Очевидное-Невероятное (СИ) - Главатских Сергей Страница 9

Алконост подоспела вовремя, а как иначе? Зашла тихонько, покашляла в кулак.

Тихо так, чтобы, не дай бог, не разбудить вулкан:

— Идём?

Я смутился — не знаю, куда бумагу сунуть!

Оркестр как раз стих и остался один только храп, да посвистывание.

— Вы на стол её положите, — предложила девушка. — Она ж для служебного пользования. У меня примерно такая же была. С тем же содержанием. Как сейчас помню: «Отсутствие персональных потребностей и рефлексии…

Забыла!

— В анализе событий и явлений».

— Точно!

И мы пожали друг другу руки. Мне это, помню, так понравилось! Понравилось держать её руку в своей! И приятно и страшно — она же всё знает, о чём я думаю! Это как держаться за оголённый провод!

— Персональные потребности есть у каждого, — сказала Алконост, — это неправда. Вот вы, например, мечтаете о мягкой подушке и скрипучему одеялу, не так ли?

— Именно, скрипучему, — согласился я.

— Что ж, попробую приблизить этот счастливый миг! Только не отставайте, держитесь ко мне поближе. Хорошо?

— А то?

— Очевидное-Невероятное не любит новичков и вы об этом прекрасно знаете! И потом, вы сейчас на пике событий, тут важно не свалиться вниз!

Мне показалось, что в этот момент она распустила крылья! И, о, счастье, я тоже!

Сколько длился наш полёт, я не помню! Но зато помню Чёрный Квадрат под нами и то, что я вижу его целиком, говорило в пользу того, как высоко мы забрались!

Хочу описать этот момент поподробнее. Я думаю, не трудно представить себе, что вы летите на самолёте. Внизу, куда не глянь, сплошное море огней: красных, синих, розовых, фиолетовых и, Бог знает, каких ещё! Вся поверхность земли откликается на ваш взор миллионами цветовых оттенков и этот световой напор настолько интенсивен и настойчив, что в какой-то момент у вас начинает кружиться голова и вас буквально физически тянет блевать! Каждый цвет — это не просто оттенок цветовой палитры, но ещё и выражение определённой эмоции: красный — гордыня, оранжевый — спесь и ханжество, фиолетовый — непомерные амбиции, пурпурный — зависть и высокомерие и всё в таком духе! Вы, конечно, этого не понимаете, но блевать вас тянет как раз именно поэтому! Оттого, что Земля целиком в плену всей этой человеческой мерзости, которая, оказывается, и выражает собою

высший предел цивилизации! И, когда, кажется, что вы от всего этого готовы сойти сума, горизонт начинает разъедать тёмная прореха! По мере вашего приближения, она растёт и ширится, взгляд ваш, почувствовав спасительную темноту, устремляется ей навстречу и вы уже не можете желать ничего иного, кроме того, чтобы осточертевшее, беспредельное пиршество цвета и света, наконец, погрузилось в это спокойное величественное Отсутствие чего бы то ни было, туда, где ещё ничего не начиналось! Это и есть Чёрный Квадрат, откуда может появиться нечто небывалое и неосуществлённое. Но сейчас там ничего нет. И это здорово! Это грандиозно! Пока вы этого не осознаёте, но дайте время и всё придёт.

Всему нужно своё время!

В комнате, где я пришёл в себя, лежа на кровати, кроме меня никого не было. Осмотрелся — так себе каморка, не доставало только нарисованного на холсте, камина. Кровать, тумбочка, на полу затасканный коврик с инвентарным номером и картина Малевича на стене. Та самая. Был ещё, правда, туалет с умывалкой, что меня сильно порадовало!

В атмосфере явно ощущался запах варёной картошки вперемешку с пряными ароматами нестиранных носков. В коридорчике у двери стоял мой чемодан, я ему порадовался будто близкому родственнику, на которого получил похоронку!

Поднявшись в туалет, я обнаружил на тумбочке записку от Алконост, написанную какими-то малопонятными буквами, складывающимися в ещё более непонятные слова. Разгадка была в конце письма, в котором она сообщала о том, что события последнего дня меня так сильно измотали, что я непотребно уснул, не добравшись до кровати. Прямо на некрепких ногах. Она раздела меня до трусов и уложила. «Спите спокойно и ни о чём не волнуйтесь, с вами всё будет хорошо. На всякий случай пишу записку на португальском! Спокойной ночи и с добрым утром. Алконост».

