Инна Георгиева - Гибкий график катастроф Страница 7

И чудо случилось! С инопланетянами, правда, не выгорело, но в одиннадцатом часу ночи, когда я уже лежала в постели, дверь в мою спальню открыла Полина. Я молча отложила книжку. В одной руке подруга держала чашку горячего кофе, а в другой — жестяную коробочку с печеньками из наших запасов.

— Будешь? — предложила, усаживаясь рядом со мной на кровать. Я хмыкнула и взяла сахарного мишку:

— А чайку не сделаешь?

— Не наглей, а? — нахмурила соболиную бровь готесса. — Я к тебе сегодня не пожрать пришла. У меня проблема и, кстати, по твоей части.

Вот теперь уже и мне стало интересно. А Полина, со вздохом откусив голову белочке из молочного шоколада, задумчиво уставилась в потолок и приступила к рассказу:

— Помнишь, я вчера говорила, что меня отец в больничку на практику устроил? Чтоб ты знала, это оказалась не простая больница. Ее построили на месте старинного храма. А рядом находится не менее древнее кладбище.

— Индейское? — проникшись ее мрачным лицом, тихонько уточнила я.

На меня перевели скептический взгляд.

— Конечно! Ведь индейцы специально переплывали океан, чтоб у нас дуба врезать. Это у них традиция такая была: чувствуешь, что смерть рядом, — хоп на лодку — и на другой берег по большой воде. А там похоронят. Обычное кладбище, Ева! Старое, правда. Туда сейчас уже и не завозят никого, даже не подхоранивают.

— Полина, сейчас почти полночь, — перебила я ее со вздохом. — Ты мне на сон грядущий только про кладбище не рассказывала. Тем более про обычное. Неужели до завтра оно никак не может подождать?

— Не волнуйся, — мрачно хихикнула подруга. — Я сейчас закончу, и твой сон как рукой снимет. Короче, ты же меня знаешь: я просто не могла обойти стороной такое интересное место. И после практики, около пяти вечера, отправилась на экскурсию. Только знаешь что?

Я покачала головой.

— На меня сторож начал орать так, будто я ему на любимую мозоль наступила! — возмущенно сообщила она.

Я скользнула по ней глазами: черная косуха с черепом на спине, кожаные штаны, тяжелые сапоги на шнуровке, пояс с такой бляхой, от одного взгляда на которую хочется перекреститься и отойти…

— Наверное, он подумал, что ты — одна из его подопечных, и попросил вернуться обратно в могилу.

— Ха-ха! — отрезала Поля. — Очень смешно. Только ты не угадала! Он решил, что я явилась эти самые могилы грабить! А когда я начала расспрашивать, оказалось: у него так уже четыре штуки разрыли!

Я села ровнее:

— Что, совсем разрыли?!

— Нет, Ева! До половины. Три кости торчат, все остальное под землей. Ты вообще себе могилу представляешь? Как ее можно не полностью разрыть? Интересно, кому они могли понадобиться?

— Кроме вас?

— Мы не откапываем гробы! — не без гордости сообщила подруга. — Мы работаем только со свеженькими трупиками.

Я сглотнула и положила печеньку обратно в коробку.

— И что ты предлагаешь делать?

Готесса отставила кофе и повернула ко мне криво ухмыляющееся лицо:

— Мы должны пробраться на это кладбище!

— Ночью?! — ахнула я не то чтобы без энтузиазма, скорее — с легким оттенком паники.

Но Поля только развела руками:

— Днем меня туда не пускают! А сейчас, в темноте, мы проникнем внутрь и посмотрим, что там натворили с древними могилами.

Невероятно, с каким восторгом она об этом говорила! Бродить в полночь среди надгробий — что может быть чудеснее? А я отвечу: да все что угодно! Это же стандартное начало большинства фильмов ужасов! Друзья говорят: «Пойдем пошаримся на древнем захоронении?» Ты, как дебил, соглашаешься и тут же умираешь! А всего-то надо было сказать: «Да идите вы на фиг с вашими идеями!» Только я, кажется, начинаю понимать, почему самые осторожные умирают молодыми — потому что любимые друзья им просто выбора не оставляют!

— Полина, — прошептала, выразительно косясь на дверь, — Алекс меня убьет, если узнает, что я ночью полетела на кладбище!

— Не боись! — отмахнулась готесса. — Твой надзиратель в подвале, репетирует. Мне его Богдан сдал. Еще час будет занят. Мы как раз успеем вернуться.

