Дмитрий Захаров - Летопись Чертополоха Страница 37

Надя вскрикнула во сне, ей почудилось, что тонкие пальцы трогают ее лицо. Она махнула рукой, и согнала назойливого комара. Сон, так сильно похожий на явь продолжался…

Дима сидит на твердом кресле, его руки связаны за спиной, по лбу стекает струйка крови. Перед ним восседает мускулистый бритоголовый здоровяк, обнаженные плечи и грудь покрыты синей татуировкой. Он ведет допрос.

– Меня зовут дон Кассель! Я – гауптман Трех минувших войн. Рыцарь, а не палач. У меня нет времени на допросы, это лучше делают чуни. Отдам им тебя, через пару часов вспомнишь и то, чего не знал. Ромы – искусные мозгоправы, они тебя наизнанку вывернут, но у нас только что началась война, меньше всего мне хочется тратить время на индюка фена, который невероятным образом пролез через Ворота Домны. Если твой рассказ покажется мне убедительным, обещаю, что тебя не станут пытать, а просто убьют. Сделка?

Рослов поднимает голову.

– Сделка. Задавай свои вопросы, одомит!

– Ого! – рыцарь удивленно поднял бровь. – Ты неплохо осведомлен для животного, тень твою топтать.

– У меня был хороший учитель.

– Кто он?

– Ратибор. Великий колдун, маг и чародей.

– Круп тебе в дышло! Откуда ты знаешь Ратибора?!

– Он пришел в Нижний Мир, чтобы помочь вам сохранить Вотчину от муравьев.

Из тени вышел седой мужчина в кожаной безрукавке. Он впился взором в лицо пленного.

– Для тупого фена ты слишком много знаешь! С какой стати Ратибор станет учить тебя своему ремеслу?

– Он сказал, что я – Странник.

Кассель хлопнул в ладоши.

– Сытья кровь! Вот и дела, Сладкоречивый Эрген! Что думаешь?!

Эрген не отрывал глаза от Рослова.

– Скажу только то, что этот индюк неплохо прячет свои мысли. Сдается мне, что мы недооценивали фенов. Они пронюхали насчет планов захвата Нижнего Мира, и выслали лазутчика. Надо отдать его чуням. Расстегай младший закис на своих болотах. Небольшая порция боли не повредит нашему гостю.

Дверь распахнулась, ворвался офицер. Он тяжело отдувался, лицо испачкано красной пылью.

– Честь воинам!

– Хватит! – поморщился Эрген. – Рассказывай.

– Мы разбиты. Муравьи смяли отборные легионы одомитов. Гауптман Шняка пал смертью храбрых. У нас не было ни единого шанса, великоречивые доны…

– Понял – кивнул Кассель. – Ты – хороший рыцарь, Ральф. Собери десяток отменных солдат, завтра мы выступаем. И подготовь лучшие манипулы. В ближайшее время нам предстоит небольшая увеселительная война. – А теперь уходи. Честь смелым! – он небрежно махнул кулаком.

– И пусть объявят траур по Шняке, он входил в Совет одомитов, хотя, на мой взгляд, был полным индюком. – добавил оберст генерал.

Ральф кивнул, выбежал из зала, гауптман обернулся к Эргену.

– Действуем по плану. Завтра отправляем десант в Нижний Мир, а впоследствии отправим туда пару дюжин хороших манипул. Для начала, хватит.

– А он?! – Эрген кивнул на связанного мужчину.

– Нет времени на поездку к чуням. Пусть солдаты отвезут его Валтасару. Историки утверждают, что в былые времена одомиты приносили муравьям жертвы. Не исключено, что добрая жертва в лице чужеземца отсрочит вторжение, а мы успеем без хлопот убраться восвояси.

– Толковая мысль.

– Слово в радость! – Кассель махнул рукой, двое солдат подняли человека с кресла, и повели его дверям.

Картинка сна чудесным образом перенесла Надежду Петровну на улицу. Солдаты усаживают связанного мужчину в коляску, запряженную двумя мохнатыми собаками, одомит издает свист, и колесница срывается с места, подняв шлейф седой пыли…

Громкий звонок в дверь ворвался в сон грубо и настойчиво, как шалый разбойник. Женщина открыла глаза. Рядом мирно сопел Ратибор, глядя на мальчугана было невозможно поверить, что он прибыл из страшного мира, в котором насекомые ростом с лайку, нападают на людей, вооруженных мечами и стрелами. Звонок повторился. Надя поднялась с кровати, подошла к дверям.

– Кто там?

– Наденька, голубушка, это Ваша соседка Лидия Семеновна…

– Какого дьявола Вам надо?!

– Не грубите старшим… Вы сами очень быстро состаритесь, даже не успеете заметить как это случится! – гадкий смешок стой стороны дверей.

– Что Вам угодно, любезная Вдова? – усмехнулась девушка.

– Откройте, пожалуйста. Вам это скорее нужно, чем мне…

В голосе старушки прозвучали незнакомые ноты. Проще всего поймать любопытную мышь! Надя вздохнула, и дернула щеколду замка. Вдова тотчас просунула острый нос в дверную щель.

