КниГАзета . - Особый Скорый - 1 Страница 7

Он бросил машинку на стол и рысью умчался куда-то вглубь дома. Алексей Андреевич тем временем взглянул на свои руки и охнул. Его ногтям мог позавидовать какой-нибудь горный орел.

 - Чтобы я еще раз надел эту хреновину! - зарекся бывший охранник, хватая  ножницы. – Да еще и по своей воле!

…Когда Родионов вернулся, он уже закончил. Седые космы были аккуратно сметены в мусорное ведро, вместе с двухсантиметровыми обрезками ногтей. На всякий случай Соловьев быстренько осмотрел себя, но никаких других дефектов не обнаружил – наоборот, тело словно высохло и помолодело, одряблевшая кое-где кожа подтянулась.  А еще - ощутимо прибыло сил.

Капитан вернулся мрачный и сосредоточенный. Ничего не говоря, достал из-за дивана и поставил на стол рюкзачок с Артефактом.

 - Что-то случилось, Илья Валентинович? – насторожился Соловьев.

 - Да, не без этого, - не стал скрывать Родионов. – Вы же снимали комнату по Восьмой линии, двадцать шесть, у Шаланиной А.Е.?

 - Да, - растерянно подтвердил Алексей Андреевич. – Что-то мне не нравится это «снимали». Уже не снимаю?

 - Боюсь, что нет, - сухо отозвался капитан, доставая из кармана ключи. – Ночью в вашу квартиру наведывались. Едем.

Соловьев тяжело вздохнул, подхватывая с дивана свою куртку. Чем дальше, тем больше жизнь напоминала какие-то американские горки с непредсказуемым исходом.

Садясь в машину, он, движимый каким-то неясным предчувствием, взглянул на себя в боковое зеркало. Так и есть – на только что бритой наголо голове уже нахально пробивалась миллиметровая седая щетина.

До самого Питера они молчали.

…Соловьев всё же успел добежать до урны. Марать асфальт любимого города, к тому же, «культурной столицы нашей Родины», содержимым собственного желудка не пришлось.

 - Твою трижды бога душу мать… - пробормотал бывший охранник, когда его, наконец, отпустили рвотные позывы. – Да чтобы у тебя хвост отсох, ящерица хренова!

Вокруг царил восхитительно свежий, сладкий воздух. После насквозь пропитанной зловонием гниющего мяса квартиры его хотелось пить, словно божественный нектар. Сколько он там смог продержаться – тридцать секунд? Минуту? Полицейские внутри все как один ходили в респираторах, а вот о них с Родионовым никто не позаботился.

Толком ничего увидеть и не получилось. Вспоротая, будто консервным ножом, железная входная дверь, перевернутая тумбочка, сованная вешалка. Заляпанная кровью домашняя тапочка, сиротливо лежащая посреди коридора. И непереносимый, ужасающий  смрад, от которого сам собой выворачивался наизнанку желудок и резало глаза…

Из парадной, хлопнув дверью, вышел мрачный Родионов в темных очках. С рюкзачком он уже не расставался. На секунду Соловьеву показалось, что с лицом, вернее, с носом Ильи Валентиновича что-то пугающе не так – ему почудилось (а почудилось ли?), словно бы ноздрей в этом носу нет совсем. Но тут капитан поднес к лицу руку, снимая очки, и видение разом прекратилось. Всё вместе напоминало ловкий трюк фокусника.

 - Это у вас вместо респиратора? – спросил догадливый Алексей Андреевич.

 - Что-то вроде, - дернул углом рта капитан. – Восемь их там. Это все?

 - Что? – не понял Соловьев.

 - Восемь трупов. Это все жильцы?

 - Восемь… - глухо повторил Алексей Андреевич. – Много, ч-черт… Дети тоже там есть?

 - Да, - кратко уронил Родионов.

Соловьев затейливо выматерился, но память всё же напряг.

