Айгуль Иксанова - Улицы Севильи Страница 6

Однако она заблуждалась, думая, что ей удалось уйти незамеченной. В тот же день она поняла — за ней следят. Разумеется, Валентину Алексееву удалось сопоставить два факта: знакомство с Олесей и ее работу в одной редакции с убитыми. Часы были у нее, Валентин не сомневался в этом, как и Олеся — в том, что ей грозит смерть. Чудом ей удалось оторваться от преследователей, и, сидя в холодном пустынном доме, на даче соседей, она размышляла, как же ей быть дальше. Она не может вернуться домой, ведь таким образом она подставит под удар Андрея, Сашку, маму — нет, это невозможно. Но она не сможет и убежать. Ее найдут, обязательно будут искать и найдут. Что же делать? Даже если она вернет часы — Олеся оставалась свидетельницей тройного убийства и шпионкой. Единственный выход — избавиться от улик, только так она сможет обезопасить своих близких. Олеся вздохнула. У нее было всего две улики. Часы и она сама. Первую она выбросила в реку, оплатив час катания на речном трамвайчике; а что делать с собой, она не знала. Олеся привыкла принимать решения быстро. Есть лишь один шанс, и она им воспользуется, а тогда — либо пан, либо пропал. Димка Крылов, ее одноклассник, был влюблен в Олесю с детства, у нее на свадьбе он напился и вопил, что никогда не женится на другой и что она, Олеся, загубила его жизнь. Димка был прочно связан с теневым миром — с фальшивыми документами, отмычками, оружием и прочими дорогостоящими игрушками. Возможно, он сможет помочь ей — или же, если захочет, отомстить.

Олеся вздохнула и направилась к Димке — вручить ему свое будущее. Ирония судьбы — когда-то он так просил ее об этом!

— Да, ты крепко вляпалась, девочка, — резюмировал Димка, наливая ей в стакан водки, — вряд ли тебе удастся выбраться живой. Твой Алексеев найдет тебя и под землей. Он большой человек, высоко забрался. Я могу сделать тебе паспорт, но это ничего не даст. Он разыщет тебя. Подумай сама, если он убил троих ради этой игрушки, он будет искать ее и дальше!

— Пусть ищет, ее у меня нет. Но я не хочу умирать, понимаешь? Что мне делать? — Олеся бесстрашно посмотрела на него и залпом осушила стаканчик. — Ты можешь помочь мне?

Димка задумался, поглубже уселся на диване и смешно наморщил лоб. Именно таким, смешным и задумчивым, она и любила его в детстве. Почему он подался сюда? Такая жизнь не для него! Но она не скажет ему об этом…

— Есть один способ, — сказал он наконец, — если они тебя еще не засекли здесь, может сработать! Только не знаю, согласишься ли ты. Тебе придется поехать в Египет и, предупреждаю, сразу приготовься сказать «гуд бай» своим дорогим родным и любимому супругу, — слегка язвительно добавил он, а потом продолжил, уже серьезнее: — Там, в Александрии, найдешь некоего Мустафу, я дам адрес. Он поможет тебе, он настоящий колдун. Но знай: с этих пор вот такой Олеси, которую я любил и, кстати, люблю, больше не будет. Ты станешь другим человеком. У тебя будет другое лицо, фигура, мимика, голос — все. Только воспоминания и останутся от прошлой Олеси, понимаешь?

— Нет, — честно призналась она.

— Мустафа работает на секретной базе, финансируемой Америкой. Там проводятся различные исследования, в основном по созданию биологического оружия. А в свободное от работы время он использует лабораторию для своих делишек, поняла? Он сделает тебя другим человеком, и тогда не только Валентин — родная мама тебя не узнает! Поняла?

— Поняла, — прошептала Олеся, и впервые в жизни ей стало по-настоящему страшно…

— Вот, Настенька, — усмехнулась она, окончив свой рассказ, — какая участь меня ждет. И все из-за проклятых часов. И я думаю теперь, когда не смогу больше вернуться домой: почему я не ценила то время, когда была с ними, почему? Моя дочка, ей только семь…

Олеся всхлипнула, и теперь пришла очередь Насти утешать ее.

— Не плачь, — сказала девочка, вытирая ей слезы. — Зато ты начнешь новую жизнь. И станешь еще красивее и счастливее. Я знаю, я обещаю. Не плачь!

Настя и Олеся прощались, стоя на одной из площадей прекрасной Александрии, а мимо куда-то бежали белые туристы, моряки, гиды, арабы; шли женщины в парандже, ослы везли повозки, голодные собаки искали еду, гортанно кричали торговцы в длинных белых одеждах, и в воздухе стоял пряный запах Востока, оповещая прибывших о том, что они попали в новый, загадочный мир.

— Как здесь жарко! — Олеся вытерла лоб рукой, другой она прижимала к себе девочку.

За дни путешествия в трюме они по-настоящему привязались друг к другу — как очень одинокие, попавшие в беду люди.

— Мы еще встретимся? — Настя подняла на Олесю свои слишком серьезные для маленькой девочки глаза.

— Конечно, — улыбнулась в ответ та.

— Но ведь ты будешь совсем другой, как же я узнаю тебя? — спросила Настя.