Я чуть не матернулась: это ж надо! Когда хочешь удрать — он всегда на стреме, а когда, единственный раз, с надеждой высматриваешь его на горизонте: дудки! Не докричишься…

Пришлось вылезать из постели, надевать спортивный костюм и шубу, доставать метлу из шкафа и лететь на кладбище. Ну и кто после этого поверит в благочестивость ведьм?..

Захоронение при больнице было внушительным, можно сказать — монументальным, но весьма заросшим. Деревянных крестов я не увидела — то ли сгнили и попадали со временем, то ли здесь присутствовал некий фэйс-контроль и без статуи не пускали. На худой конец — с надгробием, да таким, чтобы его было видно от самых ворот. Сейчас, зимой, снежные шапки покрывали все — крыши усыпальниц и семейных склепов, скульптуры святых, навечно запечатленных в скорбных позах, решетчатые оградки. Из белоснежной перины выглядывали черные скрюченные пальцы плюща и дикого винограда, дуплистые деревья опускали кроны к земле и ловили путников в хитросплетения выбившегося на поверхность корневища.

Короче, Полина была от кладбища в восторге. С криком: «Полный рулез!!!» — она сорвалась с места и умчалась куда-то в каменный лабиринт. Я осталась на «посадочной полосе» в гордом одиночестве.

Вообще-то мне как ведьме не пристало бояться кладбищ. Во-первых, я точно знаю, что полтергейстов не существует. Вредные духи прабабок, при жизни решивших оставить «кусочек» себя любимой благодарным потомкам, — эти да, но не полтергейсты. Во-вторых, я владею магией и чисто теоретически могу пришибить молнией недружелюбно настроенного кракозябра. И, наконец, в-последних по списку, но не по значению: на мне, в силу моей пугливости и маминой паранойи, навешено столько волшебных «щитов», что их сосчитать — пальцев не хватит. Так что — да, у меня есть вполне логичные причины не бояться кладбища. И только одно заставляет забыть их все: мне, черт подери, не комильфо стоять здесь одной в окружении трупов!

— Полина, твою мать! — как родную прижав метлу к груди, заорала я. — Вернись немедленно!

— Я бы не советовал здесь кричать, — внезапно раздалось из-за спины. — Сторож бродит неподалеку, может услышать.

Оборачивалась я так медленно, что, когда взгляд наконец упал на высокую широкоплечую фигуру в теплом пальто и шляпе, воображение успело превентивно нарисовать ему рога, хвост и копыта. Но когда я разглядела лицо нежданного попутчика, то поняла, что реальность оказалась хуже фантазии. На меня, улыбаясь своей характерной улыбкой Нарцисса, смотрел Владимир Овада.

Несколько мгновений мы молча таращились друг на друга. Особенно старательно таращилась я, в тщетной попытке разглядеть в нем не более чем плод собственного воображения. Потому как худшего спутника для «прогулки» по кладбищу придумать было сложно. И дело даже не в том, что Владимир — очередной претендент на мою слишком популярную руку, а значит — кровный враг одного небезызвестного заклинателя (который будет просто в ярости, если узнает, что я не только сбежала из дома на ночь глядя, но еще и в подобной компании). Просто у Вовочки было несколько черт характера, за которые его хотелось придушить на второй минуте знакомства. Он искренне считал себя неотразимым, как удар Али, и желанным, как четырехлистный клевер. Короче, неординарная личность, общаясь с которой ты слишком быстро переходишь от стадии «Он такой незаурядный!» к «Он же долбанутый на всю голову!».

К сожалению, недовольна нашей встречей была только я. У чародея, который, кстати, был сыном той самой маминой «заклятой» подруги Мелиссы, которая четыре месяца назад устроила Алексу незапланированный экзамен по медицине, был такой вид, словно его только что назначили первым охотником племени. За то, что завалил мамонта, которым, по всей видимости, была я. По крайней мере, все характерные признаки наблюдались — оцепенение всего тела, тяжесть в груди и только одна протяжная, тоскливая мысль в голове: «Че-о-орт!»

Ну чем не подстреленное травоядное?

Наверное, потому я и не сразу сообразила, с чего это вдруг улыбка Владимира стала мрачнеть, тускнеть, а потом и вовсе куда-то пропала.

— Ева, я тебя умоляю, — сказал он наконец, — сделай лицо попроще. Я как будто смотрю на картину «Крик» Эдварда Мунка.

И надо же было такому случиться, что Полина услышала именно эту фразу! Вовремя вернулась, что называется.

— Фигасе, какого образованного некроманта ты нашла!

Новоиспеченный злодей окинул готессу таким взглядом, что я бы на ее месте ощутила себя полудохлым тараканом на грязной подошве, но прежде чем Владимир успел что-то сказать (а она — ответить хуком справа), моя отнявшаяся было речь вернулась в нормальное состояние.