Юстина Южная - Сказка, рассказанная Сумраком Страница 4

Я замолчала, грубо обрывая себя. Мелькнуло что-то на самом краю сознания. Кошка. Была ли я в Сумраке, когда она появилась? Нет, не то. Но связанное с ней…

— Дора, все, это не наша компетенция, — сказал Кедрин. — Пусть китайцы делают что хотят, вызывают кого хотят, но мы на дело больше не пойдем. Ты не пойдешь, — поправился он.

— Слушай, я тут подумала…

— Завтра. Подумаешь завтра. И изложишь свои соображения местному Ночному Дозору. Дальше пусть действуют сами.

У меня не было сил возмутиться, возразить. Пусть играет в шефа, если ему так нравится. Но мысль все же требовала собеседника. Мне нужно было подумать ее «об кого-то».

Дождавшись, когда Колька уйдет, я выпинала себя из номера и повлеклась в лобби. Я уже чувствовала — он там.

— Хреново выглядишь, Светлая, — поприветствовал меня Антонин Колаш.

Не стала посылать его или оправдываться. Он и так уже все знает, знает и почему я так выгляжу.

— Я «пощупала» Сумрак, — сказала я.

— И как?

— Ты был прав.

— Что это такое, Светлая, ты поняла?

Я качнула головой.

— Нет. Но что-то местное… Знаешь, специфически китайское. Странно. Я третий раз на Хайнане, но никогда сильного погружения в китайскую культуру не происходило. Санья — типичный курортный городок, таких полно в тропиках, нет в нем ничего особо китайского. Еда разве что. Вот этот их буддийский центр, Наньшань, ему лет двадцать всего. Новострой. Да, под ним древняя основа. Если лезть в горы, я ее чувствую, но так, слабо. Деревушка этническая. Милая, конечно, но тоже ведь проект для туристов. Хотя, например, женщины с татуировками, которых собрали по всему острову, а потом поселили там, раньше жили в настоящих деревнях, живая история…

Тут меня заклинило, и я прервалась на полуслове.

— Пойдем потанцуем?

— Что? — Я медленно подняла взгляд.

— Музыка играет, не слышишь, что ли? Танцевать умеешь?

— Да.

— Вот и отлично, пойдем потанцуем.

— Да погоди…

— Подумаешь во время танца. Я не буду отвлекать.

Наверное, сумеречные монстры и разодранные ими трупы как-то влияют на сознание Иного, потому что я согласилась. Потанцевать с Темным, ага.

Он действительно меня не отвлекал. Взял за руку, второй обвил мою талию, и мы и впрямь медленно и плавно закружились по деревянному настилу веранды.

— А ты что-то знаешь? — спросила я его, не надеясь на ответ. На честный ответ.

— Ровно столько же, сколько и ты. Тем более что я не видел твое сумеречное существо. Ты говоришь, оно китайское?

— Да… стой. Китайское, китайское… — Я оступилась, но Антонин вовремя поймал меня, не дав нырнуть носом вниз. И даже не замедлил движения. — Что мы знаем о китайских монстрах?

— Практика, мифы, легенды?

— Мифы… точно, мифы. Китайские мифы о монстрах… в них тоже есть доля правды. Люди описывают свои встречи с Иными, пусть даже в виде сказок. Я не так много знаю о Востоке, но читала всякое по работе. Вот и сказки народов мира. Знаешь, там полно сведений об артефактах. Я ведь занимаюсь артефактами. Коля сказал, сказал… Сумрак ничего не рождает… не рождает… А кто тогда рождает? Еще эта кошка… Китайские мифы. Артефакты…

Я споткнулась и на этот раз все-таки рухнула коленками на пол.

— Что-то вспомнила, Светлая? — спросил Колаш, поднимая меня.

— Вспомнила. Антонин… — Я сейчас обращалась к нему как к своему напарнику, на мгновение, на какой-то миг забыв, что передо мной Темный. Которому наплевать на проблемы Ночного, да и Дневного Дозоров, наплевать на меня, наплевать на всех китайских монстров, вместе взятых. — Антонин, кисть Ма Ляна!

— Чего? — пришла его очередь удивляться.

— Волшебная кисть Ма Ляна. Китайская сказка для малышей. Боже мой, да по ней даже мультик сняли.

Он хмыкнул. И я принялась рассказывать:

— Жил-был мальчик, бедный китайский мальчик, сирота по имени Ма Лян. Всю жизнь мечтал научиться рисовать, но у него не было даже кисти. Тогда он начал рисовать палочками на песке, пальцем, смоченным в воде, на камнях и так далее. Однажды, видя его усердие, во сне к нему явился старец и оставил рядом с кроватью волшебную кисть. Когда Ма Лян проснулся, он нашел кисть и принялся ею рисовать. Так как его сердце было добрым и правильным… — тут Темный хмыкнул еще раз, я проигнорировала, — …то все, что он рисовал, оживало. Нарисует птицу — она полетит, нарисует карпа — он поплывет, нарисует козу для бедной соседки — у соседки живая коза. И стал он всем своим бедным соседям помогать. Дальше, как водится, про это проведали богатеи, попытались отобрать, но у них ничего не вышло. Мальчик всех победил и продолжил свое благое дело.

