Маска из другого мира (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич Страница 36

Перед тем как вернуть своему недоделанному «моргенштерну» простую форму, я покрутил его в руке, представляя, как крушу черепа хутхэнов, и задумался. А смогу ли я лишить жизни другое существо, пусть страшное на вид, но наделенное разумом? Справлюсь ли с жалостью, с милосердием? А со страхом? С инстинктом самосохранения, с острым желанием выжить любой ценой? И сумею ли, наконец, сделать выбор, стать жертвой или убийцей? Вот сейчас уже даже не знаю… В детстве мы постоянно расквашивали себе носы, дерясь с пацанами из соседнего двора или из нашего же, но из другой компании. Разбитая губа, фингал под глазом — всех этих атрибутов постсоветского детства хватало в избытке. И ведь не было страшно, напротив, была какая–то безбашенная удаль. В первой драке ты понимаешь, что не стеклянный, что все зарастет, пройдет. Начинаешь биться бесстрашно, со всей дури. А вот потом… Помню, это было в старшей школе. Я тогда начал «гулять» с Олей Березиной, симпатичной девчонкой из параллельного класса. Это не понравилось учащимся с нею парням, и они подкараулили нас вечером на набережной. Били жестоко, как могут бить подростки, опьяненные кровью и безнаказанностью. Вчетвером, на глазах плачущей девочки. Я пытался сопротивляться, но противник превосходил числом. Проучили меня, как они это называли, так, что у меня несколько дней болело все тело. Но главное — я понял, что даже проигрывать можно с честью… Меня били, а я снова вставал и молча пер на обидчиков. Да, было больно, но не смертельно. И я в итоге взял своих врагов настырностью — победить не победил, но заставил их плюнуть и отстать от меня.

— Чего застыл? — я почувствовал резкий тычок локтем в ребра и отогнал прочь тяжелые мысли. И у кого, интересно, такая дурацкая привычка привлекать внимание?

Глава 17. Бей хутхэнов!

Я резко обернулся в ту сторону, откуда прилетел удар. Рядом стоял улыбающийся Денис, который и стукнул меня, возвращая к реальности. Он кивком указал на всех остальных, которые вновь сгрудились вокруг Артемия Викторовича. Ладно, с воспитанием нашего новичка разберемся позже…

— Что ж, как видите, преобразование во многом зависит от нашей уверенности и от того, насколько мы сосредоточены, даже если макеты испытаны и проверены в деле бесчисленное число раз, — рассказывал режиссер. Кажется, он имел в виду меня и мою неудавшуюся первую попытку. — Не забывайте об этих моментах, и они не раз еще спасут вам жизнь на той стороне, ведь даже одна секунда порой может решить все. А теперь отложите свое оружие, давайте немного отвлечемся и разомнемся… Вы знаете о том, что маски усиливают наши тела и ускоряют процесс излечения. Но если вы будете рассчитывать только на дополнительные эффекты, уверяю вас, долго вы не протянете. Физическая подготовка у каждого должна быть на уровне! Максимум через месяц вы должны будете легко пробегать десять километров с полной выкладкой и без устали махать мечом не менее часа. И тогда мы с вами сможем выбираться в наиболее опасные, но при этом более жирные в плане добычи места. Все сюда!

Он пригласил нас в центр зала, на возвышение, копирующее антисцену. Почему–то я только сейчас обратил внимание на огромные люстры, висящие под потолком. Они были явно сделаны еще в те времена, когда помещения освещались свечами или в лучшем случае керосинками. Но теперь эти люстры сияли десятками лампочек накаливания, желтый свет которых придавал интерьеру зала и нашим лицам какое–то спокойное тепло. И его, что самое характерное, вполне хватало, чтобы не всматриваться в детали — все было прекрасно видно.

— Побежали за мной! — крикнул режиссер и потрусил по кругу, двигаясь легко и спокойно в пику своей комплекции.

Первым отозвался Денис, пристроившийся за спиной Артемия Викторовича, затем в небольшую цепочку вклинилась Элечка, за ней Костик и я. Режиссер, не останавливая бег, начал показывать нам упражнения — руки в стороны, руки вверх, выброс коленей… Вспомнились уроки физкультуры и такой же бег по спортзалу за Борисом Ивановичем. Забавно, но в нашей школе было три физрука, и я думал, что они дед, отец и сын. Потому что второго звали Владимир Борисович, а третьего — Игорь Владимирович. Потом оказалось, что это просто совпадение.

