Прощай родной мир (СИ) - "TVR" Страница 31

— Видела. Я не осуждаю, но и не одобряю, — Куросава-сенсей покачала головой.

— И почему же? — интересуюсь у неё, попутно закатывая рукав чёрной рубашки с длинными рукавами.

Пункт в копилку наблюдений — я успел когда-то зайти к себе домой и переодеться в мою одежду.

— Вы становитесь слишком близки, — услышал неожиданную новость.

Я ожидал слов об отсутствии гигиены и чего-то подобного, но не такого неожиданного факта.

— И чем же это плохо? — спрашиваю у неё, отмечая, что Химари тоже прислушивается.

Не знаю как другие, но небольшое изменение поведения с её стороны стало мне заметно сразу. Она даже не стала торопиться и кусать моё предплечье.

— Привязанность, — сенсей сказала слово, словно это должно было мне что-то объяснить. — Связь. Близость. Не понял? Эх, — она тяжело вздохнула, после чего продолжила. — Вы становитесь небезразличны друг другу. Привязываетесь и не можете долго находиться друг без друга. Иногда это доходит до страшного. Это можно сравнить с ломкой у заядлого наркомана, но на степень сильнее.

— Не замечал подобного, — пожимаю плечами, беззаботно продолжая поглаживать мурчащую Химари.

— Аха-ха-ха-ха, — звонко засмеялась сенсей. — Ты себя просто вчера не видел! Стоило нам сюда попасть, как вас двоих разделили. Первый час ты даже сесть нормально не мог, постоянно ходя кругами, на второй ты просил вернуть её тебе, а на третий требовал.

— А что дальше? — спрашиваю её.

— На четвёртый час ты был готов гнуть и грызть решётки камеры. Только после этого, ну и моей просьбы, они вернули тебе кошку, — сказала она, когда я на автомате посмотрел на решётку.

Она была цела, хотя чего мне ещё ожидать? Что они будут вырваны с корнями?

— Так чем плохо то, что мы привязываемся друг к другу? — возвращаюсь к предыдущей теме.

— Кроме предыдущего пункта, ваша привязанность может сыграть с вами злую шутку. Случайность или естественный ход событий, но вскоре вы расстанетесь. Как никак у вас разный срок жизни, — сенсей странно посмотрела на довольную Химари. — Смерть одного из вас сильно ударит по другому. Может быть вплоть до смерти другого. Поэтому спрошу у вас. Вы готовы к этому? Готовы к возможным последствиям? — сенсей так и не перевела своего странного взгляда с моей кошки.

— Разве в жизнь не всегда так? — спрашиваю у неё, но получаю вопросительно поднятую бровь. — Мы намеренно совершаем поступки, которые позже принесут нам боль и разочарования. Можно ли назвать это ошибкой — решает сам человек. Даже зная результат, выбор человека может не измениться. Тогда ради чего он раз за разом совершает одни и те же действия? — вопрос уходит в пространство. — Повторение одного и того же действия с ожиданием на изменение — это ведь безумие? Тогда человек безумен? Или он мазохист, который тем самым доставляет себе удовольствие посредством боли? Нет, ведь всё наоборот, — я усмехнулся, поглаживая замершую Химари. Она даже не пыталась двигаться и, казалось, даже перестала дышать. — Всё как раз таки наоборот. Человеку приятен сам процесс. Зачем брать и привязываться к домашним животным, которые умрут спустя три или пять лет? Зачем страдать от потери? Но ведь человеку приятно само проведённое время с ним. Поэтому люди готовы заводить их раз за разом. Готовы раз за разом страдать, тем самым платя за проведённое вместе время, — мои пальцы нежно прошлись по ушкам моей кошечки.

Только вот она так и не сдвинулась.

— Надеюсь, в тебя говорит не юношеский максимализм, — сенсей посмотрела на меня как-то по-доброму, что было довольно неожиданно.

Я уже хотел сказать что-то в ответ, как не двигающаяся до этого Химари резко поднялась на лапы и прыгнула мне в лицо. Не успел я среагировать, как почувствовал сначала шершавый язык на своей шее, который облизывал её, а мгновением позже шеи коснулись острые зубки Химари.

