В эльфийской резервации (СИ) - Бунькова Екатерина Страница 5

- Щенка, что ли, жалко? – снисходительно поинтересовался парень. Он был на удивление спокоен и, похоже, даже не собирался лезть в драку в попытках отомстить за попорченную внешность, а лишь тщетно пытался добыть из старой колонки воду, чтобы смочить холодной водой платок и сделать себе компресс. Рычаг скрипел, из носа колонки скатывались ржавые капли, но нормальная вода не шла.

- А тебе, похоже, нисколько, - рыкнула Аня, сердясь на саму себя за жалкий вид и еще более жалкую перепалку с мелким идиотом. Кое-как оторвав зад от влажной земли, она отряхнула юбку и попыталась привести лицо в порядок.

- А че мне его, палкой прикажешь забивать? Или топить? – неожиданно обозлился парень, чей нос явно и неотвратимо начал распухать. - Так еще дольше.

- Что дольше? – не поняла девушка.

- Дохнуть будет дольше, - пояснил он, пытаясь охладить пострадавшее место хотя бы сырой землей, клочком выдранной с бетонного холмика, на котором они стояли. – Сама то представь. Если сразу башку в крошево, это быстрее: вот было сознание, а вот его уже нет. На испуг и то времени не остается. Раз – и сразу к ангелам небесным. А в ведре он бы еще минуту, а то и дольше мучился бы от удушья и ужаса. Я просто не ожидал, что у него черепушка уже такая крепкая. Не повезло. Еще и кроссовка соскользнула, блин. Из-за тебя, между прочим. Засмотрелся, вот и промазал. Щас мучиться будет…

- Э-э… - растерялась Аня. Они посмотрели друг другу в глаза. Парень вдруг смутился, сунул свободную руку в карман широких джинсов и опустил голову, отгородившись от взгляда девушки плоским козырьком кепки, нахлобученной отчего-то поверх банданы – видимо, по едва-едва добравшейся до этих мест моде две тысячи десятого.

- Мать велела утопить на речке, - вдруг признался он. – А я подумал: напугаю щенка, и пусть бежит. Если убежит, значит, судьба такая. Типа, дикий бродячий пес, все такое. А не убежит… ну… Не убежал.

- Еще б он от тебя убежал, - снова обозлилась Аня. – В тебе полтора места роста, а его в траве не видно. К ветеринару-то не ага отвезти, если уж так приспичило избавиться? Нормальные люди животных усыпляют.

- Вот еще, - фыркнул парень. – Я тебе олигарх, что ли? К тому же, у наших коновалов все равно таких укольчиков нету. В Алапаевск придется ехать, в ветклинику. Я больной, по-твоему, так заморачиваться? Тебе надо, ты и вези. Вон, он еще не сдох. Пищит.

Аня повернула голову. Они отбежали довольно далеко, и щенка отсюда было не видно. И не слышно. Но видно, у паренька слух был куда лучше. Зато у Ани – фантазия богаче. Она тут же представила себе скулящего в агонии бедолагу, и внутренности у нее мигом скрутило от жалости. Возвращаться к дому вдруг резко расхотелось, хоть там и валялись ее вещи. Девушка отвернулась от этого места и попыталась отыскать какой-нибудь другой объект для разглядывания. И сразу наткнулась взглядом на разбитый нос собеседника.

- Холодное надо приложить, - неловко сказала она, стараясь отвлечь себя от мысли об умирающем животном, которому все равно уже не помочь.

- Без тебя знаю, - парень передвинул земляной ком чуть повыше, на переносицу. На лице остались грязные разводы из крови и земли.

Девушка помялась немного, не зная, куда деть свои руки, которые, оказывается, могут наносить такой серьезный ущерб. Покрутила головой. Обнаружила древний киоск, чудом сохранившийся с девяностых: все такой же кривой, окрашенный дешевой краской и облепленный выгоревшими наклейками с детских жвачек и обертками от продаваемых товаров. Куски лейкопластыря с написанными от руки цифрами заменяли ценники, и они же удерживали своеобразную «рекламу» продукции на месте.

- Воду маленькую и самое дешевое мороженое, - сказала Аня в окошечко, мельком изучив ассортимент. Из глубины киоска на нее недовольно глянуло бесполое существо лет этак четырнадцати: в мини-юбке, но на девочку не похожее. Оно лениво отложило в сторону телефон и полезло куда-то во тьму: наверное, в холодильник. Спустя десять секунд из окошечка чуть ли не в лицо Ане были выброшены бутылка воды и помятое мороженое.

