Мост Невинных (СИ) - Торн Александра Страница 9

— Ведьмы из Ре! Прочь с дороги!

— За регента или… — вякнул кто-то, но на него зашипели "Заткнись!", и цепь людей распалась. Пара человек уже поспешно занырнула в темные проулки. Но остальным, видимо, придал смелости витающий в городе душок бунта.

— А чо она нам сделает? — выкрикнул один из нападающих, на всякий случай — из-за спин товарищей. — Старая шлюха якшается с регентом и монету гребет лопатой, а мы…

— Кто тут разговорчивый? — спросил Греналь, тоже вытащив пистолет. — Ну-ка выходи — побеседуем.

— Ведьмы против народа! — гавкнул все тот же тип, которого Солерн пока не мог рассмотреть за спинами его подельников. — Чего их бояться? Ниче они не могут, только…

Дверца кареты распахнулась. Лотрейн спрыгнула наземь, и горожанин осекся. Глаза ведьмы в темноте мерцали, как темно-янтарные огни. Она шагнула вперед (нападающие, соответственно, подались назад) и звучно сказала:

— Прокляну.

Ее низкий голос в наступившей тишине гулко отразился от стен домов, и горожане подали еще назад. Выкрики как отрезало. Суеверный страх перед ведьмами все еще был слишком силен. Но Ги был уверен — если в Байоле полыхнет по-настоящему, никакая репутация их не спасет. Потому что ведьмы, в отличие от мастеров, и впрямь мало что могли противопоставить рассвирепевшей толпе. А уж если учесть, насколько богата обитель в Ре и насколько бедны горожане…

— Ты, — Лотрейн указала на одного из шайки. — Умри.

Байолец задохнулся, схватился за сердце и упал на колени. Хрипя и скребя грудь руками, он несколько секунд хватал ртом воздух, а потом рухнул ничком и забился в судорогах. Его подельники шарахнулись во тьму и благополучно в ней растворились.

— Г-г-господи, — выдавил офицер гвардии. — Го… госпожа, вернитесь в карету, пожалуйста. Мы… нам лучше не задерживаться.

— И не выходите из кареты, — хмуро сказал Солерн. — Если их будет больше, то убийства их только разозлят.

Лотрейн повернулась на каблуках и в упор уставилась на дознавателя. У Ги мурашки побежали по спине от этого взгляда — сверкающий и дикий, как у рыси. Боже, неужто и Илёр со временем тоже?..

— С чего бы нам их опасаться? — насмешливо осведомилась Лотрейн.

— С того, что вы богаты, а они бедны. С того, что вы всего лишь женщины… — Ги запнулся, но продолжил: — Что вы им сделаете, когда их будет сотня? А тысяча? А целая толпа, если она примется штурмовать обитель?

— Есть много способов, — низко промурлыкала ведьма. — Хотя мы не размахиваем ими, как мастера своим искусством.

— А это тогда что? — Солерн кивнул на хрипящую жертву ведьмы.

— Сопутствующий ущерб, — Лотрейн вернулась в карету и захлопнула дверцу. Байолец последний раз дернулся и обмяк.

Греналь велел агентам оттащить труп в сторону, и экипаж вместе с сопровождением двинулся дальше — мимо темных домов, по самым тихим улицам, которые знал Солерн. Путь до Ре был неблизким, а вернуться следовало до рассвета, чтобы успеть все подготовить на площади у Моста Невинных. Худшего места для казни Ги и представить себе не мог.

"Какого черта Фонтанж вообще послал меня в Ре?" — раздраженно подумал дознаватель. Забрать у ведьм какую-то бумажку мог кто угодно, а Ги предпочел бы не покидать столицу. Все эти церемонии вокруг нового монарха имели значение только в мире послов, аристократии и знати — а здесь, в том мире, где жил Солерн, байольцы были твердо уверены, что в зачатии принца поучаствовал кто угодно, но только не король.

"Чертов жирдяй мог уговорить регента отложить казнь хотя бы на неделю», — Солерн поглубже закутался в плащ. Черт! Как же не хватает внедренного к бунтовщикам агента! Осведомитель знал слишком мало, а нужен тот, кто пролезет в самую гущу событий. Действия загадочного мастера вполне могут объясняться внутренней борьбой в среде самих бунтовщиков — Солерн знал, что там есть несколько конфликтующих группировок. Но последнего агента они обнаружили и убили… Наверняка не без участия мастера!

