Владимир Холкин - Сточное время Страница 4

— Говночист, — процедил он с невыразимым презрением.

Это был удар ниже пояса. Все, естественно, знали, что факультет ассенизации, на котором учился Янус, не имеет ничего общего с копанием в выгребных ямах, но когда нужен был повод для оскорбления, искать его долго не приходилось.

— Да пошел ты вместе со своим Орденом! — сказал Янус, поднимаясь из-за стола.

— Давай, вали, — прогудел ему вслед Кверкус, — копайся в своем дерьме. Сам еще к нам попросишься, только мы тебя уже не возьмем…

«Вот ведь урод, — со злостью подумал Янус. — Аристократ по крови в …надцатом поколении, а туда же — за равные права борется. Зачем Кверкусу вообще университет? Сек бы тихо крестьян в родовом поместье…»

Настроение испортилось, и Янус вспомнил, из-за чего он оказался в столице. Как там ректор сказал? Ураганный некроз? Жуть какая-то. И еще: «Времени почти не осталось». Что же такого могло случиться, что приходится тайно посылать гонцов во дворец? И это в империи, где веками царила тишь и благорастворение воздухов? Просто в голове не укладывается. Даже знаменитое усмирение Третьей Луны было, по сути, корректной воспитательной акцией, вразумлением горстки аристократов, объевшихся, если верить легенде, веселящего мха. Их даже на исправление потом не отправили. Всего лишь посадили под домашний арест и лишили всех привилегий…

Янус вышел из торгового центра и лениво побрел по улице. Мягкий снежок ложился на тротуар, блестели подсвеченные витрины, гирлянды мерцали меж фонарных столбов, и громадная афиша напоминала, что вот-вот состоится ежегодный императорский бал. Зеркальный купол дворца отражал нависшие облака, редкие проблески лазури у горизонта и белую тушу пассажирского дирижабля, ползущего к вокзалу с причальными мачтами. Изредка в небе мелькали ялы, а по улице шустро бежали локомобили. Они передвигались почти бесшумно, если не считать шуршания шин, и Янус порадовался тому, что в центр города не пускают машины на твердом топливе, которые были дешевы и всеядны, но извергали клубы дыма и копоти. Вблизи дворца могли появляться только дорогие бензиновые модели, работавшие по замкнутому циклу с конденсацией пара.

Остановившись на тротуаре, Янус в очередной раз за этот день соорудил перед собой линзу, чтобы усилить второе зрение и разглядеть столичный Колодец. Тот располагался в самом центре дворца. Струя холодного пламени пронзала зеркальный купол и уходила в небо. Полюбовавшись этой картиной, Янус перестал удерживать линзу и стряхнул на землю ее осколки, похожие на капельки ртути. Эти капли использованной энергии через пару часов сольются с другими в тоненький ручеек. Несколько таких ручейков образуют реку, которая потечет по равнине, а река, в конце концов, исчезнет в сточной воронке — одной их тех, что хаотично блуждают по просторам материка. Тоже, кстати, хорошая тема для курсовой на родном факультете ассенизации — что-нибудь типа: «Неочевидные закономерности в перемещении сточных воронок». На самом-то деле закономерностей пока никто не нашел, так что можно фантазировать до упора…

Янус вышел к помпезному зданию исторического музея. Может, зайти? Все-таки много здесь интересного. Например, указ о создании Стражи, изданный Первой Дюжиной. Якобы тот самый оригинал. Древний полуистлевший пергамент, некоторые подписи уже нельзя разобрать. Там же, под стеклом, старинная карта — все известные на то время Колодцы. Даже тот, которым ведьмы владели. Лесные Сестры, ага. Ну, пока их не задавили…

Янус бродил по городу, пока не сгустились сумерки. Зажглись фонари, и апельсиновый свет странно подкрасил снег на ветвях деревьев. Янус понял, что пора возвращаться. На этот раз он прошел в торговый центр через фойе, где стоял аквариум. Пригрозив чудовищу с плавниками, он отправился на террасу, куда обещала явиться девушка. В этот раз они заметили друг друга издалека, и Виола помахала ему с эскалатора. Трудно поверить, но, кажется, она расцвела еще больше и при этом успела принарядиться. Теперь она была в короткой облегающей юбке, а каблуки достигли какой-то совсем уж немыслимой высоты.

— Я все передала, — доложила фрейлина. — Только Ее Высочество при мне не стала смотреть.

— Ну а как ты хотела. Сама же знаешь — страшная тайна.

Виола засмеялась.

— Да, уже поняла.

— Обратно она ничего не передавала?

— Нет, только сказала, что информацию приняла.

