Елена Карпова - Город для сумасшедших Страница 4

— Эй, — зашипел рыжий, — раз уж ты вытащил меня оттуда, будь любезен проводить до машины, я не хочу, избежав встречи с пулей одного стрелка, стать мишенью для какого-нибудь другого, поудачливей…

— Заткнись, — сказал Иван с удовольствием.

Он осторожно выглянул из-за капота. Открытая дверь висела криво и была очень, очень близко, но, чтобы добраться до нее, нужно было опять подставиться под пули. Делать этого Ивану не хотелось вовсе, он переполз на другой край и осмотрелся на предмет двери с другой стороны.

Увы, там она была покорежена, вдавлена вовнутрь и, видимо, никогда не открывалась. Зато рядом с заколоченным подъездом дома, напротив которого стояла машина, обнаружилось подвальное окно, закрытое железкой, нижний край которой был отогнут — так, что явно просматривалось отверстие, достаточное для человека средней комплекции.

— Видишь? — показал Иван на подвальное окно рыжему.

— Ты чего, больной — в подвал соваться? Давай в тачку!

— Сам дурак! Пока я тебя буду загружать, меня десять раз ухлопают. Hу-ка…

Hе слушая дальнейших возражений, он подхватил рыжего на спину и поволок к окну.

Все прошло на удивление гладко. Иван отогнул лист, потом спрыгнул в темноту, протянул руки и осторожно снял парня.

Подвал был пустынный и полутемный — лишь у противоположной стены под потолком было несколько маленьких окошечек, выходивших, вероятно, во двор и поэтому не заделанных, как все прочие, железными листами. Иван подтащил парня поближе к свету, достал нож и принялся резать штанину, уже порядком пропитавшуюся кровью.

Потом он скинул куртку, стянул рубашку, отрезал и разорвал на полосы рукава. Парень наблюдал за всем этим с мрачным выражением лица.

— Навылет, — сообщил Иван, промокнув рану обрывками материи. Кость, вроде, не задета — но поручиться не могу. Очень больно?

— Нормально. Терпимо, — буркнул парень.

— Тогда, наверное, побегаешь еще. Сейчас перевяжу. Промыть бы да где в вашем гадюшнике чистая вода… Блин!

Он неожиданно вспомнил о фляжке. Маленькая плоская бутылочка. Дорогая, зараза. Плевать, на день рождения он уже не попал. Если не разбилась — должна быть в боковом кармане. Хотя — если б разбилась, он бы почувствовал.

Вот она, целехонька. Печать — долой, пробка… штопора нет. Туда ее, внутрь бутылки, так, все.

— Что это? — подозрительно спросил рыжий, — я не пью.

— Тебя никто и не просит. Больно будет, учти.

Жидкость цвета темного чая. И крепость — хорошие сорок градусов. Рыжий сжал зубы, с шумом вдыхая воздух.

— Фу, черт, никогда не любил вида крови, — сообщил он и криво улыбнулся. Лицо его было бледным.

— Так-то лучше. По крайней мере, не загнешься от заражения крови. Теперь наложу повязку. Вот. А теперь, вроде, не грех бы и познакомиться, а? Ты как считаешь? Меня зовут Иван.

— Макс. Вообще-то Максимилиан, но больно уж имя дурацкое. Макс — и короче, и лучше, меня так все зовут.

— Окей, Макс — так Макс. И что ж мне теперь с тобой, Макс, делать прикажешь?

— Тебе со мной? Hе смеши, цивик. Твоя дорога — твоя дорога, мой путь — мой путь. Спасибо тебе, конечно, что помог, но дальше иди лучше своей дорогой, куда шел. А я пойду своей.

— Цивик? Это от «циник», что ли?

— Нет, — неохотно пояснил Макс, — это сокращение от «цивил».

— А кто такой цивил?

— Это ты. Все, приехали. Я пошел.

Он попытался подняться, оперся на раненую ногу и упал на пол. Иван стоял, задумчиво глядя на то как он пытается встать.

— Помоги, — наконец мрачно и глухо сказал Макс.

— Ты примешь помощь от цивика? — усмехнулся Иван, — а как же «твоя дорога — твоя дорога»?

— Блин, ты поможешь или как? Мне сейчас не до сантиментов!

— Больно, да? — участливо сказал Иван, но с места не сдвинулся, в этом случае не зазорно даже немножко попользоваться услугами человека второго сорта?..

— Да при чем тут сортность! — воскликнул Макс. Учитывая то, что в этот момент он лежал на полу, ситуация получилась смешной.

— Рассказать тебе анекдот насчет того, как «попал в дерьмо — так сиди и не чирикай»? — спроси Иван, забросив руку Макса себе на плечо и поднимая парня с пола.

— Я знаю, — мрачно сказал тот в ухо Ивану.

— Знаешь? А чего ж тогда выеживаешься?

— Я думал, я сам смогу…

— Hу и? Убедился?

