Ольга Мяхар - А обещали сказку… Страница 10

— А что сразу я? Не нравится — лечи сам. Тоже мне, потерпеть немного не может.

Зашвыриваю кота в кусты, после чего прижимаю пальцы ко все еще дымящимся ранам. Сжимает кулаки, пытаясь не орать, и отрицательно качает головой. В глазах — ничего, кроме боли.

— Я осторожно, — тихо, пытаясь улыбнуться.

Смотрит, все еще не понимая, шипит сквозь сжатые клыки.

— Доверься мне. — Мягкое зеленоватое сияние моих кистей проникает в сжимающие их пальцы и осторожно спускается ниже, к груди, обезболивая и принося прохладу и покой.

Отпускает, разжав стиснутые зубы и откидываясь назад. Медленно начинает дышать.

Вот так. Хорошо. Все будет хорошо.

Лечение окончено.

Он уснул. Еще бы, после такой-то боли и кровопотери. И как только не орал?

На колени же, пыхтя, залез рыжий комок, смущенно поднял морду и сверкнул золотыми глазами.

— Прости.

Извиняющийся Мурз — редкость. С интересом его разглядываю.

— Он почему-то и впрямь тебе нужен живым, — каялся зверек. — А я чуть не добил. Просто подумал, что у тебя все еще помешательство и ты неадекватен, потому и взял инициативу в собственные лапы. Но… у тебя явно есть планы насчет него. А я вмешался. Прости.

О чем это он? Планы? Ну… выйти замуж. Хотя этого явно говорить не стоит. Меня, в конце концов, только что признали вменяемым, такой шанс нельзя упускать.

— Ну-у… хорошо, — откашливаюсь, — но если ты еще раз… э-э-э… а что ты делаешь?

Мурз, уже наполовину залезший в мой карман, как раз пытался что-то вытащить… Там же мясо.

Вытаскиваю эту заразу за шкирку. В лапах — половина моего ужина, морда страшно довольная, жует.

— Ну ты…

Чавканье в ответ на мое рычание.

— Ты же меня простил? — довольно.

— Зараза.

Утро наступило как-то неожиданно. Я и сама не заметила, как уснула, положив голову на его колени. Так хорошо… смотреть перед сном на длинные черные ресницы, слушать его дыхание, чувствуя тепло обнимающих меня рук… Ну точнее, это я взяла его руки, положив их себе на плечи. И что с того? Это ведь моя сказка.

А утром он очнулся, посмотрел на мирно спящего на его коленях парня и… дал по шее.

Жестоко.

Котенок веселился в кустах, пока охотник орал на меня, чтобы я больше никогда и ничем к нему не прикасался. Я? Прикасался?! Подумаешь, обнял во сне за талию, уткнувшись носом в живот. С кем не бывает. Хорт, не слушая объяснений, пообещал прирезать в кратчайшие сроки, если еще раз… Спросил — с каких пор мне вообще нравятся мужчины? Я не растерялся и ответил, что это он сам меня не отпускал, прижимая в бреду, и даже лез ночью целоваться. Еле отбился.

Парня заклинило, от меня теперь держался подальше, целеустремленно шагая по лесу.

Еле поспеваю следом, спотыкаясь о каждый корень и ругаясь сквозь стиснутые зубы. Котенок подпрыгивает в капюшоне и, постоянно жалуясь на тряску, старается уснуть.

— Послушай.

Блин! Опять о корень споткнулась. Ну что ему еще надо? И хватит так гнать!

— А?

— Почему… ты меня вчера спас? — не глядя на меня. Продолжая идти вперед и говоря так тихо, что еле расслышала.

Хромаю вприпрыжку следом. Задыхаясь, объясняю:

— Понимаешь… я решил, что никто, кроме меня, тебя убить не должен.

Резко останавливается, поворачиваясь. Налетаю на него, но меня тут же отталкивают назад. Больно: опять корень, блин.

— Так это не потому, что я тебе нравлюсь? — глядя вбок и сжимая зубы и кулаки.

Сижу на земле, потирая поясницу, и удивленно на него смотрю. Запоздало соображаю, что немного переборщила и теперь меня считают извращенцем. Так, надо с этим что-то сделать, а то охотник меня прирежет еще до конца пути.

— Ты? Мне? С какого боку? — презрительно. Вставая, отряхиваясь и корча самую высокомерную рожу, какую только могу. — Ты ж мужик, а не баба. На фиг сдался? И только не говори мне, что сам в меня влюбился и ждешь взаимности, — усмехаясь.

Кинжал срезал прядь волос у виска и вонзился в дерево. Застываю. Зрачки расширены. С трудом вспоминаю, как надо дышать.

— Не шути так. Если полезешь еще раз…

Сощурить глаза. Нагло, вызывающе улыбнуться и выпустить когти.

— И не надейся. Даже девкой ты был бы банально не в моем вкусе.

Странно, но Хорт явно успокаивается и даже усмехается в ответ. После чего идет ко мне и, глядя прямо в глаза, чуть ли не касаясь носом моего носа, выдергивает кинжал из дерева. Снова уходит.

