Ольга Баумгертнер - Темные сады Охотника Страница 8

— То, что к тебе применили «ключ», ни на какие мысли не наводит?

— Наводит, — хмуро отозвался Фризен.

— Ну что ж, с другой стороны, «ключ» развязывает тебе руки — будешь постоянно в доме, крутиться около девчонки. И ты знаешь, что делать, если вдруг она найдет ТО заклинание. Даже если с тебя потом сдерут шкуру, разрежут на мелкие кусочки или развоплотят! Оно не должно попасть к Светлым!

5. Наследие Эдвина

Маша проснулась. Сквозь шторы прорывался яркий луч, ломаной линией делил комнату пополам. Приведя себя в порядок и одевшись, девушка спустилась вниз. Заглянула в библиотеку. Айлерт сидел в кресле, уронив голову на раскрытую книгу, спал. Она не стала его будить, ушла в столовую. Дора накрыла на двоих, но Фризен так и не появился. Зазвонил мобильный.

— Здравствуй, Маша, дорогая, — произнес неестественно веселым голосом Виктор Николаевич, словно старался скрыть за этим усталость. — Как дела?

— Сделала, что вы просили, — негромко ответила она. — Вроде сработало.

— Вот и отлично. Ты почту не проверяла? Я тебе кое-что переслал. Там несколько отсканированных страниц еще одной книжки Вебера. Качество плохое, но у нас они есть только в таком виде. Тот самый пакет, о котором я тебе говорил.

— Хорошо, сейчас посмотрю.

Виктор помолчал.

— Вы что-то еще хотели сказать? — спросила Маша, словно почувствовав сомнения шефа.

— Да нет. Давай еще чуть позже перезвоню. Ты как раз с этими страницами разберешься.

Он отключился. Маша направилась к себе. И тут звякнул колокольчик. Маша от неожиданности подпрыгнула. Звук повторился, и она поняла, что это кто-то звонит во входную дверь. Огляделась. Дора, похоже, не спешила открывать. Удивленная девушка подошла, распахнула дверь. На пороге стояли трое детей, примерно пяти, девяти и двенадцати лет. Со светящимися тыквами в руках, с размалеванными лицами, в костюмах вампиров. Они одновременно состроили страшные рожи, оскалившись и зарычав, а старший протянул ей мешок для гостинцев.

В голове у Маши пронеслось, что до Хеллоуина, во-первых, еще далеко, во-вторых, сейчас утро, а в-третьих… детишки — настоящие вампиры. Во рту были не дурацкие пластиковые зубы, а вполне родные, большие клыки. За ее спиной внезапно раздался голос Айлерта. Он что-то рявкнул по-немецки. Дети испуганно попятились и пустились наутек. Фризен захлопнул дверь, пытаясь пригладить всклокоченные после сна волосы, взглянул полусонно на Машу.

— Достали уже!

— Вы же говорили, что чужие тут не ходят.

— Эти ходят. Иногда. Считают, наверное, что я им что-то должен. — И пояснил в ответ на вопросительный взгляд: — Их папашу у меня в клубе прижали. Но тот сам виноват, без лицензии… А вы зачем дверь открыли?

— Я думала, Дора не слышит.

— Дора слышала. Она тоже один раз открыла, так они ее до полусмерти напугали. Теперь она открывает, только если я разрешаю. С вашего позволения, я умываться.

Маша вернулась в свою комнату. Распечатав два листа на принтере в кабинете Вебера, она направилась в библиотеку. В записях что-то довольно сумбурно было написано о саде, который фигурировал в бумагах как пустоцвет. Маша задумалась, не о том ли самом саде идет речь, что раскинулся вокруг дома. Дальше было и вовсе непонятное о том, что Тьма позовет тьму, а Свет позовет свет. Что деревья надо пробудить, разморозить, разбить лед. И о том, что тени бывают цветные. Маша застыла. Посмотрела на столешницу, на которую падали зеленые тени от витража. Потом она вспомнила слово «антифриз», явно английское. На ум пришло, что это игра слов — от английского «замораживать» и фамилии Фризена. Маша достала из сумки деревянный кубик Рубика. Следуя интуиции, уронила кубик на столешницу, произнеся имя «Айльхард». Безрезультатно. Повторила то же самое с «Фризен».

— Харди. — Она бросила кубик в третий раз.

И он, как в какой-то сказке, где герою отводится лишь три попытки, вдруг разлетелся на кучу мелких кубиков. На внутренних гранях Маша увидела слова. Точно так же, рассортировав слова по виду древесины, из которой был сделан кубик, Маша торопливо писала на бумаге очередное зашифрованное заклинание Вебера. Как только она написала последнее слово, кубики вдруг взлетели в воздух и соединились, словно притянутые друг к другу сильным магнитом. Кубик-рубик снова стал целым. Маша смотрела на получившееся заклинание и не понимала его смысла. Она прочла вслух две строчки. Витражная зеленая тень вдруг надвинулась на нее, окутала. Словно она оказалась в Сумраке. Но это был никакой не Сумрак, всего лишь имитация. Маша увидела, как колышущаяся травянистая зелень трансформируется, образуя коридор. Она, зажав листок с заклинанием в руке, зашагала по туннелю туда, где впереди маячило ярко-зеленое световое пятно.