Тело уже хотело дёрнуться от боли и прикосновения к такому опасному месту, но услышав урчание, которое, казалось бы, было сравнимо с тракторным, я остановился. Меня охватило спокойствие и странное чувство. Вот взять момент, когда ты что-то делаешь, а в голову приходит осознание — вот оно! Ты сделал правильно или даже идеально.

У меня в голове было понимание, что это естественно и ни капли не опасно. Поняв это, я стал чувствовать движение в моём теле. Маленькие частицы, вызывающие раздражающее жжение, распространялись от места укуса по всему телу. Шея, плечи, голова, руки, грудь, живот, бёдра, икры и стопы. По немногу, но эти частицы, вызывая всё большее жжение, захватывали каждую часть моего тела.

Дальше больше — если поначалу это было не заметно, то чем больше частиц было во мне, тем чётче было понимание, что они вибрируют. Вибрируют в такт с мурчанием Химари, и лишь чуть позже пришло знание, что в этот же такт попадает и моё сердце. С каждым стуком сердца моё тело получало волну бодрости.

«Препятствия» — вспыхнуло в голове. Каждую волну, которая начиналась в месте укуса, чувствовал как свою конечность, и каждая из них билась о два препятствия в моём теле. Одно в солнечном плетении, а другое в предплечье, причём каждое чувствовалось иначе, нежели другое.

Если в солнечном сплетении у меня словно находился осколок чего-то твёрдого и агрессивного, то вот в предплечье чувствовалось что-то омерзительное и похожее на корни растения, которое хочет прорасти в моём теле, причём довольно успешно, ведь эти корни распространились до плеча и намеревались перейти на моё лёгкое.

Как можно скорее расстегнул чёрную рубашку и закатал рукав правой руки, чтобы увидеть неожиданное. На груди у меня появился шрам, которого до этого не было. Небольшой, не больше монеты, но его чувствовал как никогда. На правой же руке было нечто выходящее за грань моего понимания. На предплечье были несколько аккуратных отверстия, которые вызывали неожиданные ассоциации.

Наверное, смотрели фильмы про вампиров? Когда вампир пьёт у какой-то девы крови из самой шеи, у неё появляются два небольших отверстия, как обозначение произошедшего укуса. Так вот, у меня очень похожие отверстия, только с рядом отличий.

Первое отличие — отверстий четыре и видны следы именно укуса, а не мягкого погружения клыков в плоть. По-простому были следы и других зубов, которые остаются после несильного укуса.

Второе отличие — все кровеносные сосуды почернели. Если на кисти ещё можно было увидеть пару чёрных полосок, то уже всё предплечье было почерневшим. Поэтому я начал снимать рубашку полностью.

— Не надо устраивать тут стрип… — сенсей хотела возмутиться, но умолкла, стоило мне бросить рубашку на тюремное лежачее место.

Чёрные вены тянулись даже дальше, нежели я чувствовал. Они не заканчивались на плече, а продолжали идти дальше, захватывая правую часть груди, часть шеи и всем своим видом показывая, как стремились к ещё одному месту — к сердцу.

И обо всю эту дрянь бились волны частиц в моём теле, при этом начиная вызывать ответную реакцию.

«Пока ты вглядываешься в бездну, бездна вглядывается в тебя» — пришло сравнение в голову.

Чёрная жижа в моей правой руке стала размываться, словно грязь под напором воды, но ведь грязь надо куда-то девать? В моём организме она скорее разбавилась и распределилась по всему организму, вызывая болезненные спазмы во всём теле.

Осколок в солнечном плетении, ну именно так я его ощущал, начал посылать свои волны своих частиц в моё тело. Волны Химари и данного осколка были похожи, как огонь и вода. Если я думал, что частицы Химари вызывает у меня жжение, то сейчас казалось, что это чесотка, когда в то же мгновение частицы осколка чувствовались как горячий кипяток, разлитый по жилам. Каждая частица осколка была пропитана разнородной агрессией, ненавистью и чудовищной жаждой крови, которая могла вы вызывать трепет и первобытный страх, да только вот…

Страх мой того… атрофировался, причём давно, ведь годика четыре уже прошло точно.

По сравнению с ними, частицы Химари несли спокойствие, уют и… радость? Не могу что-то близкое помимо этого подобрать. Противостояние всё усиливалось и становилось понятно, что осколок отвоёвывает место в моём теле и не планирует останавливаться.