Михаил Делирий - Мрачный ангел Страница 3

— Если ты меня видишь абсолютно, то — смотри!

Тип, облачённый в белое, вышел на балкон, взобрался на парапет и шагнул за его пределы… Хозяин квартиры вздрогнул. Но пришелец остался на уровне балкона, не сорвался в падение. Этот поступок незнакомца произвёл удар по сознанию хозяина, как ослепительная вспышка.

— Да! Но кто ты всё же?

— Я — мрачный ангел, — изрёк спокойно и уверенно гость.

— Как бы там ни было, но, я сомневаюсь, — прошептал душевный страдалец, вновь подойдя к своей библиотеке. Жестоко нажав на память, взял «Толкование сновидений» Фрейда и нашёл искомое:

«Существуют два психопатологических синдрома, которые сходные в своих проявлениях со сновидениями: онейроид (онейрос-сон) и делирий. Онейроидные переживания чрезвычайно масштабны, обнаруживают особое сходство с сюжетами мифов, сопровождаются восторженно-экстатическим эмоциональным состоянием. Внешне они скорее напоминают «сны наяву», фантазии. Большее структурное сходство со сновидениями обнаруживают делириозные переживания. Как делирию, так и онейроиду предшествуют нарушения сна вплоть до полной бессонницы в течение нескольких дней. Это в особенности касается белой горячки — алкогольного делирия. Иногда перед развитием психоза у больных отмечаются устрашающие сновидения».

Хозяин закончил чтение и спросил:

— Вам теперь ясно, гость мой? Вы — галлюцинация, говоря простым языком.

— Но… — растерялся гость — твоя душа просила, и, раз уж я пришёл…

— Вы говорите так, как будто пришли меня казнить! Мне кажется, что я доказал вам: ваше существование здесь, сейчас, это плод помрачения моего сознания. Не так ли?

У гостя моргнули глаза, на лбу проступили складки. Рот же не выразил никаких даже чуть заметных эмоций. От этого повеяло явно не человеческим. Рот был строг и мрачен, улыбка была не возможна.

— Я пришёл помочь, — сухо повторил ангел.

— И как же? Объясните, пожалуйста, сомнительная личность.

— Выпей, чтобы в твоей голове стало немного посветлей.

— Вторая бутылка подошла к концу, и больше у меня нет.

— Ты ошибаешься, как, впрочем, и во многом другом. Пойди в кладовку, там стоит литровая бутылка красного вина.

Удивлённый хозяин ринулся в кладовую и вскоре вернулся с находкой. Он был озадачен: пытался вспомнить, не он ли сам её там припрятал. Но эти попытки ни к чему не привели и подтолкнули мысли к тому, что это маленькое чудо и что гость не галлюцинация.

Открыв бутылку, человек наполнил два стаканчика вином.

— О, спасибо, я не пью, — возразил ангел, — тяжёлые субстанции мне не приемлемы.

Пристально посмотрев на пришельца, хозяин квартиры выпил один за другим два стакана и, помолчав немного, спросил:

— А… как ты… помогаешь?

— Наконец-то вопрос по существу, — тихо произнёс гость и мягко прикрыл веки. — Вон там вдалеке, видишь светящийся замок? — спросил ангел и простёр рукой в даль, в которой, среди равнин черноты явно виднелся некий светящийся остров. Хозяину этот остров показался Луной. Стушевавшись от собственной догадки, он поспешил подумать в угоду странному гостю, но, всё же продолжая метаться между согласием и сомнением. Вглядевшись в гипнотически пленяющую чёрноту, заметил, как множество малюсеньких светлых точек весело подмигивают ему.

— Всё ещё сомневаешься?

— Ну… как сказать….

— Веришь ли ты своим глазам?

— Своим? Конечно, а как иначе?

— Видишь ли ты, что я парю в воздухе?

— Да.

— Не кажется ли тебе это неким чудом?

— Нет. Да, — ответил растерянно хозяин и водрузил этим маленькую паузу, при которой глаза Мрачного ангела слегка подёрнула улыбка.

— Выпей и доверься мне. Я помогу… и осуществляться твои самые фундаментальные мечты. Ты же считаешь себя писателем, а тебя не признают. Горстку твоих знакомых мы не учтём, как субъективное. За свой интеллектуальный труд, который далеко не каждому по плечу, ты ничего не получаешь: ни морального удовлетворения, ни материального. Почти всё, что у тебя есть, куплено в кредит. Долги и атрибуты обывательской жизни, заставляют тебя работать ради хлеба насущного, работать на разрушающей твою душу и сознание работе. Успеха нет. Водоворот житейских невзгод засасывает тебя всё глубже: долги растут и не только финансовые. Страх исходящий от тёмного горизонта будущего острым лезвием ножа водит по истончавшим до тончайшего нитям нервов. Этот страх порождает множество побочных синдромов, которые, как могильные черви копошатся в твоём мозгу, проедая рассудок. Сердце твоё, получая лишь жалобные, терзающие, разрушающие психику равновесия сигналы, тоже не безгранично в оплакивании душевных потерь. К этому добавляется ностальгия, одиночество, печаль. Вся эта свора хищников держится на последней ниточке и в любую секунду может сорваться и растерзать твой рассудок. Если нападение будет слишком агрессивным, то, возможно нарушение потоков импульсов координирующих работу твоего тела и… наступит смерть.