— Мост Невинных, — вдруг сказала Лотрейн, снова высунувшись из оконца. Солерн дернулся от неожиданности. — Если хотите, то одна из нас осмотрит этот сарай. Спешить нам некуда. Уже, — зловеще добавила ведьма.

— А кто оплатит?

— Долг будет на регенте.

Почему-то мысль о том, что если фон Тешен откажется платить, то ведьма заберет годы его жизни, вызвала у Ги смутную радость. Он спешился и помог выбраться из кареты Илёр. Лотрейн наверняка знала об их, гм… сношениях, но ведьмы всегда держали себя намного свободнее обычных женщин. В конце концов, замуж ведьмы не выходили и детей не рожали, так что чего ради трястись над собственной добродетелью?

— Тебе не кажется, что твой Фонтанж решил половить рыбку в мутной воде? — спросила Илёр, когда они вошли в сарай. Это до того совпадало с мрачными размышлениями Солерна, что он предпочел отмолчаться. Раз уж даже глава Секрета Короля готов втихаря пнуть шатающийся трон, то…

"Господи, да на черта я вообще этим занимаюсь?"

Как будто это кому-то нужно… Ему вспомнилось сероватое лицо Луи Жильбера с опухшими глазами в темных кругах и изрезанный труп мальчишки.

— Что тебе нужно?

— Ищи следы присутствия мастера или другой ведьмы. Хоть что-нибудь.

— Зачем? Что от этого изменится?

"Наверное, ничего".

— Мастер устроил убийство Жана Жильбера и должен за это ответить.

Илёр подняла бровь:

— С какой стати? Мальчишку все равно повесили бы, так что мастер лишь ускорил события. С чего тебе ради этого жилы рвать?

— С того.

— Ах, ну если только ради абстрактной идеи справедливости, — фыркнула ведьма, встала посреди сарая, закрыла глаза и забормотала себе под нос. Ги при свете фонаря еще раз осмотрел место преступления против короны. Сарай был пуст, не считая стола в углу и пары табуреток. Оружие уже вывезли агенты. На допросе арестованные сознались, что его предполагалось раздавать народу во время бунта, дабы дать отпор гвардии и прорваться ко дворцу, потребовать изгнания регента и амальцев, а если повезет — перебить их всех.

Правда, на вопрос "А что потом?" ни один арестант ответить не смог. То ли верили в справедливый мир, то ли не задумывались о столь отдаленном будущем. Или за спинами людей вроде Жильбера стоял кто-то еще — ловко прячущийся и пока неизвестный.

У Илёр вырвал громкий протяжный вздох. Она открыла глаза и обвела сарай странным расфокусированным взглядом. Солерн терпеливо ждал. Видения прошлого, в отличие от пророчеств, иногда бывали дольно четкими. Если повезет.

— Вижу, — пробормотала ведьма, — восемь человек. Два Жильбера и еще шестеро. Складируют и сортируют оружие. Фонари… На столе карта…

— Какая еще карта? — резко спросил Солерн. — Мы ничего не нашли.

— Они ее сожгли, когда вы… стали стрелять…

— Что на карте?

— План… План города… Кварталов вокруг дворца. Что-то отмечено, но не понять, что…

Она смолкла. Ги не торопил ее — в видениях время идет быстрее, и нужно просто подождать (как говорила ему Илёр, хотя она не всегда отвечала на его вопросы насчет ведьмовского ремесла). Глаза женщины мягко мерцали в темноте и двигались, словно она следила за перемещениями людей в сарае. Хотя почему "словно"? Именно их Илёр сейчас и видела.

— Кто-то вошел, — сказала она. — Человек в плаще с капюшоном. Отдал Жильберу письмо. Жильбер читает… Сжигает письмо.

— Что за человек? Что в письме?

— Человек… лица не разглядеть. В письме… В письме… Плохо вижу… Предупреждение! Их предупредили, что вы придете.

Ги вздохнул. О предупреждении он узнал еще на допросе. Неужто в ряды агентов просочился шпион? Проклятие, вот только его им и не хватало!

— Человек уходит… Мастер, — вдруг сказала Илёр, медленно повернула голову к Солерну и уставилась на него пустым взглядом, устремленным в прошлое. Ги стало не по себе. — Он был здесь. Не внутри, но рядом. Ушел до того, чем вы появились, — она сморгнула, встряхнула головой и протерла глаза. — Ну как, доволен?