На пятом или шестом круге меня бросило в пот, и я пожалел, что уже пару лет манкировал походом в тренажерный зал. Все–таки в тридцатник думать, что ты по–прежнему свежий мандарин, довольно самоуверенно. Если не сказать наивно.

— Стоп! — скомандовал Артемий Викторович, и я тайком облегченно вздохнул.

Но не тут–то было! Режиссер жестом приказал нам построиться в линию, и разминка продолжилась. Снова взмахи руками, приседания, затем и вовсе мы легли на пол и принялись отрабатывать растяжку… Для человека подготовленного все эти упражнения были проще пареной репы на раблезианском пиру — вон как та же Элечка изгибается, аж зависть берет. А вот мне с моим довольно ленивым образом жизни было, мягко говоря, нелегко. В общем, спустя полчаса экзекуций я растянулся на полу и прикрыл глаза. Но что самое интересное — при этом же мне заметно полегчало. Нет, все–таки надо возвращаться в спортзал. Вот сейчас побегал и потянулся, пусть и со скрипом, зато дышать легче и голова перестала болеть. А я ведь уже чуть ли не привык считать эту легкую ломоту в висках частью себя.

Не знаю, то ли это просто спорт, то ли влияние моей маски, но мне нравится.

— Отдыхаем, — улыбнулся Артемий Викторович.

Я незаметно посмотрел на остальных — не только Элечка, но и Костик словно бы и не бегали, а вот Денису было непросто. Он тяжело дышал, одежда его потемнела от пота, но при этом наш бородач искренне улыбался. Завидую я таким людям, надо бы у него поучиться здоровому пофигизму.

— Артемий Викторович, — обратился я к Иванову, решив воспользоваться перерывом и вспомнив слова Гонгадзе, когда он пытался меня переманить в ТЮЗ. — А что делает маска Доктора? Ее обладатель может исцелять других масок? Как в компьютерной игре?

— Не совсем так, Миша, — с готовностью ответил режиссер. — Он создает лекарства, которые уже и исцеляют других обладателей масок. Доктор не может преобразовывать оружие сложнее меча или кинжала, но зато умеет превращать воду в микстуру или отвар. А простые сахарные шарики — почти в любые таблетки. Кстати, люди попытались делать так же, так и родилась гомеопатия. Но сами понимаете, что без способности преобразования их препараты — натуральное шарлатанство.

Он улыбнулся, и мы все немного посмеялись. Надо же, подумал я, вот откуда взялись все эти якобы чудодейственные средства. Информация о способностях маски Доктора как–то просочилась обычным людям, и кто–то наивный или, наоборот, предприимчивый решил повторить успех. Естественно, безуспешно.

Зато теперь я, наконец, понял, почему Гонгадзе так упирал на необходимость Доктора во время вылазок в другой мир. Маска, способная создать в буквальном смысле из ничего какой–нибудь антибиотик или мазь от ожогов, дорогого стоит. И потому в рейдах это желанный участник, который вполне может спасти кому–то жизнь. Не обязательно именно исцелить на месте, но хотя бы дать возможность дотянуть до полноценной медицинской помощи. И это, на мой взгляд, действительно круто. С другой стороны, в чем смысл, если каждый участник вылазки на ту сторону может просто прихватить с собой аптечку с обычными, человеческими лекарствами? Это всяко быстрее и эффективнее, чем ждать, пока Доктор создаст из сахарных шариков нужную таблетку.

— На той стороне есть свои болезнетворные организмы, — пояснил режиссер, когда я задал этот вопрос вслух. — И яды, характерные для того мира. Доктор создает универсальные лекарства против местных болезней и нейтрализует местную же отраву. А она порой весьма… смертоносна. Особенно яд некоторых хутхэнов, способный парализовать человека за пять секунд или даже убить за пару минут. Доктор в таких ситуациях просто незаменим.

— А мы не можем что–нибудь притащить оттуда? — задал вопрос Денис. — Я имею в виду какой–нибудь опасный коронавирус, и здесь, на Земле, опять все в масках ходить будут.