— То, что ты сейчас говорил, — факт, — грустно согласился хозяин.

— Я могу облегчить твоё сознание, разгрузив его. И тогда… ты полетишь, и твои писательские идеи будут настолько неординарны и сильны, что это сразу принесёт тебе успех. Понимаешь? Успех!

— Но…

— Пойдём со мной. Мы совершим маленькое путешествие туда в замок. Это не Луна, ты ошибаешься. Луна ушла уже на запад и отсюда её увидеть нельзя. Пойдём в светящийся замок. Там я проведу лечение души быстро и основательно. После сеанса моей терапии успех тебе гарантирован. Твои рассказы привлекут внимание читателей. Будет бум! Творческой личности требуется спрос, популярность, и это у тебя будет! Ведь ты, как мне кажется, не отпетый материалист. Ты можешь согласиться с тем, что это чудо. Я прихожу далеко не к каждому. Воспользуйся этим и потом… когда тебя постигнет успех, никому обо мне не рассказывай. Причины твоего резкого изменения должны остаться тайной.

— Рассказываешь ты весьма заманчивые вещи. Как тут не поддаться соблазну. Может быть, и вправду это тот редчайший, необъяснимый случай который бывает только раз в жизни, — изрёк хозяин и налил себе вина. Мрачный ангел молча следил за тем, как писатель накачивался алкоголем и казалось мысленно пил с ним.

— А как мы пойдём туда, я, как ты, летать не умею.

— Конечно, ты летать, как я, не можешь, но если ты один. Я для того здесь, чтобы тебя перенести туда, а потом обратно. Главное, не бойся и думай о том, как заела тебя эта жизнь, я имею в виду жизнь на обывательском уровне, жизнь маленького человечка, и что после сегодняшней ночи ты изменишься, и изменится твоя жизнь. Ты же не какой-нибудь филистёр…

— Ты меня убедил, идём, — произнёс писатель с напряжённостью в голосе, и с висков его покатились капельки. Он жадно выпил два стаканчика вина и с уверенностью, на крупицу перебарывавшей сомнение вышел на балкон. Ангел его не торопил, боясь сбить с настроенной ноты.

— Как долго будет длиться моё путешествие к тебе, в общем?

— Ну… как сказать? Мне трудно точно определить, мы ангелы далеки от чувства времени. Это будет протекать как сон. Ты можешь сказать, как долго длился, виденный тобой сон? Вот и я не могу, но скажу, что это не долго. Всё завершится пока будет ещё темно, намного раньше рассвета. Пойдём. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, кажется так у вас принято говорить.

— Да, у нас говорят так. Но откуда ты всё знаешь, даже наши поговорки?

— Я просто телепатирую, — ответил тихо ангел.

— Значит, больше чем знаю я, ты знать не можешь?

— Нет, это не так. Ты же не первый кому я помогаю.

— А ты будешь меня как-то держать или я…

— Конечно же, я буду тебя держать за руку и вести в пространстве. Дай мне руку, и пойдём. Вниз не смотри, чтобы не было страшно.

Писатель протянул правую руку и взял кисть левой руки ангела. Рука была неосязаема на ощупь, лишь почувствовался холод. Смутившись лишь на секунду, он взобрался на парапет балкона и, выпрямившись, застыл, глядя ввысь на светящийся замок.

— Ну что, пошли? — спросил тихо ангел.

Набрав воздуха, как будто собираясь погрузиться под воду, писатель выдохнул: «Пошли», — и шагнул в пропасть.

Сердце зашлось от ускорения, засвистел в ушах ветер, изображение окружающего вытянулось, смазалось, окрасившись в красное, и… погасло. Паря в воздухе Мрачный ангел спокойно смотрел вниз. Ожидание длилось недолго, секунды три. И вот он услышал глухой удар о землю. В звуке страшного удара человеческого тела об асфальт он уловил, с только ему присущей особенностью, несколько нот слившихся в особый аккорд. Это созвучие, напоминающее хлопок перегорающей лампочки, было звуком, который он очень любил, — звуком расколовшегося черепа.

«Он даже не закричал, — подумал ангел. — Теперь тебя, дорогой писатель, не будет мучить всё то, что тянуло соки души. Я освободил её… и тебя».