Игорь Зябнев - Жизнь так коротка Страница 10

Целый день обитатели становища внимательно следили за моими действиями. Зайчонок постоянно приставал с расспросами, и даже Сын Медведя сидел рядом и восхищённо цокал языком, видя, как кипит вода.

– Огонь нагревает горшок, он в свою очередь нагревает воду. Вода кипит, и в ней варится мясо, – терпеливо объяснял я любопытным наблюдателям. – Скоро попробуете и всё поймёте.

Мясо сварилось, но вода продолжала кипеть. Тогда я взял ветку и отодвинул горячие головешки подальше от горшков, сказав при этом: «Подождём, пусть немного остынет». Над посудинами поднимался пар. Через некоторое время я достал из-за пазухи две ложки и одну протянул вождю.

– Сын Медведя, прими этот скромный дар.

Я зачерпнул своей ложкой небольшой кусок мяса и стал на него дуть. Вождь повторил мой манёвр.

Когда мясо, наконец, оказалось у него во рту, он замер на несколько секунд. Затем принялся энергично работать челюстями, блаженно улыбаясь. Окружавшие нас охотники стали сглатывать слюнки. Им тоже не терпелось попробовать новое «блюдо». Я наспех прожевал пару кусков и отдал свою ложку Выдре. Сын Медведя тоже не стал жадничать и, в свою очередь, передал ложку Зубу Волка.

Постепенно все мужчины попробовали варёное мясо. Они ели и нахваливали. Вскоре горшки опустели. Тогда Клушта с Шекной снова наполнили их водой и сами принялись стряпать. Я подошёл к вождю.

– Сын Медведя! Прикажи мужчинам сделать как можно больше ложек, чтобы их всем хватило.

– Хорошо, Сергей. Завтра они этим займутся, только ты покажи им, как это надо делать.

Женщинам варёное мясо тоже понравилось, несмотря на то, что соли им не досталось.

На следующий день в становище развернулась бурная деятельность. Клушта повела часть женщин копать глину. Другие плели корзины. Проходя мимо вождя, я заметил, как он сочувственно смотрит на охотников, которые при помощи своих примитивных кремневых ножей пытаются изготовить ложки.

Я достал из кармана свой нож и показал его Сыну Медведя.

– Он сделан из железа, а оно прочнее кремня. Если ты согласишься, то весной я отведу племя туда, где этого железа много, и научу вас делать из него ножи, наконечники для копий и стрел, и ещё многое другое, о чём вы понятия не имеете.

Сын Медведя перевёл взгляд с ножа на меня. Глаза его светились теплотой.

– Сергей, после меня вождём будешь ты, да и сейчас любое твоё желание будет исполнено. Я знаю, что все твои помыслы направлены на то, чтобы люди жили счастливо.

– Согласен. Ведь звёзды хотят именно этого. А теперь дай мне несколько человек, я спущусь с ними к морю.

– Зачем? – заинтересовался вождь.

– Будем добывать из морской воды соль.

– Бери кого хочешь, – одобрительно глядя на меня, сказал Сын Медведя.

Взяв из пещеры два горшка, я подозвал к себе пятерых охотников и пошёл с ними к морю. Зайчонок и его друг Окунёк увязались за нами. Один из мужчин нёс кусок коры с горячими угольками – я решил беречь спички. На опушке леса мы разложили костёр и поставили на огонь глиняные ёмкости, полные морской воды. Мужчины уселись возле костра и не спеша подбрасывали хворост, который тут же охватывали яркие языки пламени. Глядя на спокойное море, несущее неторопливые волны к пологому берегу, соплеменники разговорились.

– Скажи, Сергей, – обратился ко мне охотник по имени Сокол. – Почему вода в море солёная?

– Давным-давно вода в море была пресная, но потом постепенно стала солёная, потому что соль принесли реки.

– Но мы же пьём воду из реки, а она не солёная, – вмешался Зайчонок, который, наконец-то, угомонился, перестав сновать по лесу в поисках сухого валежника, и стал прислушиваться к разговору взрослых.

– В речной воде так мало соли, что мы её не ощущаем, – объяснил я. – Но, попадая в море, соль накапливается. Со временем морскую воду стало невозможно пить.

За разговорами время прошло незаметно. Вода в горшках выкипела, и мы сняли их с огня. Дождавшись, когда посуда остынет, я осторожно пересыпал добытую соль в мешочек. Её оказалось совсем немного. К вечеру мы вернулись в становище, оставив глиняные сосуды на побережье, с тем, чтобы завтра продолжить начатую работу. Я показал соль Сыну Медведя.

– Так мало? – удивился он.

