Александр Мазин - Мой друг Тролль (авторский сборник) Страница 3

– Не в школу же, в самом деле, идти! – с глубокой убежденностью воскликнула она.

Такой неприкрытый цинизм насмешил Катю, хотя она тоже после иняза преподавать – во всяком случае, в школе – не собиралась.

– А я видела вчера в «Макдоналдсе» такую газету – «Карьера»,– заявила круглолицая темноглазая девочка, сидевшая напротив Кати.– Я заглянула – там полно отличных вакансий…

– Искать работу через газету или Интернет – это для лохов,– возразил длинный парень с другого конца стола.– Я вот слышал про рекрутинговые агентства. Отправляешь туда свое резюме, садишься и ждешь.

– Только его надо правильно составить. Это целая наука – составлять резюме! – с жаром подхватила темноглазая девочка и начала рассказывать о том, как составлять резюме. Кате показалось, что она где-то это уже читала, причем совсем недавно.

– Все это ерунда – собеседования, конкурсы, резюме,– отрезала Лейка.– Нормальную работу находят только через знакомых. А в нормальную фирму не берут с улицы. Так что обзаводитесь связями.

– А вы не знаете, на какую работу может рассчитывать человек без образования? – неожиданно спросила Катя.

На мгновение все замолчали.

– Я решила пойти на подготовительные курсы,– пояснила она, застенчиво улыбаясь Лейке и темноглазой девочке.– И одновременно устроиться на работу.

– Это та, которая сегодня про Робин Гуда бредила,– громким шепотом сообщил кто-то на дальнем конце стола.

Катя покраснела.

Лейка несколько секунд разглядывала ее, словно диковинное насекомое.

– Ты иногородняя, что ли?

– Из Пскова.

– А жить ты где будешь? У родственников?

– У меня тут родственников нет.

– Папа квартиру купит?

Катя отрицательно покачала головой. Если бы у папы были такие деньги, он бы в первую очередь заплатил этой тетке из комиссии. Хотя нет, не заплатил бы. Папа у Кати принципиальный.

Катя в глубине души подозревала, что он считает: женщин образование только портит.

– Пусть поступает сама, если приспичило,– сказал он, еще когда мама намекала насчет знакомств в Псковском педагогическом.– Мы сами поступали, и она поступит.

– Но сейчас же совершенно другое время,– говорила мама.– Без денег никуда…

Вот поэтому Катя не стала даже пытаться поступить в универ. А что толку?

– Я сама сниму квартиру,– заявила она.

Лейка смотрела на Катю, как на дурочку:

– А деньги откуда возьмешь?

– Я же говорила – устроюсь работать.

Лейка покачала головой:

– Без образования? Ну-ну. Кем? Контролером в троллейбус?

– Лучше спонсора себе найди,– дружески посоветовал длинный парень, с интересом поглядывая на Катю.– Как же так – чтобы такая красивая крошечка, и без спонсора? Вон, моя сестра рассказывала, что ее подругу один мужик всё в Москву с собой звал – квартиру обещал купить и турфирму…

– А турфирму-то зачем?

– А чтобы не скучала. Сидит девушка дома целыми днями, скучает, всякие мысли появляются легкомысленные…

– Да это он так, обещал… – с оттенком легкой зависти заметила Лейка.

– Она сама отказалась. Этот спонсор, говорит, женатый был. В общем, не перспективный…

– Ты знаешь, сколько стоит сейчас в Питере снять квартиру? – перебила его Лейка, снова обращаясь к Кате.– А какая зарплата у кондуктора?

– Почему обязательно кондуктора… – неуверенно сказала Катя и задумалась.

Лейка тоже задумалась.

– Эй, никто не сдает комнату дешево? – вдруг громко спросила она.

Никто не отозвался – все были заняты своими разговорами.

– Ступай ко мне жить,– предложил вдруг длинный парень.– Почти бесплатно… не считая денег, ха-ха.

– Сережка, у тебя же отец недвижимостью занимается,– не сдавалась Лейка.

– Да ты что! – испугался Сережа.– У него только офисы от ста квадратных метров…

– Не надо,– уныло сказала Катя.– Я сама найду, по объявлению.

– Никого не слушай, все будет ништяк,– подбодрил ее Сережа.– Хватит тут сидеть как на похоронах. Мартини хочешь?

Остаток вечера запомнился Кате не очень хорошо. Болтали, пили и ели, ходили за добавкой; на обратном пути кто-то пытался нырнуть в канал Грибоедова, ныряльщика ловили за штаны, и всем было очень весело. Вернувшись, пытались устроить танцы, но большинство парней напились настолько, что с трудом стояли на ногах.

