Виктория Князева - Золотое царство Страница 10

— Ну? — нахально фыркнул кот и выгнул спину дугой, — Здрасте!

Кусман, поглощенный едой, не обратил на него никакого внимания. Кот что-то недовольно мяукнул, хотел уже обидеться, как вдруг увидел на стене курицу, по размерам вдвое превосходящую ту, которая лежала перед царем. Ликуя, Баян был готов прыгнуть к курице, но тут вдруг понял, что смотрит на картину в золоченой раме. Он уставился на нее, пару раз втянул носом воздух, убедился, что курица действительно фальшивая, и загрустил.

— Здравствуй, батюшка-царь! — певуче проговорил Андрей-стрелок. — Пожаловал я пред твои пресветлые очи!

— Чего? — поднял голову Кусман. — А, Андрейка, что ли? Ишь ты, явился.

— Явился, царь-батюшка, — подтвердил стрелок, — исполнил твой приказ.

— Какой приказ? — удивился царь. — Я тебе разве что-то приказывал?

— Ну как же, — в свою очередь удивился Андрей, — посылал ты меня, царь-батюшка, доставить для твоей милости страшного зверя, кота Баяна.

— А, помню, помню, — закивал Кусман, — припоминаю. За котом я тебя посылал, это точно. Только до сих пор был уверен, что ты где-нибудь на полпути в кабак зашел, да так из него и не вышел. А ты вон оно как — и трезвый, и кота добыл. Вот за это люблю! Вот за это хвалю!

— Спасибо, царь-батюшка, — смущенно сказал стрелок, — Все для твоего удовольствия!

— Проси у меня теперь все, что хочешь! — торжественно сказал Кусман.

— Кормилец ты наш! — повалился Андрей царю в ноги, — Избавь ты меня от этой напасти! Видеть больше этого проклятого кота не хочу, чуть жизни через него не лишился! Яви такую милость, царь-батюшка, повели сделать так, чтобы я больше никогда его не видел!

— Странная просьба, — удивился Кусман, — ну да ладно, все как ты хочешь сделаю.

— Спасибо, кормилец! — со слезами на глазах воскликнул стрелок, целуя царскую ногу в рваной тапочке. — Спасибо!

— Ну с тобой мы разобрались, — степенно проговорил Кусман. — Теперь давай с этим зверем разбираться. Ты мне напомни, за какой надобностью он мне потребовался?

— Ну как же, отец ты мой! Это же кот не простой, сказки складывать умеет больно хорошо!

— Сказочник, говоришь? А, точно. Ишь ты, запамятовал. Ну пущай сказку расскажет, — милостиво разрешил царь.

— Это он мигом, — просиял стрелок и шепнул коту: — Давай, что ли, рассказывай!

— Жили-были… — мрачно начал кот. И замолчал.

— Ну? — нетерпеливо воскликнул царь. — И дальше что?

Андрей ткнул Баяна под ребра. Тот обиженно засопел:

— Батюшка-царь! Чего он толкается!

— Не толкай его, — строго сказал Кусман, — давай заново.

— Жил был царь, — грустно проговорил кот, — и было у него три сына. Двое умных, а третий дурак.

Баян помолчал, пытливо поглядывая на царя.

— И чего? — поинтересовался Кусман.

— И все они умерли тяжелой насильственной смертью, — печально произнес кот.

— Неужто повесили? — сочувственно спросил парь.

— Нет. Спились, — признался Баян.

— А почему насильственной-то? — не понял Кусман.

— Жизнь такая, царь-батюшка, — вздохнул кот и добавил: — Какие тут сказки, коли в животе пляски! Нельзя ли чего покушать?

— Обожди пока с кушаньями, — строго сказал царь, — ты дело говори. Знаешь еще какие сказки?

— А то, — печально, но не без гордости молвил кот, — мне ли не знать!

— Какие? — поинтересовался Кусман.

— Про Царевича-Кухаревича знаю, — начал перечислять Баян, — про Чудо-юдо лохматое, про колобок — золотой роток, про репку…

— О! — хлопнул в ладоши царь. — Валяй про репку!

Кот согласно кивнул, постно потупился и заговорил низким утробным голосом:

— Посадил дед сурепку…

— Погоди, — перебил его Кусман, — какую сурепку?

— Развесистую! — заявил кот и широко развел лапы, чтобы показать, насколько развесистая была сурепка.

— И что получилось? — не без опаски спросил царь.

— А, — зевнул Баян, — чего могло получиться? По репе скалкой дед получил от бабы своей. И правильно. Нечего всякую пакость посреди огорода высаживать.

— Ну и ну, — только и смог сказать Кусман.

Воцарилось молчание. Наконец царь медленно проговорил:

— Ну ведь должен же ты на что-нибудь годиться! Недаром ведь тебя добрые люди Баяном кличут! Ведь недаром?

И царь с недоверием посмотрел на кота.

— Или даром?

Кот с достоинством промолчал. Кусман подумал, почесал затылок и спросил:

— Чего ты там еще говорил? Про Ивана-царевича и Чудо-юдо сказ знаешь?