Сглатываю. Нервно втягиваю и вновь выпускаю когти. Я… я ведь нагло выглядел, да?

— Нет. — Эта сволочь что, и мысли читать умеет? — У тебя вся рожа красная, Вирх. И как-как, а круто ты явно не выглядел. — И уже тише: — Еще бы глазки закрыл и губки вытянул.

Открываю глаза. Мне эта зараза реально надоела. Прибью как-нибудь…

Лес достал, а еще я очень устала. Все, надоело быть мужиком. Сажусь на какую-то корягу, со стоном вытягивая ноги.

Вряд ли я сейчас выгляжу очень уж круто. Вяло смотрю, как охотник исчезает за стволами деревьев, и прислушиваюсь к храпу, доносящемуся из капюшона. Интересно, он вернется?

Он вернулся. Пытаюсь улыбнуться, откинувшись на дерево и борясь со сном.

— Что случилось? — Ни грамма заботы в голосе!

— Ну… я тебя столько лечил, что теперь даже нет сил идти.

Класс. Хорошая отмаза.

— Н-да? Что ж, уже темнеет. — Смотрю на небо, щурясь и широко зевая. — Предлагаю провести ночь в пещере неподалеку. Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановиться?

И идти потом таким вот темпом? Вся жизнь.

— Много. Очень. А ты спешишь?

— Нет.

— Вот и прекрасно.

— Просто хочу поскорее оказаться в городе. Там условия для ночлега куда лучше, чем здесь…

Киваю, встаю. Правую ногу резко сводит судорогой. Опа…

— Пошли… ай, в пещеру. Ну где она там?

Хорт задумчиво посмотрел на меня и ткнул пальцем вправо. Иду следом, на ходу потирая бедро и сжимая зубы. Главное — не ныть.

Пещера оказалась в шести километрах от коряги.

Меня туда донесли. Но не на руках, как я мечтала, а перекинув через плечо, как куль с мукой. Мне все равно. Чувствую себя трупом, очень голодным к тому же. Кстати о голоде…

Сижу на камне, опираясь спиной на холодный свод и задумчиво наблюдая за разводящим костер охотником. Котенок где-то лазает, обещал что-нибудь добыть к ужину. Ну-ну. Хотя если воспользуется магией…

— Эй.

Поворачивает голову. Блики огня красиво подсвечивают его лицо. И эти холодные черные глаза…

— Что?

— А?

— Ты уже минуту смотришь на меня с лицом идиота.

Да? Гм… что-то я отвлекся.

— Прости, прости. Просто я тут подумал… А ты есть хочешь?

Черные глаза резко расширились и тут же сузились. Я заметил пульсацию радужек, мгновенно налившихся кровью.

Голод. Он едва его сдерживал, а я снова разбудила. Теперь — жадно смотрит на мою шею, стиснув зубы.

— Нет, — хрипло, отворачиваясь и швыряя в костер еще веток.

— Как… совсем? — растерянно.

Сжимает руку в кулак. Кого-то сейчас прибьют.

— Издеваешься?

— Нет. Просто если хочешь, то я могу…

— Дать глотнуть своей крови.

— Ну да.

Оборачивается, встает и идет ко мне. Ежусь, но тут же одергиваю себя, напуская безразличный вид.

Он же опускается передо мной на одно колено и медленно приближается к лицу, не разрывая контакт глаз.

Так… близко. Смотрит на шею. Прикусывает губу и тянется к плечу когтистыми пальцами. На лице — усмешка. В глазах — сумасшедшая жажда.

— А не пожалеешь? — тихо, пытаясь прочесть что-то в моих глазах.

Склоняю голову набок, убирая рукой волосы.

— Пей. Нужно, чтобы завтра ты был здоров — понесешь меня.

— Хм, — погружая клыки в кожу.

Сжимаю зубы, шипя и чувствуя сильную боль. Все верно, я ведь не человек, чтобы испытывать удовольствие от укуса вампира.

— Не «хм», а понесешь. — Сглатываю, поднимая лицо и стараясь не скулить, — Я… не успею восстановиться.

По груди стекают горячие капли. Охотник пьет жадно, большими глотками, удерживая за плечи. Перед глазами уже мутится, и я с ужасом осознаю, что останавливаться он не собирается. Что… делать? Сил так мало, и с каждым глотком — все меньше.

Последнее, что замечаю: рыжие искры знакомых глаз и яркий пронзительный свет.

Вой. Противный запах горелого. Мех лап на моих щеках и настойчивые крики:

— Вирх! Ты меня слышишь? Вирх!!!

Кашель. Горло пережато. Мне холодно и очень хреново в целом.

— Вирх!

— Да слышу я, — хрипло, пытаясь открыть и так широко распахнутые глаза.

— Идиот. — Сила мягкими волнами втекает в грудь. Щурюсь, начиная различать цвета и сидящего на моей груди Мурза. — Ну почему ты такой идиот? Он же не смог бы выпить твоей крови без разрешения, так как именно ты его обратил! Ну почему ты такой придурок?!