Потом снова сидели на полу и, кажется, играли в «мафию». Захмелевшая Лейка, зациклившись на квартирном вопросе, учила Катю жизни:

– Запомни раз и навсегда – если отец купит тебе квартиру, ни в коем случае! ни за что! не прописывай туда никаких мужиков! А то они так и норовят! Только об этом и думают! Думаешь, ты им нужна? Так только дуры наивные считают. Нет, деньги папочкины!

В какой-то момент прибежал Сережа и сообщил:

– Вспомнил! Есть у папаши один офис. Абсолютно неликвидный, хотя и центр, окна на Невский. Пол кривой, стены кривые, потолок течет, а чинить нельзя, потому что мансарда, и надо менять всю крышу. Дом хороший, из старого фонда…. Все квартиры ушли, а эта уже полгода висит, отец на нее рукой махнул. Сложил там какое-то барахло… Ну, там и жить можно. Плита, холодильник… По-моему, даже компьютер старенький стоял… Я скажу отцу, что ты платить не можешь. Но хоть присмотришь. Может, он тебя зачислит – офис-менеджером. Чисто номинально. Для уверенности, чтобы не просто девушка с улицы. Хотя воровать там вообще-то нечего…

– …Какая хорошая девушка эта Лейка! – заплетающимся языком говорила Катя темноглазой.

Они стояли (темноглазая курила, а Катя просто стояла – за компанию) перед стеклянной дверью.

Полированные мраморные ступеньки были заплеваны и засыпаны окурками, но Сережа по этому поводу не высказывался, поскольку давно уже уснул в уголке прямо на полу. Несмотря на двенадцатый час, на улице было совсем светло. На бледно-голубом небе висела огромная яркая луна.

– Такое странное имя – Лейка…

– Вообще-то она Лейла,– уточнила темноглазая.– Но ее с первого класса Лейкой зовут. Все привыкли, и она тоже.

Темноглазая еще что-то говорила, но Катя ее перебила:

– Я говорю: хорошая она, ваша Лейка! Помогла мне найти жилье, абсолютно бескорыстно!

– Ха! – фыркнула темноглазая, качнулась, едва сохранив равновесие.– Бескорыстная! Будешь теперь сидеть сторожем на чердаке с дырявой крышей. А у Лейки, между прочим, своя квартира есть, трехкомнатная,– продолжала темноглазая с откровенной завистью.– Она там сейчас одна живет – родители уехали! Небось к себе тебя жить не пригласила…

Потом Катя обнаружила, что на улице (надо же!) – все-таки стемнело!

Последнее воспоминание: всё, как в тумане, а из тумана голос толстого Сережи:

– …А «Кровавая Мэри» делается так…

Глава третья

Катя просыпается в новом жилище и знакомится

с «бандитом-целителем» по имени Карлссон

Однажды пасмурным утром девушка по имени Трутти-Корзинка-со-сладостями подошла к подножию полого холма в окрестностях города Ювяскюля и увидела там здоровенного красноносого тролля, ковыряющего в зубах кочергой.

Трутти-Корзинка-со-сладостями в смущении остановилась.

– Простите,– пробормотала она.– А разве здесь не эльфы живут?

– Жили,– проскрипел тролль и сплюнул под ноги железную стружку.– А теперь тут офис.

Катя открыла глаза и увидела над собой потолок. Потолок нависал как-то неестественно низко. Так близко, что можно было рассмотреть все трещины, черные пятна плесени, отслоившиеся чешуйки мела и серые комья паутины. Из широкой трещины вылез мохноногий паук и побежал по потолку. Катя следила за ним, как зачарованная.

«Надеюсь, он не упадет мне на лицо»,– промелькнула мысль.

Паук оправдал надежды. Он добежал до стены, располагавшейся по отношению к потолку под необычным тупым углом, забрался в гущу роскошной паутины и затаился. У паука начался рабочий день.

«Где это я?» – подумала Катя.

Голова соображала плохо, да и болела к тому же.

Не дома, это точно. Всё незнакомое: косой потолок, три окна в ряд, посередине – балконная дверь; паркет совсем разбитый, какой-то серый; на одной стене следы недоделанного ремонта, на другой – обрывки древних обоев. Большая пустая комната неправильной формы. Из мебели только стул, на котором висит ее одежда, и тахта, на которой и лежит Катя.

Все окна раскрыты. Стекла в них – закопченные до полной непрозрачности. Снаружи – обычный уличный шум: автомобили, шаги и голоса. Громкое курлыканье голубей.

«Я в Питере,– напомнила она себе.– Но это что за гадюшник? И как я здесь оказалась? Кто меня сюда притащил? И, кстати – кто меня раздел?»