— Ладно, будем считать, что справились.

— Ну а ты чем тут занимался?

— Да вот, знакомых встретил, поговорили… А потом по городу прогулялся, давно уже не бывал. Погода отличная, и даже мороза нет.

— Как это нет, ты что? Я сейчас так замерзла…

Беседуя таким образом, они пошли по рядам. Виола сказала, что раз уж он такой глупый и согласился поработать носильщиком, то пусть не рассчитывает на поблажки, потому что подарков она накупит целую гору и все это придется тащить. И она купила вымпел Хрустальных Орлов для папы, потому что он их давний болельщик, и шкатулку в форме дворцового купола для сестренки, которая с рождения бредит столичной жизнью, и «росяные капли» для няни, которая до них большая охотница, и еще десяток забавнейших мелочей для племянников, подружек, соседей…

Она рассказала, что стала фрейлиной всего полгода назад, ей тогда еще семнадцати не исполнилось, и получилось это, в общем, случайно — принцесса заметила ее на морском курорте, где находилась летняя резиденция императора. Но Виола до сих пор не освоилась при дворе, потому что большинство ее «коллег» знают друг друга с детства, будучи выпускницами Янтарного Дома для столичных аристократок, а звания фрейлин получили еще с пеленок. И статс-дамы часто ругают Виолу за недостаток салонного воспитания, а камер-фрейлины устраивают ей мелкие пакости… Отец ее, граф Атерваль, очень скучает по дочери и за эти полгода, говорят, совсем захирел.

— Скорей бы домой, мне прямо уже не терпится, — призналась она. — Правда, это всего на неделю, а потом опять в город — сразу на императорский бал. Не могу же я свой первый бал пропустить?..

Янус согласился, что да, конечно, это никуда не годится.

— Я еще вчера хотела уехать. Но за подарками не успела, — рассказывала Виола. — Пришлось задержаться. Собралась сегодня утром по магазинам. А тут Ее Высочество вызывает, показывает «зрачок» с твоим снимком. Надо, говорит, срочно…

— Даже не подумаю извиняться, — заявил Янус. — Иначе как бы я тебя встретил?

Виола фыркнула.

— Кстати, — заметил он, — а зачем тебе вообще дирижабль? Есть вариант получше. Вещи, говоришь, уже собраны?..

От перспективы прокатиться на ялике девушка пришла в полнейший восторг, хлопнула в ладоши и даже попыталась попрыгать на своих немыслимых каблуках, так что Янус ее слегка придержал, помогая сохранить вертикальное положение.

— Я принимаю твое щедрое предложение, — важно заявила она, — но только с одним условием. Ты останешься у нас погостить, и даже не пробуй спорить! Папа будет не против, а даже за, я с ним сейчас свяжусь и предупрежу — и вообще, вы с ним, можно сказать, коллеги, он ведь тоже в университете учился…

Подарки, наконец, были куплены, и они погрузились в лифт, доставивший их на крышу. За это время ялов на стоянке прибавилось. Зябко кутаясь в шубку, Виола наблюдала, как он задействует сенсор и открывает кабину.

— И что, — спросила она, — у вас всем студентам на них летать разрешают?

— Да ну, что ты. Это я так, использую служебное положение. А вообще вождению учат с первого курса. Импульс для запуска совсем примитивный…

Девушка вздохнула.

— Как бы я хотела оказаться на твоем месте! Нет, я знаю, конечно — в Университет меня не возьмут, но хотя бы одним глазком взглянуть на Колодец! — Она нахмурила брови. — Все равно я открою второе зрение! И папа мне больше не запретит, я уже взрослая и могу сама за себя решать!

— А он запрещает? — осторожно поинтересовался Янус.

Виола только махнула рукой и надула губки.

— Ладно, — сказал Янус. — Давай, залезай, экипаж подан.

Янус помог ей забраться в пассажирское кресло, бросил назад пакет и, обойдя ялик спереди, сел на место водителя. Скосив глаза на ее коленки, он активировал управляющий контур, и они поднялись над городом. Лучи проспектов сияли, жилые кварталы мерцали, как жемчужные россыпи. Эта картина пробуждала в груди непонятное щемящее чувство, похожее на ожидание чего-то невыразимо прекрасного, что еще не успело произойти, но когда-нибудь произойдет обязательно. Он взглянул на спутницу. Сверкающий океан отражался в огромных глазах девушки.

— Имей в виду, — предупредил Янус, поворачивая к дворцу, — до самого порога я тебя не доставлю. На территории садиться нельзя, да и пешком меня туда не пропустят. Сядем у входа, и я тебя подожду. Так что чемодан до стоянки самой придется тащить.