– Ничего не поделаешь: столько соли содержат два горшка морской воды. Вот если бы горшков было гораздо больше…

– То и соли получилось бы больше, – закончил вождь мою мысль. – Ничего, горшков у нас скоро будет много.

И действительно. Через шесть дней десять мужчин выпаривали соль из тридцати округлых глиняных сосудов, разложив костры цепочкой по побережью. Новые горшки принципиально отличались от старых тем, что имели ручки, за которые их было удобно держать. Скоро в племени появилась и другая посуда из обожжённой глины: миски, кружки и кувшины. Женщины научились украшать её при помощи разнообразных орнаментов.

Вообще люди этого племени отличались сообразительностью. Как правило, стоило им один раз что-нибудь показать или хорошенько объяснить, – и можно было не опасаться за результат порученной работы. Мужчины были отважны, но не кровожадны. Женщины – изобретательны и верны своим мужьям. Именно за эти качества я и выбрал племя Кикнауча для своей цели. Люди Сына Медведя имели те же достоинства. События последних недель сцементировали оба племени в одно целое. Я заметил, что и небольшие языковые различия между ними постепенно начинают исчезать.

Мне удалось полностью освоиться среди этих людей. Со временем я почувствовал, что не могу представить без них своего дальнейшего существования. Многим я симпатизировал, ко мне же мужчины племени относились с искренним уважением. Сын Медведя всё это прекрасно видел, но ревности по отношению ко мне не испытывал. Он был действительно мудр и понимал, как выиграло племя от того, что приняло меня в свою семью. Я же, со своей стороны, подчёркнуто корректно относился к вождю, полностью признавая его власть и ничего не предпринимая без его согласия.

Я постоянно вёл отсчёт прожитому времени. Июль заканчивался, а мне казалось, будто прошла целая вечность с того момента, как я оказался в прошлом. Порой меня охватывала такая ностальгия по той жизни, что хотелось выть, как одинокому волку, который, сидя на опушке тёмного леса, жалуется луне на свою тяжёлую судьбу. Глядя на её постоянно печальный лик, серому разбойнику становится ещё тоскливее, и от этого ещё заунывнее звучит его песня. В такие минуты я старался уйти вглубь леса, чтобы никто не мог нарушить моего единения с природой. Только она восстанавливала моё душевное равновесие и давала силу, чтобы идти к намеченной цели.

Прошлое постепенно уходило от меня всё дальше. Я свыкся с тем, что никогда уже не увижу своих родных и друзей. Однако они навсегда остались в моей памяти. Иногда я мысленно советовался с отцом, и после таких виртуальных бесед мне становилось немного легче. Я чувствовал, что он полностью одобрил бы мой выбор, но, с другой стороны – мог ли я вообще выбирать в той ситуации, в которую меня поставили пришельцы? «Прошлого не вернёшь, – решил я. – Надо жить настоящим и строить планы на будущее».

Теперь, когда была сделана глиняная посуда, у меня появилась возможность сварить мыло. Для этого я взял жир от нескольких убитых волков и поместил в большой горшок. В другую посудину насыпал золы из костра и налил туда воды, хорошенько перемешав. Потом, подогрев до кипения, дал отстояться несколько часов и осторожно, чтобы не попала зола, слил воду в горшок с жиром. Опять всё тщательно перемешал и поставил на слабый огонь.

Клушта сидела рядом, внимательно наблюдая за моими действиями, и терпеливо ждала, когда я закончу «колдовать» над непонятным потихоньку булькающим варевом. Я продолжал его периодически помешивать, и, наконец, оно загустело настолько, что я решил снять его с огня.

Дав немного остыть, стал накладывать ложкой получившуюся смесь в заранее сделанные коробочки из обожженной глины. Потом остывшие бруски вытряхнул на траву, постукивая палкой по дну коробочек. Взяв один из брусков, я поднёс его к носу: пахло отвратительно. Но всё-таки это было мыло, в чём я убедился, вымыв в ручье несколько мисок. Запасы мыла Клушта сложила в пещере в одной из ниш. Впоследствии она выдавала его женщинам по мере необходимости.

Уже почти два месяца я не мылся по-настоящему, поэтому в тот же день, как мыло было сварено, мы с Клуштой спустились ближе к морю, взяв с собой один из горшков и миску. Кроме того, я нёс каменный топор и копьё, поскольку начинало вечереть, и можно было наткнуться на какого-нибудь хищника.

Отойдя подальше от становища, мы с женой остановились на небольшой поляне. Здесь было тихо, и в лучах заходящего солнца деревья казались задумчивыми великанами, которые прислушиваются к лесным шорохам и журчанию маленького ручейка, бегущего среди их корней. Выбрав подходящее место, мы разожгли костёр. Я набрал из ручья полный горшок воды и поставил его на огонь. Пока раздевался, вода нагрелась.