Марина Клингенберг - Осенние руны Страница 36

Кай улыбнулся и пожелал Миро скорейшего выздоровления. Но тот уже спал. Кай лег рядом и, постаравшись избавиться от неприятных мыслей о Проклятых, тоже забылся сном.

Яростные дожди продолжались всю следующую неделю, так что ни у кого и мысли не было отправиться в Свирель. Впрочем, Кай не сильно рвался туда. Ведь он уже нашел руну.

Миро усиленно выздоравливал. Ему стало намного лучше, и только больное горло изредка напоминало ему о болезни. Он чувствовал себя виноватым, потому что так «не геройски» свалился от обычной простуды, и очень тревожился из-за предполагаемого окончания лета. Его страх в конце концов передался Каю. И раньше ему казалось, что после их входа в Тысячелетний лес и встречи с Бреннилвиндом прошла целая вечность!

Мальчики сунулись с этим вопросом к Арорвету. Тот на это без обиняков покрутил пальцем возле виска и сказал, что до осени еще добрых полтора месяца.

– А почему тогда погода такая? – не поверил Миро.

– Так вы думайте, куда идете, – покачал головой племянник настоятеля. – Тут всегда не слишком солнечно.

После этого ребята немного успокоились и даже обрадовались. Им совсем не хотелось так скоро покидать этот приют. Тепло, уютно, а рядом – ценнейший источник знаний в лице хозяев! Правда, источник постоянно переругивающийся меж двумя своими составляющими. Гарольд и Арорвет, судя по всему, жить не могли без споров.

Долгие три дня после их первого разговора Кай мучился бессонницей. Миро крепко спал, но к Каю сон приходить никак не хотел. Он то бесцельно смотрел в стену, ожидая, когда его, наконец, сморит, то крутился с боку на бок, вспоминая рассказ об Эделе и Бреннилвинде. Так короталось время до утра – в вязкой дреме, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать сном. Мысли не давали Каю покоя, и уже ближе к утру четвертого дня он, совсем отчаявшись уснуть, сел на кровати и прислушался.

Ветер пел себе свои жуткие серенады, дождь надоевшей дробью стучал в окно. Поскрипывали не то двери, не то ставни. Или, быть может, ступени?

Понадеявшись, что хоть кто-то в этом доме тоже не спит, Кай, стараясь не шуметь, вышел из комнаты. Здесь ветер был гораздо слышнее, но раз! Все тот же скрип преградил дорогу звуку стихии.

Послышались шаги, по полу пополз отсвет фонаря. Вскоре яркий свет ударил по глазам Кая, и он зажмурился.

– Чего не спишь? – мрачно спросил Гарольд.

– Никак не выходит, – виновато проговорил Кай, открывая глаза.

– Бывает. Обычное дело для таких, как ты.

– Правда? – Кай понял, что Гарольд имеет в виду то, что он – Проклятый.

– Да. Вам почему-то ночью не спится. Иди за мной.

Старик развернулся и направился вглубь дома. Кай послушно пошел за ним. Ему было неприятно, что его частая тревожность по ночам – следствие, как выражался Миро, «проклятости». Он подумал – а спят ли Ангелы? Если да, то неужели и Эделю бывает сложно уснуть?

Каю вспомнилась девушка, так добродушно обратившаяся к нему с просьбой отдать руны. Как она говорила с Эделем, как делали это остальные! Они не презирали его за то, что он Проклятый, а словно… Смеялись?

Гарольд тем временем привел Кая в комнату на втором этаже, где они вели беседу в прошлый раз. По пути им никто не встретился – все обитатели дома крепко спали.

– О чем задумался? – спросил старик, зажигая свечи и усаживаясь за стол.

Кай поделился своими мыслями. Гарольд внимательно выслушал, но неодобрительно покачал головой.

– У Ангелов свой взгляд на вещи. Послушай, что я тебе скажу: ты Проклятый. И хотя пока тебе более или менее везло, так не будет продолжаться вечно. Ты еще мал и можешь скрывать свою сущность, но ведь это ненадолго. Ты должен знать, как люди ненавидят Проклятых. Тебе ведь нелегко жилось в родном селении? Ну вот. Настоятель Энделла и Вирд имели дела с Проклятыми, но они для них всего лишь средство наживы, хоть и весьма опасное. Чего им бояться маленького мальчика, который еще даже не примкнул к своим! Считай это исключениями, как и нас с Арорветом.

Мы знаем о рунах, я помню об Эделе и Бреннилвинде. Мы верим в твое желание изменить свою судьбу и получить право ходить по облакам – иначе откуда бы у тебя взялось столько осенних рун? Но большинство не знает о них или просто не верит. А то и посмеется над подобными намерениями. Для людей Ангелы – красивая, недосягаемая история, нет, скорее даже легенда. Они ни за что не поверят, что кто-то из них был обычным человеком, хотя людьми были все. И уж тем более никто не станет верить в то, что Эдель – Проклятый. Поверь, они в любом случае найдут ему оправдание. Но тебе придется сложнее.