- Писят рублей двадцать копеек, - потребовало существо.

Аня привычно вытянула из кармана телефон и поднесла было к окошку, чтобы расплатиться, но терминала для оплаты там не оказалось. Причем не то что бесконтактного: тут не было даже обычной кассы. Ой, точно: это же Косяковка. Интерактивный исторический музей под открытым небом. Почувствуй себя жителем двадцатого века, и все такое.

Девушка неловко застыла, сообразив, что товар ей уже выдали, и он тает у нее в руке, а наличка осталась в сумке под забором. Сбегать по-быстрому? А вдруг подумают, что убегает с товаром? И когда она уже научиться думать прежде, чем делать?

- Э… С телефона оплатить можно? – на всякий случай уточнила Аня, еще лелея тщетную надежду не показаться дурой.

- Я те че, перекупщик – телефонами оплату брать? – возмутилось существо. – Ты еще натурой расплатись, ага. Деньги давай!

- Галь, захлопнись, а? - вдруг таким же вальяжным голосом потребовал уже знакомый мальчишеский голос из-за спины Ани, и «пострадавший» грубо оттеснил ее от окошечка. – Чё опять завелась на пустом месте? Видишь ведь: девушка городская, наличку еще не сняла. Ща пообвыкнется, начнет по-человечески расплачиваться.

- Да пока она тут банкомат найдет, у меня смена закончится, - стояла на своем Галочка. – Понаехали тут всякие. А ну, верни товар, нищебродка!

Из окошка вытянулась рука с хищно растопыренными пальцами. Аня от неожиданности отшатнулась. К счастью, ее снова выручил малолетний кавалер:

- На, жри свой полтос, - парень сунул в протянутую пятерню мятую бумажку. Рука моментально втянулась обратно. На некоторое время в киоске установилась удовлетворенная тишина. Но ненадолго.

- А двадцать копеек? – снова угрожающе повысило голос существо, не досчитавшись богатства и готовясь продолжить скандал.

- Завтра занесу, - парень, как ни в чем не бывало, вытащил из рук растерявшейся Ани бутылку с водой и принялся ее открывать.

- Сегодня! – потребовало упертое существо.

- Вечером, - тем же мирным тоном сторговался он.

- Я до пяти, - предупредило существо, неожиданно резко сменив интонацию с хабалистой на нежно-воркующую. – Сегодня короткий день, ты уж не забудь.

- Угу, - безразлично ответил новый Анин знакомец, полил водой носовой платок (надо же, их еще кто-то использует) и стал смывать с носа кровь и грязь.

- Давай, я, - предложила Аня, окончательно сраженная чередой глупых и неловких событий дня. Парень немного подумал, кивнул и предоставил ей свою физиономию.

Нос уже здорово распух, а кровь местами успела подсохнуть. К счастью, натекла она вовсе не из открытого перелома, как уже успела навоображать себе устыдившаяся девушка, а всего-то из пары лопнувших капилляров где-то внутри. Отмытое лицо оказалось очень даже приятным, пусть и с клоунским «помидором» по центру. Мороженое, завернутое в погрязневший платок, прикрыло пострадавшую область. Все время процедуры парень смотрел куда-то в сторону.

- Эй! А ну, руки прочь! – вдруг оглушительно рявкнул он и резко дернулся, разворачиваясь. Аня подскочила, едва не выронив компресс. Но окрик предназначался вовсе не ей: воспользовавшись тем, что хозяйка отлучилась, какой-то предприимчивый мужик попытался присвоить ее вещи. Будучи застуканным, он тоже подпрыгнул от неожиданности и заозирался по сторонам.

Перехватив оригинальный компресс из Аниных рук, паренек принял уверенную позу и крикнул еще, адресуя свои слова неудачливому воришке:

- Э! Не слышишь, что ли?

- Да я че? Я ниче, - небритый мужик тут же убрал руки от брошенных возле дома чемоданов. – Я думал, ничейное. Навалили тут у самой дороги, понимаешь, еще возмущаются…

- Я те дам «ничейное»! – паренек показал вору тощий кулак. Как ни странно, это сработало. Хотя, скорее, дело было в слишком большом количестве свидетелей: вон, и продавщица сверкнула глазами из тьмы киоска – вот-вот полицию вызовет.