— Так-так, и что?

— Иными всегда считалось, что кисть Ма Ляна — человеческий миф. Может, какие-то основания у него и были, но почти никаких свидетельств от Иных не осталось. Только эта простенькая сказочка. И… была еще одна короткая записка. Средневековый Китай, кажется, послание императору от чиновника одной из провинций о необычном художнике. Ох, вспомнить бы, я ж сто лет назад это читала.

— Правда сто? — поинтересовался Колаш. — Я думал, ты моложе.

— Да нет, — отмахнулась я. — Что же там было… Про особые качества художника, читай — мага. Не во всяких руках кисть заработает. Так вроде.

— Что дальше?

— Если предположить, что кисть существует, как ее интерпретировать? Как она действует в нашей реальности? Сумеречный монстр убивает всех без разбору… кисть, оживляющая нарисованное…

Темный молчал, ждал.

Картинка почти сложилась. Я уже видела, как рука берет кисть, заносит ее над невидимым холстом и… создает. Не Сумрак создает. Он не может ничего создавать. Создают Иные, ведь мы тоже немного люди. Люди, сотворенные по образу и подобию Бога, если, конечно, верить в Бога. Стихия если создает, то — стихийное. Только люди способны создавать осмысленное. Нет, разумеется, ходили слухи, было что-то такое в Москве, связанное с Сумраком, но это слухи. А в артефактах я по крайней мере немного разбираюсь.

— Какой-то маг, — осторожно начала я, — Темный маг, недавно получил кисть и… Антонин, он рисует в Сумраке. Он просто рисует в Сумраке. И нарисованное оживает. Только так это может действовать на самом деле.

— Исследовательницы артефактов иногда умеют произвести впечатление.

— А?

— Да так, ничего. Но почему маг обязательно Темный? Второй жертвой была ведьма. И ты говоришь, по сказочке, чтобы владеть кистью, нужно обладать добрым сердцем, не так ли?

Наверное, я посмотрела на него, как на законченного идиота, потому что он даже на секунду смутился.

— Светлый не смог бы убить людей и себе подобного. А Темный мог убить кого угодно. Они же руководствуются только личной выгодой. А сказка — это сказка, она может ошибаться.

Нет, даже в таком перевозбужденном состоянии я заметила, что невольно вывела Антонина за скобки. «Они руководствуются», не «вы руководствуетесь». Плохо, Доротея, ой плохо.

Думаю, он тоже заметил. Но не прокомментировал.

— А теперь скажи, Светлая, как твоя теория поможет поймать монстра?

— Ну, для начала мне нужно как можно больше китайцев…

Оба Дозора выслушали меня молча, а затем оглушили, заговорив все разом. Не пытаясь понять что-либо в этой какофонии, мы с Колькой и Антонином просто ждали, пока они придут к какому-то мнению.

Наконец господин Ли, шеф Ночного Дозора, ответил, что моя просьба будет удовлетворена, и несколько десятков дозорных — направлены на поиски Иных, знающих кого-либо, связанного с нашей «сказкой». А также — на поиски следов в Сумраке, той «ниточки», что один раз уже почувствовала я. Хотя эта часть плана была самой хлипкой. Неведомый художник где-то рядом, но Сумрак всегда поглощает следы быстрее, чем мы успеваем дойти до конца.

Мне было интересно, знали ли сами китайцы про кисть Ма Ляна? Наверное, догадывались, раз намекнули, что исследовательница артефактов может им пригодиться. Догадывались, но догадками не поделились, вот мерзавцы. Или все-таки не додумались? Вспомним ли мы сами русский фольклор, когда подобное случится у нас? Может, и китайцы не вспомнили, а меня позвали по наитию. В конце концов, предвидения никто не отменял, даже у таких слабых магов.

Все, на сегодня дела были окончены.

Ждать, однако, пришлось три дня. И за это время художник успел убить еще одного. Точнее, одну. Женщина, обычная женщина, возвращавшаяся домой через поле. Единственный очевидец утверждал, что ее проглотил дух гигантской змеи, а потом змея взорвалась, выбросив наружу искалеченное тело.

— Разрешите мне поговорить с ним? — спросила я у господина Ли, самолично поведавшего нам эту историю.

— С очевидцем? — уточнил он и почему-то задумался. Наконец кивнул: — Хорошо. Только не думайте, что его нельзя принимать всерьез. Мы проверили, он говорит правду. И вам понадобится переводчик.