Покров (СИ) - Моденская Алёна Страница 4

– И что дальше? – спросила Василиса, когда пауза затянулась.

– А дальше люди придумали, как вызывать этого кролика, чтобы он исполнял их желания. – Диана откинулась в кресле. – Все же чего-то хотят, а? Ты вот чего хочешь?

– Я? Не знаю. – Голова кружилась, шикарная гостиная Дианы как будто растворилась в осенней ночи.

– Поздно уже, тебе, наверное, пора. – Диана поднялась на ноги и потянулась, продемонстрировав великолепную подтянутую фигуру. – Пойдём, я провожу.

Василиса тоже встала, вопросительно глянув на других двух девочек.

– А они остаются у меня на ночь, их родители отпустили. – Диана почти выталкивала Василису из сумеречной гостиной. – Моих вообще все выходные не будет. Может, придёшь завтра?

– Вряд ли. – Василиса в темноте с трудом отыскала свои кеды. – Я на выходные уезжаю в Растяпинск к бабушке.

– Жаль, – протянула Диана. – Отказаться нельзя?

– Ну… – Василиса ухватилась за мелькнувшую идею. – Я попробую. Только если приеду днём, а вечером – обратно.

– Отлично! – Диана пропустила Василису вперёд и следом вышла во двор.

Василиса топала в темноте почти наугад, Диана молча шагала за её спиной, так бесшумно, будто там вообще никого не было.

У двери Диана наконец вышла вперёд, и мерзкое ощущение мурашек на спине отпустило.

– Очень хорошо, что вы сюда приехали, что ты сегодня ко мне пришла. – Белозубая улыбка Дианы светилась в темноте. – Мне очень понравилась с тобой общаться, жду тебя завтра.

Тяжёлая дверь выпустила Василису на улицу, тонувшую в ночной мгле, и затворилась за спиной. Кое-как Василиса прошла по Новой улице, не освещаемой ни одним фонарём. Тротуары здесь были на удивление ровными, но ни одной машины мимо не проехало, а заборы возвышались метра на два, так что ступать приходилось почти на ощупь.

По Прямой улице идти оказалось чуть проще – окна домов желтели или белели, хоть немного подсвечивая палисадники за невысокими заборами и тротуар. Из-под ног что-то выскочило, Василиса взвизгнула и прижалась к штакетнику ближайшего забора. Зверёк прыгнул ещё пару раз и остановился посреди дороги. Вроде бы пошевелил длинными ушами. Кажется, его шёрстка посвёркивала в слабых отсветах. Она блестела и переливалась, как металл, будто мех состоял сплошь из тонких иголок. Зверёк посидел пару секунд и ускакал во тьму.

Василиса отдышалась и отлипла от забора. Её визг никого не насторожил, никто не выглянул, жалюзи и занавески не колыхнулись. И правда, все окна оказались плотно зашторены – мимо какого бы дома ни пройти, ни в одно окно заглянуть не выйдет. Как и в окна таунхаусов, где жила сама Василиса.

Задыхаясь от бега (а она, оказывается, всё это время не шла, а неслась изо всех сил), Василиса влетела домой. Прислонилась к двери, пытаясь припомнить, от чего так резво улепётывала.

– Ты где была?! – мама вышла в прихожую в халате.

– У Дианы, я же говорила.

– А на телефон не судьба ответить?! Я же тебе сказала, чтобы ты до темноты домой пришла!

– Про темноту разговора не было, – пробормотала Василиса, вытаскивая смартфон. Ни одного пропущенного вызова в списке не значилось. Василиса показала маме экран.

– Иди мыть руки и ужинать, – уже спокойнее сказала мама.

– А папа дома?

– Иди, сказала. – Мама развернулась и ушла в кухню, окна которой, конечно же, оказались, плотно занавешены.

Глава 2. Сумасшедший автобус

Вечером Василиса поставила себе напоминание – перепроверить базу с новыми книгами в библиотеке. Ведь если Наталья Львовна начнёт придираться, обвинять её сына будет нельзя. И правда, какой-то этот Гаврил весь… нелепый, что ли. Наверное, Василиса просто не сразу разобралась, кто нормальный, а кто нет. И поначалу Гаврил ей даже понравился, но теперь вся нескляшность этого белобрысого чудика стала очевидной, особенно после появления мозга в шкатулочке.

Обдумывая план «Б», Василиса внимательно следила за часами на кухне. План «А» – просто отказаться от поездки к бабушке – можно сразу считать неудавшимся. Секундная стрелка потихоньку подползала к двенадцати. Ещё десять секунд – и всё, кастрюльку можно снимать. Идеальный завтрак «яйцо в мешочек» готов. Два больших куриных яйца совершенно одинакового размера (как любит один известный детектив) отправляются в холодную воду.

