку, которую она всегда недолюбливала, стараясь поддерживать добрососедские отношения, сколько страшно от ужасной близости болезни к её дому. Несмотря на санобработку квартиры Зонненшайн и всей лестничной площадки, она усилила свои и без того довольно тщательные меры по санитарной безопасности. Двойная обработка – ультрафиолетом и кипятком – овощей, фруктов и некоторых других продуктов питания. Каждые 8 часов кварцевание всей квартиры, начиная с входной двери, окон, унитаза и ванной, а также всей набираемой через фильтры воды и фильтров кондиционера. Призрак VBMC витал в доме. Как, впрочем, и по всем домам в мире, за исключением разве что резиденций миллиардеров и высших политиков, меры безопасности в которых превышали все мыслимые и немыслимые пределы.

Тамбовская область, город Жердевка

Четырёхвёдерная кастрюля закипать всё никак не хотела. Давление газа последнее время частенько становилось мизерным.

Анна, чертыхаясь, но так, чтобы не услышали дети в соседней комнате, дочитывала последний выпуск санитарного листка, заботливо подсунутого под дверь то ли кем-то из соседей, то ли санитарной службой городского района.

«С целью своевременного и эффективного проведения комплекса санитарно-гигиенических, профилактических и противоэпидемических мероприятий в рамках единой российской системы предупреждения и ликвидации ЧС создан ряд специализированных формирований, в которые входят: оперативные противоэпидемические бригады (ОПЭБ), противоэпидемические бригады постоянной готовности (ПЭБПГ), санитарно-профилактические отряды (СПО), бригады экстренной санитарно-профилактической помощи (БЭСПП), инфекционные бригады экстренной специализированной медицинской помощи (инфекционные БЭСНМП), специализированные противоэпидемические бригады (СПЭБ) и группы эпидемиологической разведки (ГЭР)».

– Мам, – оторвал её от чтения голос старшей дочери Евдокии.

– Язык сломать можно, – тихонько пробурчала Анна. Покосилась на всё незакипающую кастрюлю. Воду они теперь набирали в пластиковые бутыли от кулера и тщательно кипятили.

Наконец кастрюля отозвалась поющим звуком закипающей воды.

– Минут десять пусть покипит, – утверждающе сказала сама себе Анна и пошла к детям.

Евдокия, которой недавно исполнилось шесть лет, заботливо вытирала ручки трёхлетнему братику.

– А теперь мы померяем температуру, доктор пришёл, – игриво сказала Анна.

Она поставила градусник Евдокии, та деловито устроилась в глубоком кресле. Алёшку пришлось взять на руки. Он никак не хотел держать градусник. Прижав мальчика к себе, она стала напевать ему что-то очень похожее на колыбельную песню. Через пять минут, убедившись, что с температурой у детей все нормально, включила им мультики, и отправилась обратно на кухню.

Скоро придёт Григорий. Он стал в последнее время очень раздражителен. На заводе, как в старые времена, гнали план. Старенький завод резинотехнических изделий срочно перепрофилировали на новое производство общевойсковых защитных костюмов, которых требовалось всё больше и больше. Григорий работал наладчиком оборудования, приходил домой затемно. И все разговоры в доме были только о новой беде. Поскольку иначе то, что происходило вокруг, и не назовешь.

Они совсем перестали бывать на улице. Продукты приносил Григорий, у них на заводе открыли специальный магазин. Слава богу, это спасало семью от постоянной «драчки» в общественных магазинах, в которых под строгим контролем военно-медицинских бригад велась торговля продовольствием, фильтрами для водопроводной воды, лицевыми масками и прочими товарами первой необходимости. Там же, прямо в очередях магазинов при малейшем подозрении производился контроль на заражённость в передвижной лаборатории. И каждый раз проходить через всё это очень не хотелось.