Юля Лемеш - Чертов angel Страница 4

— Я иду, а ты как хочешь, — гордясь собой, сообщила Нюся.

Писать не расхотелось. На бегу расстегивая молнию, Ирина опрометью шмыгнула за машину. Ради срочной журчащей нужды преодолев страх и любопытство. Выскочила оттуда, как ни чем не бывало. Поозиралась, поняла, что осталась одна. Тишину нарушил одинокий отчаянный вопль.

— Нюся?

Не получив ответа, попискивая от ужаса, неохотно поплелась следом за отважной подругой, поминутно спотыкаясь и опасливо озираясь по сторонам.

Надо признать, что прогулки по темному лесу в свете машинных фар не вдохновляют на бодрость духа. Все кажется театральной декорацией к сцене «а вот я — ваш кошмарный ужас». Так и ждешь внезапного броска неведомого чудовища. Ноги норовят соскользнуть даже на абсолютно ровной поверхности, а что еще хуже — видно только то, что не скрывают ваши собственные подвижные тени. Короче — видимость почти нулевая. И что ждет в конце пути, это еще вопрос.

— Я так и знала! — удовлетворенно сообщила Нюся.

На дороге лежал не зеленый склизлый инопланетянин. Там был человек. Попой кверху. Правая рука неловко подвернута под тело, левая — вытянута вперед и немного согнута в локте. Ноги с виду целые, пятки розовые, неношеные.

— А почему он голый? — тошнотворным голосом пролепетала Ирина.

— Не идиотничай. Не вздумай свалиться в обморок. Лучше бы узнать, что он тут делает.

— Сама дура. Лежит он.

— Вижу.

Нюся осторожно приблизилась к странному пикировщику.

— Мертвый?! — почти восторженно прошептала Ирина.

Придвинулась поближе. К Нюсе.

Та наклонилась, прислушиваясь. Тело отличалось удручающей неподвижностью, не подавая заметных признаков жизни. Несмотря на разгул лета, кожа мерцала сливочной белизной. Ни царапины, ни изъяна. Чистая лысая белая кожа. На голове — копна длинных абсолютно седых волос.

— Тарзанки нет, и то хорошо. Ты уверена, что это мужик? Вон шевелюра какая.

— Вот блин на фиг, — спотыкаясь на каждом слове, рявкнула Нюся. — Кто про что, а тебе именно ЭТО интересно. Думаю, трогать его нельзя. Позвоночник наверняка сломан.

— Он же пузом шмякнулся.

— Ну, тогда, сломано кое-что другое. Дура, — снова окрысилась она на Ирину, поняв, что сама ляпнула двусмысленность. — Если он живой, в чем я лично сомневаюсь, то надо вызвать «скорую».

— Попка очень даже ничего. И позвонков что-то не видать. Качок, наверное. Нет. Судя по плечам, скорее прыгун в воду. Или гимнаст? Но не боксер, точно.

— Прыгун — это точно. Но не в воду. И еще: вот что мне лично кажется странным — он чистый.

— В смысле — не обгадился.

— А что, должен был?

— Непременно, — авторитетно заявила Нюся.

Ирина с минуту обдумывала услышанное с завидным хладнокровием, причина которого крылась в полном непонимании происходящего.

— А попка классная, — нашлась она, лишний раз доказывая, что круг ее интересов ограничивается сексуальными аспектами.

Нюся, не обращая внимания на плотоядные реплики Ирины, осторожно кончиками пальцев дотронулась до шеи пострадавшего и тут же отпрянула в ужасе.

— Что? — Ирина обморочно закатила глаза.

— Пульс.

— Круто. И что с того? — судя по интонации, обморок откладывался.

— У него сердце бьется.

— Ты уверена?

— А то.

Преодолев барьер вполне понятной робости, Ирина, взвизгнув, тоже отважилась прикоснуться пальцем до молочно-белого плеча жертвы падения. В ответ потревоженное тело слегка застонало. Подруги тут же обратились в слух, надеясь услышать нечто вразумительное. Во всяком случае — проясняющее ситуацию.

— За что? — глухо пробормотал голос.

Со стороны лица поднялось небольшое облачко придорожного праха. Высвеченные фарами пылинки образовали сверкающий вихрик и неохотно отправились в путешествие. Поверженное тело оглушительно чихнуло, произведя из частиц пыли настоящий торнадо.

— Будьте здоровы. Мы тут ни при чем. Мы просто мимо ехали, — нервно затараторила Ирина, загодя отгораживаясь от обвинений.

Чихающий явственно пошевелился. Судя по работе мускулатуры, человек пытался перевернуться. Снова чихнул. Потом, выпростав руку, поскреб ногтями по земле. После чего, собирая силы, замер на секунду и рывком перекинул себя на спину.

— Ого! — Ирина не сумела скрыть невольного восхищения, осмотрев низ живота нового знакомца.

— Ого, — произнес незнакомец.