— Нет, — потупился кот, — просто про Чудо-юдо. Без царевича.

— Ну давай, — махнул рукой царь, — ее желаю!

Баян выдержал эффектную паузу и начал рассказывать:

— Жило-было Чудо-юдо. Было оно толстое. Очень толстое. Ну просто на редкость толстое. Такое толстое, как…

— Я понял, понял, — закивал царь, — дальше чего?

Кот, недовольный тем, что его снова перебили, продолжил:

— И вот испекло оно пирогов…

— Кто испекло?! — спросил Кусман, нервно икая.

— Так Чудо-юдо же! — как ни в чем не бывало ответствовал кот.

— А, ну-ну, — согласился царь, решив уже ничему не удивляться, — и что потом?

— А потом… — задумался на мгновение Баян, — а потом пришли раки. И стали таскать пироги.

— Раки? — изумился царь.

— Раки, — подтвердил кот.

— Пироги таскать?

— Ага.

— Ну ладно, — невразумительно пробурчал Кусман, — и чего?

— Первый рак ухватил один пирог и потащил его к себе в речку. Второй рак ухватил другой пирог и потащил его в речку… Третий рак ухватил пирог…

На сорок втором раке царь не выдержал.

— Да сколько же там у него пирогов!!!

— Чуток меньше, чем волос у тебя на голове, царь-батюшка, — любезно пояснил кот, — а может, и чуть больше…

— Ну тебя с твоими сказками! — взревел Кусман. — Не желаю больше слушать! Убирайся с глаз моих долой!

— А покушать?

— Я сказал — вон!

— Не пойду, — насупился кот. — Сами в гости пригласили, притащили бедного котика за тридевять земель, а теперь еще кормить не хотят? Вот назло теперь не уйду, буду тут сидеть, пока покушать не дадите.

Царь с надеждой посмотрел на стрелка. Тот сделал вид, что его это не касается.

— Андрейка! Милок! — ласково начал царь. — Ты бы того…

— Нет, — заявил стрелок, — не буду.

— А если я прикажу? — рассердился царь.

— Все равно не буду. Мне этот кот уже в печенках сидит. Лучше ты мне, царь-батюшка, сразу голову сними.

— Снять-то оно дело нетрудное, — грустно проговорил Кусман, — да только кто тогда это чудо обратно поведет?

— Уж во всяком случае не я, — злорадно сказал Андрей, — ты мне сам пообещал, что я этого кота больше не буду ни видеть, ни слышать.

— Ну да, обещал, — еще печальнее вздохнул царь, — но делать ведь что-то надо.

— Надо, — кивнул стрелок. — Я по опыту знаю, что сейчас надо его накормить от пуза. Он тогда хоть на часик заснет, а во сне он молчит, храпит только.

— Это мы запросто, — обрадовался Кусман. — На-ка, котенька, покушай.

И он бросил Баяну куриную ножку. Кот обглодал ее в полсекунды, сжевал каждый хрящик и обсосал косточку.

— Ох, — только и сказал царь, подвигая коту все блюдо с курицей.

Баян, казалось, только того и ждал, он набросился на курицу, как на врага, и в мгновение ока съел целиком, вместе с кожей, костями и яблоками, которыми была она обложена. После чего кот догрыз хлебную корочку, которую не успел доесть царь, и, посмотрев на Кусмана осовевшими глазами, упал прямо посреди залы.

— Ой, — снова пробормотал царь и знаком подозвал к себе стрелка, — скажи, Андрейка, а ему этого надолго хватит?

— Нет, — с уверенностью ответил тот, — это ему на один зуб. Сейчас проспится — и опять кушать запросит.

— Да где ж я ему столько кушаний найду! — в отчаянии воскликнул царь. — У меня и самого столько отродясь не было!

— Это уж тебе виднее, — поклонился Андрей, — а только меня больше не заманишь пасти этого зверя.

— Андрейка! — взмолился Кусман. — Ну я тебя как человека прошу, унеси ты его обратно! Что хочешь тебе дам, серебра, каменьев самоцветных, оружия, какого сам пожелаешь…

— Нет!

— Ну нет так нет, — царь неожиданно успокоился и, видимо, смирился, — а впрочем, я тебя как раз и люблю за то, что ты своему слову хозяин. Молодец!

— Спасибо, — поклонился стрелок. — Можно я пойду? Спать охота, мочи нет.

— Иди, — позволил царь, — хотя нет, стой. Ты мне вот еще что расскажи: что в мире-то творится? А то я сижу тут, ничего не знаю, ничего не ведаю. Не идет ли кто на нас войной?

— Не идет, — быстро сказал Андрей, но вдруг вспомнил про двенадцатиглавого змея и похолодел, — вот только…

И стрелок рассказал все, что видел сам, и то, что поведал ему Межко. Царь слушал вполуха, думая только о Баяне, нетерпеливо постукивал пальцами по спинке трона и смотря куда-то поверх Андреевой головы. Наконец стрелок закончил рассказ и внимательно посмотрел на Кусмана. Тот молчал.