Помни – люди, как это ни горько, ненавидят тебя. И это ждет тебя со стороны каждого, быть может, даже со стороны твоего друга. Будь к этому готов и не строй себе обманчивых иллюзий только потому, что кто-то обошелся с тобой по-доброму, несмотря на то, что ты Проклятый.

Мальчик был огорошен словами Гарольда, но ему удалось довольно быстро взять себя в руки. Нетрудно было понять, что настоятель целиком и полностью прав. Куда труднее принять это после того, как, действительно, все стало так хорошо. Кай успел забыть, что это все только потому, что он скрывает, кто он на самом деле. Ведь и Лон, Белла и Дан не знали…

– Я понимаю, – сжав кулаки, выдавил из себя он. – Спасибо. Я буду помнить об этом.

Гарольд удовлетворенно кивнул. Ему нравилась горькая решимость, застывшая в глазах этого маленького, но такого сильного ребенка.

Они немного помолчали. Затем, словно извиняясь за то, что ему пришлось высказать неутешительную истину, Гарольд налил Каю кофейного напитка и угостил его огромным куском торта. Кремовые украшения стоящего на столе пирога с самого начала бросились в глаза мальчику, и он с радостью принял угощение.

С помощью такого роскошного подарка Кай окончательно справился с собой и, отдав торту должное, попросил разрешения задать два вопроса. Гарольд сказал, что готов выслушать, и Кай заговорил о том, что тревожило его в последние дни.

– Зачем вы забрали у меня руну, если с самого начала собирались ее вернуть?

– Вот чего ты с таким подозрением на меня смотришь, – усмехнулся Гарольд. – Да, это, пожалуй, было резко и жестоко, ведь на самом деле я крайне редко беру плату за приют. Все же я настоятель и должен помогать людям.

– Это потому, что я Проклятый? – тихо спросил Кай.

– Вовсе нет. Помнишь, Арорвет спросил, нашел ли ты руну? – дождавшись кивка, Гарольд продолжил: – Никто не знает, где, как и почему появится руна в следующий раз. Но мы, уж конечно, не раз размышляли на этот счет. Я не мог знать, что произойдет, если я заберу ее у тебя. Размышления, опыт… Я должен извиниться за это, но, с другой стороны, я не ошибся – тебе удалось найти руну.

– Я не понимаю… – растерялся Кай.

– Видишь ли, похоже на то, что чаще всего руны появляются, когда ты свершаешь нечто особенное. Нечто… Нечто достойное и хорошее. Ты был готов пожертвовать самым дорогим ради друга – и вот, еще одна руна у тебя.

– Она досталась мне, потому что я отдал другую? – изумился Кай.

– Получается, так. Впрочем, это всего лишь предположение. Ты много делал хорошего на своем пути?

– Да вроде… Да вроде вообще ничего, – признался Кай.

Гарольд рассмеялся, чем смутил его еще больше. Из их с Миро рассказа он понял, что ребята успели немало натворить. Только вот у Кая никак не получалось придавать своим действиям ценности, хотя у его друга дела обстояли в точности наоборот.

– Какой же второй вопрос? – спросил старик.

Кай долго собирался с мыслями, прежде чем ответить. Ему казалось невозможным передать все, что творилось у него в душе при мыслях об этом. Но все же он сумел кое-как подобрать слова и долго, горячо рассказывал о золотой роще. Как-то так вышло, что он стал рассказывать и о том, что Эдель вырезал знаки на дереве, потом спохватился и спешно объяснил, что это было всего лишь сном. Он говорил о том, как внезапно обнаружилась странность чудесного, убаюкивающего места, как остались загадкой таинственные знаки, будто бы сложенные в слова… Он все говорил и говорил, и никак не мог заставить себя остановиться.

Гарольд внимательно его слушал, а когда Кай, наконец, закончил, сказал:

– К сожалению, я не могу сказать тебе, что означает надпись. Мы с Арорветом тоже уверены, что руны складываются в слова. Но выяснить, в какие именно, нам, увы, не удалось. Думаю, об этом могут рассказать только сами Ангелы. А если не они, то уж никто.

– Но откуда взялись знаки на дереве? – в волнении спрашивал Кай.

– Ну, твой сон не далек от реальности – ходит легенда, что руны на дереве действительно вырезал Ангел. Но едва ли это сделал Эдель. Видишь ли, когда он еще был здесь, среди простых смертных, знаки уже были там… И роща, – Гарольд смотрел в сторону залитого дождем окна задумчивым взглядом. – Золотая роща, как ее и называют в Свирели, была золотой столько, сколько я себя помню. С деревьев там не опадают листья зимой и не зеленеют летом; они вечно осенние. Никто не знает, почему. Многие уверены, что это как раз из-за знаков, которые некогда оставили там Ангелы.