Над самым его лицом, вывалив из щедрых декольте спелые груди, склонились две странноватые мокрые тетки.

— Что болит? Не смейте шевелиться, у вас наверняка все сломано, — фельдшерским голосом приказала Нюся.

— Сомневаюсь, — пофигически возразил голый.

— Я поняла. Это фокус. Розыгрыш. Скинули какую-то куклу, а потом нудиста этого подложили. Правда? — робко понадеялась Ирина.

— Как вас зовут? — поинтересовалась неунывающая Нюся.

Попадая в нелепую ситуацию, она часто вела себя, словно ветеран регистратуры поликлиники.

Виновник переполоха призадумался, прикрыв веки. Вероятно, падая, он стряхнул ту часть мозгов, которая отвечает за память. В остальном данный особь, по всей видимости, был в порядке. Во всяком случае, он повторил очередную бесплодную попытку привести себя в вертикальное положение.

— Токаного Кото, — неуверенно представился он, почти вставая.

Расторопная Нюся ринулась подставить свое надежное плечо. Ирина, не мешкая, уцепилась за нудиста-летуна, подпирая его с другой стороны. И так, на полусогнутых ногах, они, выписывая кренделя, двинулись в направлении света фар.

— Какое странное у вас имя. Иностранец, что ли? А! Поняла! Я просто не расслышала. Тонконогий кот? Тканный коттон?

— Токаного Кото. Да. Думаю, именно так меня зовут.

— Лабуда, с кем не бывает. Сейчас доковыляем до машины, поедем в больницу…

— Только не в больницу, — яростно прорычал слабеющий Кото и некстати потерял сознание, упав прямехонько на заднее сиденье. Увлекая за собой хилых помощниц. Которые синхронно врезались лбами в борт машины.

Потерев ушибленное место, Нюся глянула вслед предполагаемому Кото, посчитала, что хуже ему не будет, если она потратит несколько минут на приведение себя в адекватное состояние. Трясущимися непослушными руками вытряхнула из сумочки пачку тонких ментоловых сигарет. Рассыпала. Вернула их в пачку, сломав половину. Обломки сигарет беззащитно белели на темной земле. Нюсе такое зрелище показалось невыносимым. Тогда она яростно ногой растерла их трупики в труху и немного угомонилась. Запустила пальцы в пачку. Выудила сигарету, помятую и кривую, как козья ножка. Чиркнула мужской ZIPPO. Словно костер разожгла. Прикурила с третьей попытки. Ее бил адреналиновый мандраж. Что в данной ситуации было извинительно. Не каждый день случается падеж голых мужчин прямиком с небес. Или с чего он там сверзся?

Ирина ободряюще похлопала подругу по спине, отчего у той изо рта вырвался внушительный клуб дыма.

— Ты поосторожнее, твоими руками гвозди в цирке забивать.

— Это наследственное. В нашем роду у всех были сильные руки. Порода такая. Прадед бойцом на скотобойне работал. Бывало, врежет быку промеж рогов, тот — фигак, хлобысь, сразу в отключке валяется, а сподвижники — чик по горлу, и вот вам, господа, парная говядина. Я в прадеда пошла.

Вздохнув в память о деде, Ирина бесцеремонно попыталась отобрать Нюсину сигарету. Не сумела, добыла свою и запыхтела как паровоз. Некрасиво выпуская дым через ноздри, отчего стала напоминать того самого быка, она окинула неопределенным взором шумящие сосны и заявила:

— Нет, ты только прикинь, мы едем себе тихонько, а он бац… и живой. Никто не поверит, — печально прибавила она, сумбурно размахивая сигаретой.

От быстрого движения огонек сливался в раскаленную линию. Ирину такое зрелище страшно заинтересовало, и она принялась выписывать рукой ускоренные круги, сотворив в темноте рубиновое кривоватое кольцо. До тех пор, пока плечевой сустав не издал отвратительный хруст.

— Ай! Блин, руку сломала!

— Не сходи с ума. Больно? Давай вправлю?

Рука тут же прошла. Ирина повеселела и снова принялась расписывать прелести попадания в телевизор.

— И все равно — никто нам не поверит! — раздраженно закончила она.

— Точно. Потому что никому мы про это не расскажем.

— А почему?

— Потому. Нельзя. Нас в психушку загребут. И вообще, может, тут криминал замешан. Или инопланетяне. Или еще что похуже.

— Что хуже-то?

— Не знаю пока. Потому — молчок. Уяснила? Отвечай, а то знаю я тебя.

Перевернутая логика Ирины дала сбой, заставив ее призадуматься о последствиях. Последствия не вдохновляли, особенно перспектива очутиться в дурдоме. Ирина прикинула, что имеется несколько надежных приятельниц, которые обомлеют, если их по секрету посвятить в тайну, но, увидев в глазах Нюси обидную подозрительность, насупилась и согласно закивала головой.