– А папа? – вяло спросила Василиса, заранее зная, что услышит в ответ.

– Он пока спит, не надо его будить. – Мама, конечно, не обманула ожиданий. После небольшой паузы, хмыкнув, добавила: – Сегодня ведь выходной, пусть поспит подольше, а?

Василиса выдавила кривую улыбку на это мамино как бы жизнерадостное восклицание. Раз уж мама так фальшивит, не нужно, наверное, её разочаровывать.

– Я тут для бабушки новые схемки распечатала, передашь? – Мама стояла спиной к дочери, устраивая яйца в деревянных хохломских подставочках, но всё равно было понятно, что она натянуто улыбается.

– Чтобы она красную шапочку связала? – пробормотала Василиса, глядя, как за окном раскачивались на осеннем ветру гибкие ветви ещё цветущих плетистых роз.

– Что за тон? – Мама со стуком поставила на стол молочник. Понятно, догадалась, что Василиса пойдёт в атаку, и изготовилась. Напала первой.

– Почему я должна ехать? – Всё-таки не стоило так сразу отказываться от плана «А».

– В тысячный раз одно и то же. – Мама закатила глаза. – Бабушке одной скучно, да и по хозяйству надо помочь.

Но Василиса тоже изготовилась и сегодня не собиралась сдаваться.

– По-моему, она прекрасно справляется, даже шустрее, чем ты. Хотя у нас всего-то таунхаус, а у неё целый домина с огородом. И потом, когда мы жили в Добромыслове, ей без меня не было особо скучно, а? Ездили раз в полгода, и нормально было, а теперь вы меня к ней на все выходные ссылаете, и так каждую неделю.

– Что тебе, собственно, не нравится? – Мама деловито заливала кипятком растворимый кофе. – Растяпинск – всё-таки город, пусть небольшой, но там столько всего интересного. Зря, что ли, туда толпы туристов едут? А здесь-то чего делать? Совхоз – он и есть совхоз. Ни тебе театра, ни кафе, ни кино.

– Зачем мы тогда переехали в эту дыру? – пожалуй, Василиса слишком резко выплюнула этот вопрос.

Мама поджала губы и шумно задышала, но потом всё-таки взяла себя в руки и стала аккуратно намазывать масло на тонкий золотистый тост.

– Я же тебе сто раз объясняла…

– Ничего ты мне не объясняла, – уже спокойнее сказала Василиса, поверх масла наваливая на свой тост ещё и рубиновое смородиновое желе.

– Ну, хорошо. Ты же знаешь, у папы на работе случилась неприятность, вот его и перевели сюда. Но начальник местной полиции – это же неплохо, правда? И для меня работа нашлась, врачи всегда нужны, нам и дом выделили, да какой. – Мама, не выпуская тоста из руки, круговым жестом описала просторную кухню (она же столовая) с высоким холодильником и гарнитуром «под дерево». – Не то, что наша квартира в Добромыслове, правда? И свой гараж, и участок.

– А я? – Василиса, глядя в свою чашку, пережёвывала хрустящий тост.

– Ну что тебе опять не нравится? Школа здесь приличная, все учителя есть. И потом – ты же… как это вы там говорите… а вот, топишь, правильно? Топишь за экологию, природу, всё такое. Вон, здесь у половины домов солнечные батареи на крышах. У нас, кстати, тоже. А Добромыслов что? Одна сплошная химия. Дышать нечем.

– Этот свинарник загрязняет окружающую среду хуже, чем все заводы в Добромыслове.

– Не свинарник, а свинокомплекс. Это во-первых. А во-вторых…

– Куда папа по ночам уходит? – Василиса впервые за утро посмотрела маме в лицо. Но у той только глаза забегали.

– Ты поела? Давай, иди собираться. Я со стола уберу.

– Я не поеду, – упрямо заявила Василиса.

– Поедешь, ещё как. И учебники не забудь.

Через десять минут Василиса, так и не увидевшись с отцом, плюхнулась на заднее сиденье машины, устроив рядом рюкзак с книжками. Мама завела мотор гибрида и они выехали из идеально правильного квадратного дворика. За окном замелькали такие же аккуратные домики с цветущими клумбами, столиками, скамеечками и разноцветными гипсовыми фигурками. Лишь эти немногочисленные предметы садового интерьера отличали одинаковые таунхаусы друг от друга.