Минут через пять в библиотеку заглянул Фризен.

— Мария, вы здесь? — позвал он.

Вошел, задрал голову, но на ярусах библиотеки девушки тоже не было. Он подошел к столу, взял в руки оставшийся кубик Рубика, задумчиво покрутил в руках. И в этот момент опять кто-то позвонил в дверь.

— Если это опять вы, уроды, я вас сам сдам Дозору, — процедив сквозь зубы, он направился открывать.

— Доброе утро, Айльхард, — произнес Ханц. За его спиной маячил Илья, который был еще крупнее здоровенного немца.

Фризен не успел удивиться и ответить, как Илья схватил его за ворот и, протащив по холлу, прижал к стене.

— Илья! Илья! У нас так не принято! — Ханц торопливо подошел к ним.

Недоумение во взгляде Фризена сменилось бешенством.

— Руки от меня убери, идиот, — зашипел он.

— Айльхард, он не понимает ни по-немецки, ни по-английски.

Все трое скользнули на первый слой Сумрака.

— Машка где? Говори, говнюк, а то от тебя мокрое место останется.

— Ханц, приструните вашего коллегу, — прорычал Фризен.

— Где Мария? — спросил Ханц, вцепившись в плечо Ильи и всем видом показывая, что пытается оттащить его от оборотня.

— Только что была здесь. В библиотеке. Сам искал, пока вы тут не объявились! Я вас, кстати, не звал! И не давал разрешения появляться в этом доме!

— Да они тут у вас совсем обнаглели! — прорычал в ответ Илья, обернувшись на миг к Ханцу. — Если с Машкой что-нибудь случится…

Взгляд его упал на расплывавшуюся в Сумраке нечеткую голову оскалившегося волка на стене в Охотничьем зале. От удивления Илья чуть не выпустил Фризена.

Позади них вдруг раздалось покашливание.

— Именем Дневного Дозора, выйти из Сумрака!

— У нас языковой барьер! — отозвался Ханц. — Так что лучше вы к нам. И кто?

— Регинмунд.

К ним в серость ввалился еще один участник. В трех метрах от них оказался высокий, сутуловатый мужчина, лет пятидесяти на вид, с невзрачным, совершенно не запоминающимся лицом, в сером плаще. Он посмотрел на Фризена убийственным взглядом.

— Парня отпустите.

— Не получится. Ему выдвигаются обвинения в умышленных убийствах, — пробасил Илья.

— Он работает на Дневной Дозор.

— Это как? — не понял Илья, глянув в сторону удивленного Ханца. — Он же там не зарегистрирован.

— Наш спецагент.

— Да ну? Прямо Джеймс Бонд какой-то!

— До Бонда ему далеко, увы. Могу вам его отдать в обмен на кое-что.

— На что? — с подозрением спросил Ханц.

— Одна маленькая вещица — деревянный кубик.

Илья и Ханц недоуменно переглянулись. Илья вдруг заметил, что Фризен этот самый кубик сжимает в руке.

— Расскажи, что за кубик. Чтобы обмен был равноценным.

— Даже не знаю, можно ли назвать его равноценным, — задумчиво протянул Темный.

— Рассказывай. Или сделка не состоится!

— Вебер был давно одержим идеей всех осчастливить. Началось с людей, а потом все сместилось на Иных. Вебер додумался до того, что энергию Иные должны получать не от людей, а от растений. Проводил какие-то опыты с деревьями, добавляя в клетки человеческие гены. «Одушевлял» растения, чтобы они начинали «излучать» эмоции. Создал два сада — Темный и Светлый. И опыты оказались удачными.

— Ничего себе, — присвистнул Илья.

— Верится в подобное с трудом, — заметил Ханц. — Мы бы узнали.

— Не торопись, Ханц. Слушайте дальше. Вебер собирался изменить таким образом всю флору на земле. Не осознавал, что энергия выкачивается, растения гибнут, на их месте образуется пустыня. То есть осуществление плана Вебера привело бы к глобальной катастрофе.

— Возможно, он собирался это компенсировать своим заклятием плодородия, — предположил Ханц.

— В последних его записях не было ни слова об этом. А потом его психика стала еще более неуравновешенной, особенно после того как единственная дочь сбежала к оборотню, прошла инициацию. Он был просто одержим идеей уничтожить всех низших Темных — и вампиров, и оборотней. Тогда Вебер модифицировал свои сады. Сделал их подобными Сумраку. Теперь, вместо того чтобы отдавать энергию, они забирали ее. И первыми уничтоженными оказались его собственная дочь и ее муж.