– Говорите! – девушка закрыла собой проем.

– Я сидела на своей скамеечке, дышала свежим воздухом, сирень отцветает, красота. И тут, подъехало такси, оттуда вышел странный господин, черный весь, худой, на умершего Чихвиани из седьмой квартиры похож. Песик у него на поводке, в корсете шейном. И спрашивает, в какой квартире проживает та самая Еременко Надежда Петровна? Я и не знала, что Ваша фамилия – Еременко! Хохлушка стало быть… Ну да мне все равно, что хохол, что еврей, был бы человек хороший!

– Продолжайте!

– Ну-ну… Я ничего не сказала, но готова поклясться, что собачка человеческой речью владеет. Я про такие штуки по телевизору видела. Хлыщ этот со своим псом уселся в такси, и остановился напротив дома. Из Ваших окон не видать. Я сижу, воздухом дышу, и тут объявляется новый персонаж. Здоровенная машина подкатывает, а оттуда выпорхнула девица, полуголая, и опять-таки про Вас справки наводит… Они сейчас там же, рядом с парком затаились. Ну, что Вы на это скажете, дорогая!

– Благодарю за службу! – бойко объявила Надежда Петровна, и захлопнула дверь, чуть не прищемив старушке длинный нос. Из кухни донеслись приглушенные звуки. Словно мышь искала припасы. Девушка вышла в прихожую. В ящиках стола нетерпеливо шарил Ратибор. Маг и чародей Вотчины одомитов походил на голубого воришку, которого застукали в поисках сладкого. Очаровательная краска залила щеки ребенка.

– Я искал твой нектар, ведьма! – он пробурчал себе под нос, Надя расхохоталась, достала банку сгущенки, ребенок ловко вскрыл ее своим кинжалом. На шум вышел заспанный профессор. Он с порога тотчас заявил собравшимся друзьям.

– Мне снилась Летопись. Удивительное дело! Если верить расшифрованным символам, господина Ратибора, то я уже должен погибнуть. Я как видите, цел и невредим!

Мальчик слизнул белую маслянистую жидкость с ложки.

– Летопись была написана царем Чертополохом в первой эре, седьмого столетия. Сейчас в Зеленой Стране четвертая эра, одиннадцатого столетия. За прошедшие годы накопились лишние секунды, минуты, часы. К тому же время Нижнего Мира течет иначе. Ты обязательно умрешь, мудрый фен, Летопись никогда не лжет. Не торопи события.

– Благодарю покорно! – Штрудель отвесил насмешливый поклон.

Надя тепло посмотрела на юношу и старика. За несколько часов они стали для нее родными людьми. Время и правда – удивительная вещь! Иногда нужны годы, чтобы ближе сойтись с человеком, и порой бывает достаточно суток.

– Нас ждут гости! – коротко сказала она.

– Угу! – Ратибор с наслаждением облизал ложку. Если так дальше пойдет дело, то надо будет запастись сгущенным молоком! Хорошо, что у нее завалялись несколько банок. И какое счастье, что мальчик не пьет больше алкоголь. Женщина мысленно обругала себя за дурные бабские мысли.

– А ты знаешь этих людей? – осторожно спросила она.

– Конечно! – мальчик легкомысленно вздернул острые плечики. – Гальфрид-падший одомит, наемник рыцарь, Земфира шлюха, и Тощий Ром, граф. Ничего опасного. Хотя Земфира неплохо читает мысли.

– Соседка описала высокого худого мужчину…

– На шее повязан длинный шарф, и мопс на привязи? – мальчик выронил ложку, румяные щеки побледнели.

– Про шарф ничего не знаю, а вот собачка вроде при нем…

– Плохо дело! – Ратибор отложил ложку, крепко зажмурил глаза, и скрестил указательный и безымянный пальцы рук. Несколько минут он сидел так неподвижно, Надя застыла на месте с дурацким чайником в руках, профессор затаил дыхание. На улице промчался трамвай, но ребенок не обратил на это внимания. Девушке вдруг почудилось, что над черноволосой макушкой пылает золотая зарница. Женщина бесшумно опустилась на табурет, с легким стуком поставила на плиту чайник. Мальчик выдохнул, открыл глаза.

– Плохо дело! – повторил он. – Я его не вижу…

– Кого его?!

– Громмель ван Остаде. Сильнейший колдун в Зеленой Стране. Он неуязвим, если не считать крохотной точки на затылке. Он носит на шее корсет, оберегая эту точку.

– Ты говорил, что Ратибор – величайший колдун Вотчины одомитов! – Надя хотел пошутить, но лицо мальчика оставалось серьезным.

– Громмель – мой дядя. Он меня всему научил, кроме игр с молниями. Он всегда считал, что забава с молниями – детская игра. Никто не знал, что это может стать оружием. Молнии – мое личное открытие. – в его тоне не прозвучало подросткового бахвальства. Обычная констатация факта. – Он не должен был здесь появиться. Дядя очень боится Ворот Домны. Есть весомая причина, которая вынудила его преодолеть свой страх.