— Ты-то не изменишься. Я сама найду тебя!

— Правда?

— Правда, как и то, что ты доберешься до своей Севильи. Если хочешь, я помогу тебе найти твой корабль.

— Нет, — Настя покачала головой, — не сейчас.

И, заметив недоумевающий взгляд старшей подруги, продолжила:

— Раз уж я здесь, в Египте, я хочу посмотреть на пирамиды. Ведь позор — побывать в Египте и не увидеть пирамид!

— Но ведь пирамиды в Каире, это далеко! — возразила Олеся.

— Ну и что! Россия тоже далеко, однако мы здесь! Я хочу их увидеть, понимаешь? Так же сильно, как и попасть в Севилью. Сама не знаю почему, я только сейчас поняла это, но я хочу!

— И никто не собьет тебя с пути, маленькая упрямица! — вздохнула Олеся. — Я дам тебе денег на машину или автобус, чтобы добраться туда, но как ты потом вернешься в Александрию?

— Что-нибудь придумаю! Скажу, что отбилась от группы, не бойся, я не пропаду! У меня ведь такой наивный ребячливый вид! Мне поверят! Обдурю кого-нибудь! — Настя весело улыбнулась.

— Ясно, — Олеся понимающе кивнула. — Ты заразилась моим духом авантюризма. И ты слишком умна для тринадцатилетней девочки. Даже как-то жутко. Пошли, я найду тебе транспорт!

— Я не забуду тебя, — сказала Настя от всей души, обнимая свою новую, первую и единственную подругу.

— Да и тебя, пожалуй, забыть будет трудновато! — заметила Олеся. — Эй, смотри-ка, вон тот мужик, кажется, ничего. И машина у него вроде бы приличная. Пойдем, пообщаемся с ним, может, подбросит тебя к пирамидам, как думаешь?

— Пойдем, — кивнула Настя, и они решительно пересекли улицу, направляясь к вызвавшему доверие Олеси водителю.

— Слушай меня внимательно, — тараторила Олеся, запихивая Настю в небольшой зеленый пикап, державший путь на Каир, обращаясь к смуглому арабу-водителю. — Я даю тебе денег, много денег, ты отвезешь эту девочку к пирамидам. Но учти, если что-то случится с ней, будешь иметь дело со мной. Мой муж бандит, понял? Русский бандит. И он разберется с тобой, если девочка пострадает!

— Не бойся, мадам, — неожиданно почти без акцента ответил сидящий за рулем, — довезу девочка куда надо. Мехмед честный, никого не обманул, все хорошо будет, не бойся!

— Смотри у меня! Держись, Настя, искательница приключений! — Олеся в последний раз обняла девочку. — А потом езжай в свою Севилью, танцуй!

— Поехали с нами, — предложил Мехмед, — бесплатно довезу! Один поцелуй — один километр. — И он лукаво подмигнул Олесе, но та только погрозила ему пальцем и ничего не сказала в ответ.

Она посмотрела вслед отъезжающей машине, а затем достала из кошелька бумажку, на которой Димкиной рукой был записан адрес.

Ее ждал волшебник Мустафа.

Как ни странно, Мехмед оказался действительно честным малым, правда, он, не умолкая, говорил всю дорогу и убийственно, в прямом смысле этого слова, «лихачил», демонстрируя все чудеса вождения, но несколько часов спустя Настя прибыла в Каир живой и здоровой. Мехмед довез ее прямо до Гизы, после чего порулил обратно, заявив, что ждать здесь не намерен. Но девочка не обратила на это никакого внимания, она пробормотала слова благодарности и, выскочив из пикапа, остановилась, пораженная открывшимися ее взгляду памятниками Вечности. Желтоватая пустыня свободно раскинулась пред нею, и казавшиеся издалека такими маленькими три пирамиды предстали во всем своем колоссальном великолепии. Здесь было очень много туристов, бедуинов с верблюдами и прочих желающих подзаработать, но на фоне каменных изваяний люди казались мелкими, почти невидимыми и не отвлекали внимания Насти от возникшего пред глазами чуда света. Ее сердце было переполнено покоем и счастьем. Она пошла вперед, не замечая палящего зноя, и, остановившись у подножия, посмотрела вверх. В эту минуту она и самой себе показалась маленькой и незначительной, все ее проблемы и страхи стали такими ничтожными, сжались, а затем исчезли вовсе, и она отправилась бродить среди камней и песка, не обращая внимания на окрики людей. Она протянула свою руку, ту самую, которая мыла бокалы в кафе Марины, драила полы у Людмилы Львовны, замерзала без варежки в морозные ночи и раздавала матросам сигареты, к огромной каменной лапе Сфинкса, от которой ее отделяли какая-то сотня метров и сотни веков, приобщившись на мгновение к истории Земли. В его лице увидела она не загадку, как ожидала, а разгадку всех тайн мироздания. В спокойном взгляде Сфинкса, устремленном в бесконечность, таилось необыкновенное довольство собой и окружающим миром — видимо, ему были известны радости жизни. Люди и ветры пытались изувечить каменное лицо, но сделали его лишь еще прекраснее, словно и вправду вечная красота Сфинкса была неподвластна времени.