— Ладно… Hе хватает еще тебе меня пилить.

— Hе хватает. Ушибленные вы здесь все какие-то, «человек человеку волк», жметесь стаями по углам, как тараканы, а давят вас поодиночке.

— Ты-то откуда такой взялся, — пробурчал Макс.

— Оттуда…

К этой реплике разговора, больше напоминавшего перебранку, они доковыляли до серой пыльной лестницы, ведущей из подвала наверх. Здесь Иван снял руку парня с плеча и сказал ему полушепотом:

— Постой здесь. Вот, можешь опереться. Я пойду, проверю, как там… Hе вздумай орать, если что. Моделька у тебя есть?

— Вот еще! — фыркнул Макс и показал Ивану то, что он прежде принимал за бумеранг. Это оказался маленький арбалет из чего-то, напоминавшего пластик, усиленный металлической пружиной. В ложе, закрытая фиксатором из прозрачного плекса, лежала длинная игла с очень тоненьким острием и массивным основанием, обрамленным коротким оперением.

Иван удовлетворенно хмыкнул и показал Максу большой палец.

Слой пыли на лестнице, казалось, заглушал шаги. Дверь подъезда заколочена, второго выхода нет. Ладно.

Иван поднялся на второй этаж, подергал ручки дверей. Непонятно то ли заперто, то ли тоже заколочено. Можно было бы попробовать высадить одну, если бы был смысл. Впрочем, некоторый смысл есть отсидеться до темноты или до того, как уйдет этот чертов стрелок.

Иван разбежался, ударил плечом в дверь. Нет, бесполезно, одному не справиться, двери тут что надо. А от Макса толку мало. Может, на другом этаже удастся найти открытую квартиру?

Он поднялся еще на один этаж. А если у стрелка много терпения или инфракрасная оптика? Нет, лучше все-таки надеяться на то, что ему надоест сидеть над пустым проспектом.

Опять закрытые двери. Иван потыкался в две, чуть не оторвав им ручки, а третья неожиданно легко подалась под нажимом, и он ввалился в пустую прихожую, в которой отсутствовали даже привычные в любой квартире шкафы. Лишь метнулась навстречу неясная тень, Иван запоздало и лихорадочно схватился за карман, в котором лежал пистолет, но понял, что это всего лишь его собственное отражение в большом зеркале с потемневшей амальгамой и трещинами, разбежавшимися во все стороны от пулевых отверстий. Пистолет удалось достать легко и сразу, Иван обругал себя за беспечность и снял оружие с предохранителя.

Он толкнул ногой дверь, в маленьком помещении сразу стало светлее. За дверью была комната, выходившая окнами на проспект. Рыжие обои в редких цветочных букетиках выцвели и кое-где висели ободранными лохмотьями. Паркет выбит, возле окон — стеклянное крошево, из мебели — лишь продавленный диван темно-зеленого цвета у противоположной стены. В стене — еще одна дверь, на этот раз открытая, но за ней темно — видимо, коридор или помещение с заделанными окнами.

Иван решил вернуться за Максом. Отступил спиной вперед назад в прихожую, снова посмотрел в зеркало и внимание его привлек темный узор у кромки стекла, который он раньше принял за трещины.

Это были не трещины. Это была стрелочка в круге, криво начерченная чем-то вроде губной помады. Иван посмотрел на нее несколько секунд и бросился вниз по лестнице.

— Тропа?

— Какая тропа, тут пылищи столько! Похоже, что несколько лет никого здесь не было.

— Тогда ложняк?

— Блин… Мне казалось, что я все в этих местах знаю. Почему так хорошо спрятано, если ложняк? Ложняки обычно прямо на улице начинаются. Сам ведь прокладывал. Знаешь, на что это похоже? Hа чью-то секретную тропу. Провесил кто-то и пользовался в одиночку или с кем-то, а потом его убили, и с тех пор никто об этом пути не знает.

— Хорошо, если так. А куда она может вести?

— Известно, куда. Все дороги ведут к Центру. Правда, не все до него доходят…

За дверью оказался темный коридор без окон и дверей. Через несколько метров он повернул, потом еще, еще и вывел на лестницу.

— Вниз или вверх? — спросил Иван.

— Стрелка стояла вверх, значит — вверх, — сказал Макс, — ты что, никогда тропами не пользовался?

— Никогда, — признался Иван, — я не местный.

— Да ну! — удивился Макс, — Неужели из Большого?

— Да. И очень хочу обратно. Hо это почему-то представляет некоторую проблему. Смотри — мы пришли.

Площадка, на которую они вышли, оказалась последней на лестнице. Дверей на ней не было, был железный трап и люк в потолке.

— Hа чердак, что удивляешься, — пожал плечами Макс, — лезь первый, потом мне поможешь.

Вопреки ожиданиям Ивана, чердак оказался светлым: пересекающиеся полосы света от множества слуховых окошек делали его похожим на сцену, освещенную прожекторами.