 - Даже что-то много. Так и так вспоминаю – семеро еще получается, кроме меня.

 - Александру Егоровну посчитали?

 - Ах да, совсем забыл. И она…тоже?

 - Ваша квартирная хозяйка, судя по всему, встретила Нидхёгга первой, - бесстрастно объяснил капитан. – Что-то у них не заладилось, и он принялся всё крушить и убивать всех подряд.

 - О покойниках, конечно, «хорошо либо ничего», - пожал плечами Соловьев. - Но характер у Александры Егоровны был склочный до ужаса, она кого хочешь могла довести до состояния «крушить и убивать».

Родионов не ответил, и они некоторое время молчали, глядя на машины полиции и «Скорой», сгрудившиеся у подъезда.

 - Что будем делать, Илья Валентинович? – спросил наконец бывший охранник. – Это уже переходит все рамки, по-моему. Пусть ваш «Атлант» вмешается.

 - «Атлант» не вмешается, - покачал головой капитан. – Я же говорил, это весьма своеобразная организация. Чтобы они вмешались, люди должны гибнуть тысячами. А если шериф не может справиться с одинокой проекцией в городе, значит, он плохой шериф, и горе этому городу. Нидхёгга я должен поймать своими силами.

 - И как вы собираетесь это сделать? – спросил Алексей Андреевич.

 - Пойдемте присядем, - вздохнул капитан.

На скамеечке неподалеку Родионов снял рюкзачок с плеча, поставил на колени и вжикнул молнией. Соловьев подавил совершенно детский порыв заглянуть через его руки внутрь. Дождался, пока капитан, не торпясь, вытащит наружу какой-то здоровенный круглый камень. Вернее, не круглый. Это форма называется «вытянутый эллипс», попросту говоря – яйцеобразная…

Так. Вот оно что.

 - Это то, что я думаю? – сглотнув, спросил Соловьев.

 - Да, - кивнул капитан. – Это драконье яйцо. Возраст – около трехсот тысяч лет. Найдено при бурении шахты «Сибгорнодобыча-4» в вечной мерзлоте.

 - И… что? – осторожно поинтересовался Алексей Андреевич. – Что из этого следует?

 - Из этого следует, что Нидхёгг не отступится от него ни за какие коврижки, - невесело усмехнулся Родионов. – Там на стене когтями вырезана надпись древнеисландскими рунами, специалисты уже перевели. «Верните наследника, иначе я продолжу».  Он понял, что яйцо у меня, и теперь будет методично убивать людей, пока я не отдам ему его… «наследника».

 - Куда надо отвезти яйцо? – отрывисто спросил Соловьев.

 - В поселок Ястребиный Ключ, - не удивился вопросу капитан. – Это в Сибири.

 - Как я понимаю, силового прикрытия на время поездки вы мне обеспечить не сможете, - констатировал Алексей Андреевич. – Так?

 - Курьеры, как правило, решают этот вопрос сами, - кивнул Родионов.

 - Что ж, - прищурился Соловьев. – Сами так сами. В таком случае мне потребуется от вас кое-какая информация.

 - К вашим услугам. – вежливо наклонил голову Илья Валентинович. – Какого рода?

- Разного, - жестко усмехнулся Соловьев. - Как убивают проекции. Какие у Нидхёгга слабые места. Как «срезать углы», как пользоваться проектором.

 - Что ж, расскажу. Только вот про «слабые места» вам лучше проконсультироваться со специалистами по древней Скандинавии.

 - Обязательно, - кивнул Алексей Андреевич. – Эта дрянь еще пожалеет, что сюда явилась.

Достав из нагрудного кармана очки-проектор, он решительно надел их. В этот раз ощущения оказались совершенно другими – никаких ударов, просто к зрению словно добавили остроты и резкости процентов на тридцать.

 - Рад, что вы решились, - усмехнулся капитан. – Что ж, добро пожаловать на новую работу.