Как-то странно мне всё это показалось — если я могу читать по-португальски, то тогда при чём здесь эта тумбочка, это вонючий ковёр и облупившиеся стены?

— Сходи сначала, куда хотел, потом всё объясню.

Снова «Я»! Не надо было просыпаться, авось пронесло бы!

— Вот именно что — пронесло! — Хихикнуло «Я» подленько. — Не волнуйся, теперь я уже долго не появлюсь. Дам кое-какие указания и — спокойной ночи, малыши! Иди в туалет, а то я тоже страдаю!

Сходил, куда надо, снова сел на кровать, сижу, как дурак. Кто-то прошёл по коридору, постучался в соседнюю дверь.

Открыли.

— Игрушки все готовы, проверили? — спрашивает тот, кто в коридоре.

— Все, — отвечают из палаты.

— Вешаем только сертифицированные, надеюсь, вы это помните?

— На том стоим!

— Тогда завтра после дождичка. Завтра же у нас четверг?

— Если учитывать, что сегодня воскресенье, то да.

— Значит, до завтра!

Такой вот разговор. Воспроизвожу буквально слово в слово!

Говорили мужчина и женщина. Мне показалось, я уже где-то слышал эти голоса, типа в «Новостях» или вроде того. Таким голосам доверяют на слово и относятся к ним, как к истине в последней инстанции.

— Значит, дело такое… — Это уже «Я». -Твоё начальство открыло на меня тихую охоту и может в любой момент застукать, поэтому я на какое-то время должен буду исчезнуть. В принципе, всё очень плохо. Представь, что твоя палата — это

лучшее, что здесь есть! Место практически заброшенное. Финансируется по остаточному принципу. На прошлой неделе в два раза урезали паёк и отключили электричество.

— Чёрный Квадрат? — Я кивнул на картину.

— Именно. Чернее не бывает. Короче, люди мрут, как мухи. Поэтому оставаться здесь в полном уме и здравом рассудке не безопасно для жизни. Что до меня, то я постараюсь всё это время держаться на максимальном расстоянии. Ну вот, всё вроде.

— Постой, паровоз! — Мне не хотелось, чтобы «Я» уходило так быстро, мы всё же не чужие. — Я про оленя хотел спросить? Ну, который провожал меня? Почему олень? Откуда олень?

— Из сорок восьмой квартиры. Электрик Митя. Он на смене был, а к жене его парень приходил и ты, будто слышал за стенкой охи, да ахи! Ну и сказал Мите при встрече, что он теперь рогатый! Мите это не понравилось и он позвонил в диспансер. Но зато ему понравилось, что соседняя квартира освободилась. Вот он и пришёл проститься. Как не прийти! Ты чего приуныл?

Я почувствовал на плече руку, свою руку — тёплую и родную!

— Ну всё, пора мне! Будь здоров, приятель, подключаемся к собственным источникам питания! Да, и вот ещё что — чемодан я забираю с собой.

Меня в детстве родители несколько раз сдавали в санаторий. Именно — сдавали, другого слова не подберёшь! Село Дундук. Ничего особенного — просто чаще, чем у других болела голова. А в санатории этом — жуть с тележкой! Хочешь, чтоб здоровый ребёнок заболел — милости просим в Дундук! Но я — ничего, освоился как-то. Всем укольчик — и мне укольчик! Всем апельсинку — и мне апельсинку. Хватило здоровья! А вот чего я больше боялся, боялся по-настоящему — с надрывом, так это прощания с родителями. Они меня на мотоцикле привозили, и вот стою я в воротах, отец по стартёру топает — раз топает, другой, третий, а я Бога молю, чтобы мотоцикл не завёлся. Но он заводится, мама забирается в коляску и они уезжают. И всё, на какое-то время жизнь для меня заканчивается. Может всё специально так в жизни устроено и это подготовка к неизбежной смерти?

Вот такое у меня было чувство после «Моего» ухода. Только на этот раз мотоцикл завёлся сразу и время счастливой надежды сократилось до нуля.

2

4.

КОНСИЛИУМ.

С утра, пока я спал, прошёл дождь. Я слышал его сквозь сон. Дождь сквозь сон — это подарок Бога! Один из немногих, что хранятся в его скудном наградном фонде. Было так хорошо и спокойно и, как бывает в такие минуты, совершенно неважно, сколько тебе лет, весна сейчас или осень и какая у тебя зарплата? Шёл дождь и мне почему-то верилось, что сегодня меня ожидает хороший день!